встрече? Шабаш ведьм? Ну, у него свои планы. Теперь они в его лесу. Возможно, он напрасно освободил ее от бревна. Впрочем, вряд ли Эмбер вновь попробует от него сбежать. Во всяком случае, не из этого леса.
Купидон медленно трусил по тропинке. Один раз они сделали привал, чтобы поесть колбасы и выпить сидра. Казалось, Эмбер больше никуда не торопится, а просто счастлива от ощущения свободы. Она улыбалась, разговаривая с ним, ей явно нравилось его общество. Когда они собрались продолжить путь, Эмбер похлопала по крупу скакуна и спросила:
— Как вы его зовете?
— Купидон, — ответил Рейнард и взял в руки поводья.
— Как вы романтичны, — заявила Эмбер. — Назвать коня в честь бога любви…
Наверное, она права. Когда они оказались у границы леса, Ночь Ведьм вступила в свои права. Рейнард спешился и попросил Эмбер присмотреть за Купидоном, пока он отыщет для них подходящее пристанище.
— Вы не хотите взять жезл? — предложила она.
— Нет. Я найду дорогу. — И Рейнард скрылся в сумерках.
Всего в пятидесяти ярдах от них находился домик лесоруба. Хозяин дома и его семья как раз собиралась ужинать, когда увидели на пороге своего господина. Они сразу же опустились на колени, предлагая ему присесть и откушать с ними.
Он поблагодарил, отказавшись.
— Однако мне понадобится на ночь ваш дом. Возьмите все, что вам нужно, оставьте еду и постель и не возвращайтесь домой до наступления утра.
Пока еще окончательно не стемнело, лесоруб с семьей поспешно отправились на поиски ночлега.
Родственники лесоруба жили в трех или четырех милях. Но, к счастью, неподалеку стоял домик его приятеля. Конечно, он жил без особой роскоши, но мог предложить крышу и соломенный матрас в качестве постели — больше семье ничего не требовалось.
Рейнард зажег свечу и вернулся за своей ведьмой.
— Я нашел для нас теплый ночлег, — сказал он Эмбер. — Там будет сухо.
— Теплый и сухой? Мне нравится!
Когда же он показал ей домик, Эмбер заметно удивилась.
— Поразительно, здесь даже разожжен очаг. Разве такое возможно?
— Здесь расположились английские рыцари, но я их выгнал.
— Правда? Сразу пятерых? — На столе стояло пять мисок и пять глиняных чашек. Рейнард пожал закованными в доспехи плечами. Эмбер подняла крышку кастрюли. Рыцари готовили гороховую кашу?
— Мне попались весьма домовитые солдаты, — признался Рейнард. У них гораздо лучше получалось орудовать ложками, чем копьем.
Эмбер накрыла кастрюлю крышкой и улыбнулась Рейнарду.
— Без сомнения, именно поэтому вы так легко выставили их за дверь.
— Ты права.
Один французский рыцарь стоит пяти английских пехотинцев, в особенности, воображаемых.
Рейнард начал снимать доспехи и вскоре остался в грязных штанах и стеганом камзоле.
Эмбер достала таблетку из своего жезла, бросила ее в кашу, тщательно размешала и положила в миски по щедрой порции.
— Не слишком ли простая трапеза для рыцаря?
— А никто не утверждал, что англичане умеют готовить, — заметил Рейнард.
Они нарезали остатки колбасы в миски и принялись за еду, запивая ее сидром. Начался дождь, но в теплой маленькой хижине было уютно. Ночь Ведьм началась столь удачно, что Рейнард даже посочувствовал семье дровосека, которой пришлось под дождем шагать в Вадикур. Впрочем, ему предстояло сделать кое-что еще.
Он нашел клин и кувалду, усадил Эмбер на кровать и осторожно снял железный браслет с ее щиколотки. Эмбер поблагодарила его, но он на этом не остановился. Отложив в сторону инструменты, Рейнард начал развязывать корсаж платья. Эмбер не сопротивлялась. Только бормотала себе под нос:
— Совершенно против правил.
— Почему? — спросил он.
Для Рейнарда такое поведение казалось естественным, более того, абсолютно необходимым.
— Так нельзя, — настаивала Эмбер, даже не пытаясь ему помешать.
Он запустил руку ей под платье, и потерпевшая бедствие ткань соскользнула с ее плеча. Нежная мягкая кожа светилась в неровном свете очага.
— Однако мы это делаем, — заметил он.
Эмбер посмотрела на руку, касающуюся ее груди.
— Да, очень на то похоже.
Потом они поцеловались, медленно и восторженно. Они не спешили — ведь впереди была вся Ночь Ведьм. Рейнард оторвался от ее губ и в сумраке стянул через голову камзол. Мягкий свет огня озарил его тело. Он начал стаскивать штаны, но Эмбер его остановила.
— Сначала ты должен выслушать мою историю. Тебе вовсе не обязательно в нее верить, но я хочу, чтобы ты ее знал.
— Что ж, я не против, — сказал он, преодолевая нетерпение.
Рейнард пытался понять, кто она такая, с того самого момента, как они встретились.
Если бы он знал, что таким способом добьется своего, то не стал бы столько ждать. Некоторых женщин необходимо затащить в постель, чтобы они решились открыть вам душу.
— Я обязана тебе жизнью, — сказала Эмбер, содрогнувшись при мысли о том, где могла бы провести эту ночь. — Но я не могу принадлежать тебе, если не буду честной до конца. Ты имеешь право знать, кто я такая. Мое имя Эмбер Монтана Дон. Я не ведьма. Я преподаю историю медицины в университете Монтаны, моя специальность — пандемии. Студенты называют меня доктор Дон. Но мне нравится, когда ты зовешь меня Эмбер.
— Чушь какая-то. — Хотя Рейнарду не терпелось овладеть женщиной, его тронула удивительная искренность Эмбер.
Он не мог просто кивнуть головой и приступить к делу.
— Наверное, так оно и звучит. Но я говорю правду. Я пришла из далекого будущего. Миновали тысячи лет, и люди начали интересоваться прошлым. В течение столетий мы изучали старые записи, производили раскопки древних городов и кладбищ, пытались понять тех, кто жил до нас. Наконец мы научились путешествовать со скоростью, превышающей скорость света, и теперь можем попасть в любую точку пространства-времени. Кто-то отправился в самые дальние уголки Вселенной. Другие, подобные мне, захотели увидеть то, что находилось рядом с домом — только очень давно, задолго до того, как мы появились на свет.
— Зачем? — Он действительно хотел знать.
— Познавая наше прошлое, мы познаем самих себя. Во всяком случае, так мне кажется. Однако сейчас я начинаю думать, что ошибалась.
— Ну, а я рад, что ты пришла. — Его рука скользнула по ее бедру, под платье, пальцы коснулись гладкой кожи. — Очень рад.
— Но я не должна ни в чем участвовать, — запротестовала она.
— Не участвовать? — Его рука остановилась на ее ягодицах, и Рейнард осторожно притянул женщину к себе.
— Предполагалось, что я буду наблюдать, изучать, но оставаться холодной. Мне не следовало лечить детей, делать прививки целым семьям, рассказывать кому-нибудь, откуда я пришла, и… — Эмбер попыталась выскользнуть из рук Рейнарда.
— Но это же невозможно, — сказал он ей. Разве она могла находиться здесь и ни в чем не участвовать? Он вспомнил, как Эмбер смотрела на детей. — Особенно для тебя.
Эмбер вздохнула.
