протянула ему таблетку. Он опустился на землю рядом с ней. Накидка, стеганый камзол и кольчуга служили достаточной защитой от летнего дождя, к тому же рядом лежала теплая Эмбер, завернутая в одеяло.
— Ты совсем не похожа на ведьму, — признался он.
Выключив свет, она еще теснее прижалась к его большому телу.
— А вы совсем не похожи на обычного червя-убийцу в металлическом коконе.
— Я не понимаю, о чем ты?
— Так крестьяне называют рыцарей.
— Я знаю… но чем я-то от них отличаюсь?
Она провела тонкими пальцами по его влажным волосам.
— Понятия не имею. Но вы смелый, честный и заботливый. И вы единственный, кто мне поверил.
Он молча улыбнулся. Ведьмы оставались женщинами и не хотели видеть мир таким, каков он есть. Он ей не верил — просто ему было все равно. Он представил себе очередную ночь под открытым небом и проглотил таблетку, надеясь, что она поможет ему забыться. И еще он обещал себе, что завтра все будет иначе и они с ведьмой окажутся в настоящей постели. Теплой, сухой, и колдунья снимет платье.
Вот с такими приятными мыслями Рейнард и заснул.
Он уже привык просыпаться на сырой земле, но всегда с ним были пять его копий. Сейчас пробуждение оказалось гораздо менее приятным — он один в лесу, рядом нет верных людей. Нет Королевского авангарда. Нет даже оруженосца и слуги, которые могли бы выполнить его поручения.
Рейнард почувствовал запах дыма, повернулся и увидел Эмбер, все в том же рваном платье. Женщина разводила костер. И он вспомнил долгий день Святого Варфоломея: от бешеной схватки у брода до побега с этой оборванкой. Он приподнялся на локте, размышляя о том, стоит ли она его усилий.
— Здравствуй, колдунья.
Эмбер улыбнулась и спросила:
— Желаете завтрак?
Завтрак состоял из очередной толстой таблетки, жареных лесных орехов и дождевой воды, которую удалось собрать в его шлем. Однако он почувствовал себя сытым и отдохнувшим. Рейнард избавился от необходимости подчиняться приказам, и его радовало, что он возвращается домой.
— Сегодня мы перейдем Сомму, — сказал он своей спутнице.
— Отлично, — Эмбер казалась довольной. — Я уже несколько дней пытаюсь это сделать.
Сидя на бревне, к которому она была прикована, ведьма продолжала делать вид, будто у нее есть выбор.
Рейнарду нравились ее удивительное упрямство и самонадеянность.
Эмбер тщательно протерла каждую деталь его доспехов, прежде чем он надел их на себя. Закончив, она отступила назад — насколько позволяла цепь, — чтобы оценить свою работу.
— Мой рыцарь в сияющих латах, — сказала Эмбер.
Рейнард поблагодарил ее и вскочил в седло. Она протянула ему бревно, после чего села на круп Купидона за спиной Рейнарда. В дальнем конце лощины заросли лесного ореха перемежались дубами. Именно здесь Эмбер собирала орехи. Рейнард нашел тропинку, которая привела их к ручью возле какого-то крестьянского пастбища. Вскоре они уже остановились около небольшой лачуги. Рейнард спешился и потребовал у хозяев мяса, вина и топор. Испуганная крестьянская семья поспешила выполнить его приказ. Шутка ли, из леса выехал рыцарь в доспехах со странным бревном и женщиной в крестьянском платье — очень необычное зрелище. Они отдали ему несколько колбас и глиняный кувшин с сидром, а потом принесли огромный топор дровосека.
Положив цепь Эмбер на бревно, рыцарь сказал:
— Не смотри. И ради собственной ноги — не дергайся.
Она отвернулась, глядя на далекие кроны деревьев. Рейнард взмахнул топором, лезвие описало длинную сверкающую дугу и перерубило цепь в дюйме от щиколотки.
Эмбер опустила глаза и увидела, что нога не пострадала.
— Ловко…
— Это я умею делать лучше всего.
Он сказал чистейшую правду. Всю свою жизнь Рейнард только и делал, что рубил направо и налево острой сталью.
Вернув топор крестьянам, он вскочил в седло и протянул руку Эмбер.
— Вы не собираетесь им заплатить? — спросила она.
— За что?
Он ведь вернул топор!
— Отдайте мне хотя бы часть того, что я у вас выиграла, — попросила Эмбер, протягивая ладонь.
Вытащив несколько серебряных монет из седельной сумки, Рейнард молча наблюдал за тем, как она раздает деньги всему семейству, расплачиваясь за колбасу и сидр. Когда они брали монетку, Эмбер касалась их рук своим жезлом. Рейнард нахмурился, он предвидел новые неприятности. Крестьяне с подозрением смотрели на странную женщину, но боялись рыцаря и хотели получить свои деньги. Когда Эмбер закончила, они вновь пустились в путь. Теперь о кандалах напоминал лишь ножной браслет, на котором болталось единственное звено цепи, поблескивая на солнце.
Рейнард скакал вниз по течению, чтобы перейти Сомму по мало известному броду. Дорога и заболоченные берега казались необычно пустынными. Помимо свежих куч конского навоза, ничто не указывало на присутствие двух армий, маршировавших вдоль Соммы — одна пыталась перейти на противоположную сторону, другая всячески ей препятствовала.
Возле брода никого не оказалось. Пикардийцы ушли: после того как король Эдуард форсировал Сомму, охранять броды не было смысла. Рейнард направил своего боевого коня в реку. Вскоре они почувствовали, что вода добралась до стремян, и Эмбер пришлось поднять ноги. Теперь вздувшаяся после дождей река доходила до наголенников Рейнарда, но, к счастью, вскоре пошла на спад. Через несколько минут Купидон, отфыркиваясь, вышел на берег.
— Получилось! — радостно воскликнула Эмбер.
Рейнард ликовал не меньше своей спутницы. Ведь он практически добрался до дома. Перед ними расстилался лес, а дальше начиналось его поместье Фонтен-сюр-Мэй. Он знал каждую тропинку в лесу, но не стал ничего говорить Эмбер, решив сделать ей сюрприз.
— Расскажи мне о Монтане, — попросил он.
— Это большая страна, почти такая же большая, как Франция, там много открытых пространств и гор, а в некоторых местах земля такая плоская, что кажется, будто вокруг тебя лишь бесконечное небо и равнина. Страна с огромным небом.
— Так почему же ты ее покинула?
— Чтобы не причинить вреда.
— Не понимаю…
Эмбер вздохнула и положила голову ему на спину. Рейнард чувствовал, что естественная правдивость борется в ней с какими-то сомнениями. Нечто огромное и жуткое мешало ей ответить на его вопрос.
— Я не могу сказать, не нарушив правила.
— Но ты же нарушила правила, когда без разрешения лечила людей. — Он вспомнил их утреннее посещение деревушки.
— Лечение принесет им пользу. А вам новое знание не даст ничего хорошего. В некотором смысле оно даже может причинить серьезный вред.
— И тебе было необходимо перебраться на другой берег Соммы, чтобы сделать то, что ты обязана сделать? — После первого побега пикардийцы поймали ее у брода.
— Теперь я обязана вам еще и за это. — Она прижалась к его доспехам.
Почему знание может причинить ему вред? Зачем Эмбер так стремилась перебраться на северный берег Соммы? Сегодня пятница, Ночь Ведьм. Может быть, она собирается принять участие в какой-то тайной
