меч, разбрасывая снег, Энтон побежал на эти звуки и быстро нашел их источник.
Зрелище было ошеломляющим! Розамунда сидела высоко в развилке дерева; юбки подоткнуты за пояс, и только чулки блестят в лунном свете! А Ричард топчется под деревом, орет на нее и размахивает мечом, но достать не может! Розамунда качалась на своем насесте, крепко вцепившись в ствол дерева; казалось, она вот-вот сорвется.
— Саттон! — заорал Энтон, двигаясь к Ричарду и держа меч наготове. — Почему бы тебе, не повернуться к подобающему тебе противнику, а не к напуганной беззащитной женщине?
Ричард повернулся к нему:
— Беззащитной?! Тебя надули, чужестранец. Эта ведьма умеет защищаться, и у нее холодное изменчивое сердце. Она тебя бросит так же, как и меня.
— Энтон! — громко всхлипнула Розамунда, не в силах держаться пальцами за кору.
— Держись крепче! — крикнул Энтон, стараясь не сделать опрометчивого движения.
— В ее надменных глазах ты никогда не будешь достойным ее! — орал Ричард. — И в глазах ее семьи тоже.
— Но у меня есть то, чего
— И что же?! Деньги?! Земля?!
— Нет. У меня есть любовь этой леди. — Или, во всяком случае, была не так давно. И он будет драться, чтобы вернуть ее на всю оставшуюся жизнь.
С яростным воплем Ричард бросился на Энтона, нанося страшный удар мечом. Энтон выбросил свой меч вверх, лезвия со звоном встретились. Энтон почувствовал, как дрогнула у него рука, но выдержала, и он повернул меч, парируя удар Ричарда. Вначале он только оборонялся, отражая дикие атаки Ричарда, стараясь не поскользнуться на обледенелой земле. Но горящее неистовство противника быстро лишало Ричарда сил, в то время как Энтон оставался свежим, поддерживаемый своим спокойствием и холодной яростью. Когда атаки Ричарда стали неуверенными, Энтон развил свое преимущество, атаковав его каскадом легких ударов. Под его натиском Ричард отступал к огромному дереву, пока не споткнулся и не упал спиной на ствол дерева. Со страшным ревом он попытался ударить Энтона в ничем не прикрытую грудь, но тот был намного быстрее и сам успел нанести удар, пригвоздив рукав Ричарда к дереву.
— Кажется, у меня есть еще кое-что, чего вам не хватает, — свирепо произнес Энтон, — умение владеть мечом!
— Ублюдок! — рявкнул Ричард.
Он сделал выпад, отрывая свой рукав, и достал-таки кончиком лезвия до плеча Энтона. Энтон вздрогнул от полученного удара, а потом изумился тому, что произошло дальше. Ричард сорвался с места и бросился убегать, ломясь через деревья, как раненый кабан! Энтон побежал по извилистому, будто пьяному следу, который вел к реке. Плечо болело, через камзол сочилась кровь, и он терял силы. Пот замерзал на спине, но он не замечал и преследовал убегавшего труса. Ричард выбежал из леса, скатился по склону заснеженного берега к саням, намереваясь вскочить в них и умчаться. Но выпряженные лошади уже ушли, только Макинтош без сознания лежал на дне саней. Ричард побежал дальше, вдоль реки; Энтон — за ним, но затормозил, скользя по льду, когда услышал знакомый угрожающий треск, который часто слышал в Швеции в весеннюю пору. Он попятился к берегу, наблюдая, как под тяжестью Ричарда трескается тонкий лед, покрывавший промоину. Завизжав от ужаса, Ричард провалился под воду. На короткое время голова его показалась на поверхности, бледное пятно над бриллиантовыми крошками льда.
— Я не умею плавать! — крикнул он. —
Энтон осторожно спустился на лед, вглядываясь в предательские трещины. Он был легче Ричарда, и все знал про лед, который выдержал его. Приблизившись к краю полыньи, он протянул барахтавшемуся Ричарду меч:
— Держись, я тебя вытащу.
Тот ухватился рукой за спасительную соломинку, но вода забирала его, и он погружался. Энтон, распластавшись на льду, подполз ближе и ухватил Ричарда за промокший воротник камзола. Но рука окоченела от холода, и мышцы устали от поединка на мечах, и сам Ричард отмахивался от него. Он вырвался из захвата Энтона и снова с головой погрузился в воду. Энтон лег на лед, изможденный, потрясенный и… огорченный.
Энтон осторожно пополз назад к берегу, хотя казалось, что река закончила неистовствовать, и лед держал надежно. Выйдя на твердую землю, он побежал к дереву, на котором сидела Розамунда. Но встретил ее уже на полпути, и она с рыданием упала в его руки.
— Я знала, что ты придешь, — проговорила она сквозь рыдания. — Я знала, хотя ты меня прогнал…
Энтон прижал ее к себе, снова и снова целуя волосы, щеки, — размолвка забыта, плохое прошлое забыто. Она жива, и она в его объятиях!
— Я так боялся, что не успею найти тебя вовремя. Любимая моя, славная, храбрая…
— Храбрая?! Нет! Я так напугалась, сильнее некуда, Я была уверена: если Ричард поймает меня…
— Не бойся, больше он тебя не тронет. Розамунда откинулась назад, глядя на него расширившимися глазами:
— Ты убил его?!
— Я хотел. Но мне этого не понадобилось. Река наказала его!
— Как ужасно! — Дрожа, она прислонилась лбом к его груди. — Ой! Ты ранен. Смотри, плечо…
Он уже почти забыл о своей ране, на холоде рука занемела. А после того как он нашел Розамунду, все остальное уже ничего не значило.
— А, просто царапина. Совсем ее не чувствую. Пойдем, моя любимая, а то совсем простудишься. Надо разыскать одну из лошадей.
— Я вся продрогла. Когда сидела на дереве, не замечала, а сейчас до костей промерзла.
Он видел, что она угрожающе бледная; взял ее на руки, прижал к здоровому плечу и быстро понес из леса. Потом он поднял королевскую, меховую накидку, завернул в нее Розамунду, стремясь хоть как-то спрятать от жгучего ветра.
— Скоро ты будешь в своей спальне, у камина, с теплым вином и завернута в кучу одеял. Потерпи немножко, моя любимая.
— Теперь мне ничего не страшно, — вздохнула она, кладя голову ему на грудь и закрывая глаза. — Теперь я не замерзну. С тобой не замерзну.
— Прости меня, любовь моя, я так виноват… — шептал он, а она тяжелела в его руках, погружаясь в холодное оцепенение. И тут он действительно в первый раз сильно испугался. Она не может заболеть! Не может, когда они снова вместе!
Где же эти проклятые лошади?! Какой же он дурак, что выпряг их!
На кромке реки он увидел отдаленный мерцающий свет факелов, разгоняющих темноту. Всадники с лордом Лестером впереди быстро приближались!
— Смотри, любимая! — истерично засмеялся Энтон. — Мы спасены!
Глава 15
Розамунда лежала в постели на боку и через окно смотрела далеко вниз на реку. Королева приказала отвести ей личную спальню — роскошную, с прекрасными гобеленами на стенах, сдерживающими холод, с бархатными портьерами и шикарными мягчайшими шерстяными одеялами. Но она ничего этого не замечала. Розамунда думала только об Энтоне, как он нес ее в темном промерзшем лесу, крепко прижимая к себе, как целовал ее, свою любимую… Вспоминала слова, которые залечили ее былую рану. Он любит ее, в чем теперь она ни капельки не сомневалась. Он помчался за ней, потому что не может жить без нее, как и она не может жить без него. Ей стоило пережить страхи похищения, раз уж они вернули его к ней! Теперь,
