которых виднелись редкие чахлые ростки. Несколько женщин истово занимались прополкой.
– Корнеплоды выглядят не лучше, – вздохнула Ванда.
– Тебе следовало знать, чем это кончится, – заявил дядя Станс. – Ракc, мы уже пробовали ранний сев десять, нет, одиннадцать поколений назад. Тогда затея провалилась, как провалилась и сейчас.
Ванда побагровела до синевы и уставилась на него убийственным взглядом.
– У нас НЕ БЫЛО никаких проблем ни десять, ни одиннадцать поколений назад! Это были теплые годы, и урожай удался на редкость! Боюсь, мне придется напомнить, что я прямой потомок тогдашней предводительницы. Чего ты добиваешься этой дурацкой ложью, Станс?
Время остановилось.
Дядя Станс совершил самый худший и непростительный в нашем обществе грех: он исказил память предков, дабы подкрепить свою точку зрения.
И однако он ничуть не смутился, глядя поверх головы разъяренной Ванды, словно перед ним не предводительница женщин, а мелкий визгливый зверек, не достойный даже презрения мужчины.
– У нас есть вопросы и поважнее, – заявил он. – Как мы будем расплачиваться с Носсом за рыбу?
Напряжение спало, все вздохнули полной грудью. У Ванды оказалось достаточно такта, чтобы не настаивать на своем.
– Тебе придется объяснить им ситуацию, – сказала она.
– Только не мне! Ты подвела нас, Ванда, тебе и отвечать.
– Не я договаривалась с Носсом о рыбе. Все взгляды обратились к отцу.
– Ладно, – согласился тот. – Я готов унижаться в Носсе, чтобы сохранить мир в Иаме.
Сердце мое подпрыгнуло.
– Можно мне поехать с тобой?
– Конечно. Это будет очень полезный урок дипломатии. Однако Ванда еще не успокоилась.
– Кстати, – ехидно заметила она, – есть одна очень интересная идея. Как ни странно, это предложение Дурочки Мэй.
– Да? – бросил Станс с каменным лицом.
– Надо приручить других животных помимо локсов. Лоутов, хрипунов и так далее.
– Но это же охотничья дичь!!!
– Все они дичь, за исключением локсов.
– Мы НИКОГДА не приручали диких животных. Я не потерплю святотатства!
– На самом деле, Станс, тебя это никак не касается. Домашние животные – занятие для женщин. Просто принеси с охоты несколько живых детенышей, идет?
– Нет, нет и нет!
Я хорошо понимал проблему дяди. Разведи мы стада – и охота больше не понадобится, а дядя Станс потеряет самую эффектную сферу своей деятельности.
Ванда проигнорировала его возмущение.
– Ладно, мы сами позаботимся об этом.
На этом спор закончился, но за ним воспоследовало нечто более любопытное.
Скиммер всю стужу пролежал у нас во дворе под кожаной накидкой, и я залез под нее, чтобы оценить ущерб, нанесенный морозами. К счастью, ничего особенного не случилось: несколько мелких трещин, но в воде древесина быстро набухнет. Я едва нашел то место, где прежде была дыра, которую мы с отцом ловко заделали.
– Только попробуй еще раз выкинуть этакую штуку, и ты потеряешь мою поддержку, Станс!
Голос отца был хриплым от ярости.
Я замер. Вылезать было поздно, я уже услышал лишнее.
– Минутная несдержанность, только и всего, – ответил дядя как ни в чем не бывало.
– Я не шучу, Станс! До нынешнего дня я делал все возможное, но это уже слишком.
– Я знаю, знаю! – Теперь в его голосе звучали потоки признательности. – Как хорошо, что ты поедешь в Носс, Бруно. Я чрезвычайно ценю твою помощь.
Последовала пауза. Потом отец сказал:
– Это будет нелегко. Лонесса – крепкий орешек…
Голоса удалились, но я продолжал сидеть на корточках, обдумывая услышанное. Что бы это могло означать? Отец никогда не гневается без весомой причины. Что натворил дядя Станс? Соврал о каких-то исторических всходах? Или подразумевалось что-то еще?
Одно мне было совершенно ясно: Станс во всем зависит от отца. Не будь отца, дела в Иаме давно пошли бы прахом.
В планах дяди Станса значилась охотничья экспедиция, так что мотокар был свободен для поездки в Носc. Утро выдалось прекрасное, длинные тени падали косо и четко, и люди собрались посмотреть, как мы уезжаем.
Подобно большинству деревень, Bам расположен на скрещении старых дорог: северная идет через моховые болота к древнему городу Алике, южная – к побережью, где стоит Носc, восточная – к священному городу Паллахакси. На западе протекает река, и там есть брод. Сама деревня представляет собой беспорядочную россыпь небольших домов, тяготеющих к той или иной дороге. На перекрестке дороги расширяются и образуют довольно большую площадь. К северу от перекрестка живут мужчины, к югу – женщины.
На этой площади мы с отцом и принимали добрые напутствия. Мой старикан был страшно импозантен в своем церемониальном плаще, но я в поношенной тунике выглядел бледновато.
– Желаю удачи, Бруно! – воскликнул дядя Станс, приветственно вскинув копье. За ним маршировала охотничья команда, старательно отбивая шаг.
– Доброй охоты, Станс! – откликнулся отец и дал прощальный гудок. Наш мотокар тронулся с места и покатил на юг, а вся ребятня Иама помчалась за ним с безумными воплями. Зачем они это делают, я понять не могу, но мистер Мак-Нейл утверждает, что это массовая истерия.
Мы навестили землянина по дороге.
– Я был крайне огорчен, – сказал мистер Мак-Нейл, – когда узнал о вашем неудачном визите на станцию Девон. Но ведь я предупреждал. Политика невмешательства. Она соблюдается очень строго.
Мы стояли в саду перед резиденцией мистера Мак-Нейла. Некоторые земные растения уже цвели.
– Мне думается, само существование вашей шахты противоречит этой политике, – заметил отец.
– Возможно, ты прав, Бруно. Однако проблема может оказаться чисто академической.
– Как это понимать?
Мистер Мак-Нейл задумчиво зашагал по дорожке, а мы следовали за ним, как охотники за дядей Стансом. Похоже было, что землянин подыскивает слова.
– Вы, наверное, знаете, что шахта экономически не столь успешна, как могла бы, – вымолвил он наконец. Присев на корточки, землянин аккуратно выдернул сорняк, душивший какие-то желтые цветы.
– Я слышал, люди обвиняют лоринов?
– Да. – Не вставая, мистер Мак-Нейл посмотрел на отца снизу вверх. – Похоже, мы не можем справиться с этими существами. Что вам о них известно?
Это был чисто земной вопрос.
– О чем ты? Лорины – это лорины. Что я еще могу сказать?
– И вы не питаете к ним никакого интереса?
– При чем тут интерес? Лорины просто есть, как Ракc и Фа.
– Но к нам вы проявили огромный интерес, когда мы прилетели.
– Конечно. Вы оказались для нас в новинку. Вас не было в нашей памяти.
Мистер Мак-Нейл встал и указал на уголок сада.
– Взгляните туда. – Пара лоринов, присев у клумбы, деловито удаляла сорняки. – Они следили за мной из-за деревьев. Они всегда так делают. Они увидели, что я выдернул сорняк, и тут ,же занялись прополкой. Они хотят мне помочь? Или научиться у меня? Или бессмысленно копируют мои действия? Честно говоря, эти лорины начинают действовать мне на нервы.
– Лорины часто имитируют наши действия, – сказал я. – Это ничего не значит.
Но отец все еще пережевывал начало разговора.
