он воспользуется этой информацией.
В данный момент Сэс просто старалась ничего не упустить и не сболтнуть лишнего, чтобы после в спокойной обстановке осмыслить свой визит к пожилой влиятельной даме, от которой зависит судьба ее кинопроекта. Однако все эти тактические нюансы вовсе не отменяли глубоких и сердечных отношений, которые изначально сложились между крестной и крестницей.
– До меня дошли сведения, что некая начинающая сценаристка, – шутливо заговорила Лилиан, – считает мое отношение к всемирной истории двадцатого века обывательским.
Сказав это, она очень доброжелательно улыбнулась своей крестной дочери.
Сэс не считала нужным лукавить, когда дело касалось профессиональных отношений.
– Догадываюсь, – отозвалась она, – от кого у вас такие сведения. Но должна заметить, что я никого не уполномочивала трактовать свое отношение к чему бы то ни было. То, что я начинающий сценарист, меня еще никак не характеризует. Были случаи, когда премией «Оскар» награждали начинающих авторов.
– Согласна… Но эту премию я больше ценю за ее знаменательные курьезы, нежели за безупречный вкус голосующих академиков, – мастерски замяла тему сценарных дебютов Лилиан и продолжила свою линию: – Ты, я вижу, настроена на откровенный разговор, дорогая. Что же, я полностью поддерживаю это начинание. Ты можешь смело выложить передо мной все свои карты! – объявила она, но ведь именно этого Сэс и не хотела, по крайней мере до поры до времени.
Беседа с Лилиан Кольбер походила на экстремальный спорт, на слалом или серфинг.
– А выкладывать пока нечего, – вяло отозвалась Сэс, потягивая аперитив. – Вы видели мой первоначальный сценарий. Я сейчас занята тем, что изучаю ваши правки. Поговорим, когда я представлю вам сюжет фильма в его окончательном виде.
– Надеюсь, Джек тебе сказал, что время ограничено, – заметила хозяйка дома.
– Уверена, что тот же самый Джек передал вам большую часть нашего разговора с множеством вытекающих друг из друга реплик, как, например, то, что я связана по рукам и ногам материнством, – улыбнулась Сэс, все еще надеясь поймать старую лису на игре.
Но Лилиан лишь невозмутимо ответила:
– С чем тебя, дорогая, сердечно поздравляю. Мне не хотелось заговаривать об этом первой. Хотя я была чрезвычайно удивлена, когда Джек сообщил, что у тебя растет сынишка Тео. Ведь ты моя крестница и, если бы хотела, давно бы поставила меня в известность о своей беременности или о рождении малыша. Но я уважаю твое молчание. Уверена, у тебя были для этого причины, – бодро проговорила Лилиан.
Сэс благодарно кивнула ей в ответ. Произнести что-то в этой ситуации означало пуститься в оправдания. А извиняться за свою жизнь перед кем бы то ни было она считала непозволительным.
– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, дорогая Шерил, – серьезно сказала мадам Кольбер.
– Я знаю. И очень благодарна вам за это, Лилиан, – официально отозвалась Сэс.
– Мне бы хотелось познакомиться с твоим сынишкой, – заметно смягчилась пожилая дама. – Для меня твои дети, милая крестница, этот те же правнуки.
– Хорошо, Лилиан. У вас будет возможность увидеться с Тео, – кивнула Сэс, которой оставалось лишь поражаться тому, как всегда близко оказывалась к истине эта старая, умудренная жизненным опытом женщина. – Если хотите, как-нибудь я возьму его с собой.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Во время ужина они втроем беседовали о чем угодно, только не о делах. Так пожелала Лилиан. А также обо всем, но только не о жизни Сэс вне стен особняка Хадсонов. Могло сложиться впечатление, что мадам Кольбер совершенно безразлично, что происходило в судьбе ее крестницы все те три года, что они не виделись.
И только перед самым десертом она вдруг заявила:
– А зачем тебе разрываться между домом в Санта-Барбаре и Голливудом, дорогая? Перебирайся к нам.
– То есть как это – к вам? – недоуменно пробормотала Шерил, уставившись на Лилиан.
– Легко! Как в старые добрые времена. Что ж тут такого?
– Но… теперь-то все иначе, Лилиан, – серьезно заговорила Сэс. – Я не одна. У меня собственная семья, свой дом.
– И что же? Я же не настаиваю на том, чтобы ты поселилась у нас. Это лишь временная мера, но именно она позволит тебе безболезненно совмещать материнство с работой, – рассудила пожилая женщина.
– Удобно ли это?
– Что ты ломаешься? Сэс, которую я знала прежде, говорила либо «да», либо «нет» без всяких экивоков. Тем более что предложение последовало от меня самой. Тебе даже ничего не придется делать. Джек позаботится обо всем. Не так ли, Джек?!
– Как скажешь, бабушка, – без лишнего энтузиазма отозвался внук.
– Вот видишь, дорогая. Тебе нужно только дать согласие, и все само устроится. Часто в твоей жизни так случалось, чтобы все само устраивалось? А? Признавайся?
– Откровенно говоря, нет, – нехотя отозвалась Шерил.
– То-то же, – удовлетворенно резюмировала Лилиан. – Я немедленно распоряжусь подготовить вам с Тео комнату на твое усмотрение, которую ты посчитаешь наиболее подходящей для себя и своего сынишки.
– Это просто безумие какое-то, – выразила свое отношение к идее Сэс, с неудовольствием отмечая, как мадам Кольбер на нее давит.
– Итак, твой ответ! – торжественно потребовала пожилая хозяйка дома.
– Я не могу, – терзаясь, произнесла Шерил.
– Будем откровенны. Ты можешь, дорогая, но не хочешь, – сурово скорректировала мысль своей гостьи Лилиан.
– Скажем так: я не представляю это возможным, – позволила себе возразить поставленная в тупик девушка.
– А что ты обо всем этом думаешь, Джек? – обратилась хозяйка с присущей ей безапелляционностью к своему внуку.
– В сущности, ничего, бабушка. Не можем же мы насильно перевезти Сэс и ее сына к нам на постой, – попытался отшутиться он.
– То есть ты не заинтересован в том, чтобы это произошло. Как и не заинтересован в том, чтобы сценарий был выправлен к сроку и съемочный процесс шел по графику. Странно слышать это от директора по проектам, – строго проговорила Лилиан.
– Бабушка, ну зачем же все валить в одну кучу. Если бы ты спросила мое мнение как у должностного лица, я бы ответил, что крайне озабочен складывающейся ситуацией и намерен повлиять на нее. Но если тебя интересует мое мнение как члена семьи…
– В нашей кинокомпании не может быть разницы между должностными и родственными отношениями, если твоя фамилия Хадсон. Заруби это себе на носу, Джек.
– И что же ты в связи с этим предлагаешь, бабушка? Ввести в быту строгую субординацию? По-моему, и без этого никто на несколько десятков миль вокруг ни слова в возражение тебе сказать не может. Или, может, пора вернуть практику гангстерских времен, когда решение крестного отца клана считалось законом и каждое его требование выполнялось настолько неукоснительно, что ради этого можно было и убить?
– Не приписывай мне нелепых качеств, внучек, – добродушно отозвалась на его тираду Лилиан. – Разве не проще будет нам всем, если Сэс и Тео переберутся сюда на время?
– Тео еще слишком мал, чтобы понять все, как есть… Но он привязан к нашему дому, и новое жилье, обилие незнакомых лиц, иной распорядок жизни может не лучшим образом сказаться на его психике.
– А как будет сказываться на психике малыша мамина усталость, невозможность лишнюю пару минут уделить ему? Подумай хотя бы о том, сколько времени у тебя будет уходить на дорогу, – решительно внушала хозяйка особняка.
– Лилиан, вы давите на меня, а я этого не люблю! – попыталась отстоять свою точку зрения Сэс.
– Тебе необходимо все взвесить, а уже потом решать. Любишь ты это или не любишь. Будучи матерью, ты должна думать не только о себе, Шерил.
