ощущала напряжение, возникшее от их близости.
Эта мысль мало утешила Брэда. То, что он хотел Мэтти, было достаточно тяжело. Но знать, что она желает его не меньше, — настоящая пытка.
Девушка снова застонала, и этот звук словно пронзил Брэда, распалив желание до невозможности. Он едва подавил собственный стон.
Ощущение ее тела под руками сводило Брэда с ума. В тот момент он ничего не желал больше в своей жизни, чем перевернуть Мэтти и закончить то, что они начали. И на мгновение он задумался, не поступить ли так. Его хриплое дыхание выдало его с головой.
И внезапно Мэтти перевернулась под его руками. Ее груди были упругими и гордыми, соски напряглись от желания. На лице Мэтти отражалась буря чувств, и Брэд прекрасно понимал эти чувства.
Она лежала пред ним, обнаженная и уязвимая.
Беззащитная.
Голод в ее глазах был отражением его собственного. Они достаточно долго играли. Настало время открыть карты.
— Черт возьми, Брэд, — резко сказала Мэтти. — Если ты собираешься поцеловать меня, сделай это сейчас. Если нет, просто уйди. Или перестань смотреть на меня так. Потому что ты сводишь меня с ума.
Долгая пауза последовала за ее словами, во время которой сердце Мэтти билось так сильно, что она была уверена — оно просто выскочит из груди.
Он не собирался целовать ее. Она рискнула — и проиграла. Опять.
— Неважно. Забудь. — Мэтти вывернулась из-под Брэда и направилась прямо к своей футболке, которая лежала, брошенная на полу. С трудом попав в рукава, она обернулась, чтобы взглянуть ему в лицо. — Тебе следовало сдаться. Нам было бы хорошо вместе. И мы оба могли бы выиграть.
Она не стала ждать его ответа, а направилась к комоду, чтобы задуть свечи, одну за другой. Если бы она могла так же легко погасить свое желание…
А затем Мэтти почувствовала руку Брэда на своей. Безмолвно он развернул ее, прижал к стене рядом с комодом и накрыл ее губы своими. Поцелуй перевернул ее душу, он открыл те ее части, о существовании которых Мэтти даже не догадывалась.
Какое-то мгновение ее руки безвольно висели по бокам. Мэтти никогда так не целовали. Даже недавно на кухне Брэд не целовал ее с такой сумасшедшей страстью.
Мэтти не имела ни малейшего представления, что нужно делать руками, когда ее так целуют. К счастью для нее, ее руки знали. Они цеплялись за Брэда. Держались за него. Теребили его хлопковую рубашку и кожаный ремень, дергая и проклиная препятствия. Мэтти молилась, чтобы Брэд не переставал целовать ее. Что он никогда не останавливался.
Она готова была разразиться проклятиями, когда его губы внезапно покинули ее. Ее охватил ужас, что Брэд вновь позволит своим проклятым принципам одержать верх. Однако его губы не исчезли.
Эти волшебные губы проложили дорожку по ее скуле к уху и задержались там.
Одна рука Брэда обвилась вокруг талии Мэтти, крепче прижимая ее. Вторая — обхватила ее ягодицы. Брэд приподнял девушку, сделал несколько шагов и бережно опустил ее на кровать. Прохладные простыни составляли поразительный контраст ее разгоряченной коже.
Пока его губы отметали все возможные протесты, Брэд нашел застежку ее шорт. Казалось, что время остановилось, и Мэтти могла бы поклясться, что слышит отдельный щелчок каждого освобожденного зубчика молнии. Кончиками пальцев Брэд коснулся кожи ее живота, исследовал изгибы ягодиц, прежде чем опустить шорты вниз по ногам Мэтти.
Она вновь сорвала с себя рубашку, но на этот раз ее движения были резкими от неудовлетворенного желания. Не было никакого продуманного совращения или поддразниваний «ну, давай». Мэтти была отчаянна. Она нуждалась в нем больше всего на свете. Брэд откинулся назад ровно настолько, чтобы Мэтти могла отбросить одежду, и в следующее мгновение уже прокладывал губами дорожку поцелуев по ее груди.
Его губы обжигали Мэтти, а руки скользили вверх-вниз по ее ногам. Мэтти стоном выразила свое нетерпение, но Брэд по-прежнему дразнил ее, водя пальцами по внутренней стороне бедер. Она приподняла ягодицы, требуя избавить ее от трусиков. Наконец он сорвал их и оказался над ней, стоя на коленях между ее разведенных ног.
И он вошел в нее, наполняя и дополняя. Он проникал все глубже, приближая Мэтти к блаженству, сводя ее с ума. Внезапно она очутилась там, за гранью реальности, словно вырвавшись из тела и не желая возвращаться…
Мэтти приникла к Брэду, когда он застонал от того же наслаждения. Брэд нежно целовал ее, уткнувшись в шею, бормоча теплые, сладкие слова страсти.
Но ни слова любви.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Мисс Мэтти?
Мэтти подняла глаза и увидела, что Люси застенчиво заглядывает в облупившуюся дверь.
— Просто «Мэтти» будет звучать великолепно, напомнила она в сотый раз.
— Ми… Мэтти, можно с вами поговорить?
— Конечно. — Она отодвинула налоговый справочник, который якобы читала, и откинулась на спинку стула. — В чем дело?
Люси проскользнула в дверь, бросила нервный взгляд в коридор и закрыла за собой дверь.
— Дело касается мистера Самнерса.
— Да? — подбодрила девушку Мэтти.
— Я просто… Я хочу сказать… Это… Он заставляет меня нервничать. Вы здесь занимаетесь… — она взмахнула в воздухе рукой, — чем угодно, вместо того, чтобы работать как обычно. А он там наблюдает, что все мы делаем. Но он постоянно смотрит сюда. Ждет, чтобы вы вышли. — Руки Люси трепетали возле ее лица, словно она отгоняла мошек. Или смахивала слезы. — И он просто…
Мэтти поднялась и подошла к Люси.
— Милая, успокойся.
Руки девушки перестали дрожать только тогда, когда Мэтти взяла их в свои. Тогда Люси встретилась с ней взглядом. Добрые карие глаза сверкали чувствами, которые слишком легко можно было прочитать.
— Я просто беспокоюсь.
Мэтти похлопала девушку по руке.
— Ну, не стоит. Он здесь, чтобы помочь. Я знаю, что он может напугать, но тебе не о чем беспокоиться. Ты же знаешь, что здесь тебе всегда найдется работа. Я обещаю.
Люси удивленно моргнула, ее слезы высохли.
— Я волнуюсь не за свою работу, я беспокоюсь о вас!
— Обо мне?
— Да, о вас. Я видела, как вы на него смотрите.
Мэтти отдернула руки.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Он вам нравится.
— Ну разумеется, он мне нравится. — Мэтти засунула руки в карманы, надеясь, что их дрожь не выдаст ее с головой. — Он брат Джессики. Почему он должен мне не нравиться?
— Я не это имею в виду. — Руки Люси снова взлетели в воздух. — Я хочу сказать, вы… Вы пытаетесь вести себя так, словно ваше прошлое отношение к нему ничего не значит, но это не так. Вы снова в него влюбляетесь!
— Я в него не влюбляюсь. Честное слово.
Это звучало не очень убедительно, хотя Мэтти старалась.
— Конечно же, я им восхищаюсь. Я ценю его чувство юмора. Мне нравится наше соперничество. Но я
