Одну за другой.
Она вытянула перед собой руки, растопырив пальцы. У четырехпалых стегов тоже был один гибкий палец, исполнявший роль большого. Оказалось, что у Первой уже отсутствуют три пальца из восьми — два с левой руки и один с правой. Стеги замешивали свой грядущий алфавит на крови. То был не менее торжественный ритуал, чем Контакт лингстеров, но гораздо более опасный, учитывая варварское состояние медицины на планете. Рис подумал, что лично у него вряд ли хватило бы отваги расставаться с пальцами ради общего дела.
— Работа длится уже много-много лет, — сказала Первая-Среди-Матерей. — Надо, чтобы знаки точно передавали звуки нашего языка. Не каждая косточка оказывается годной. Выбор делает Первая.
Она сделала свечкой жест, побуждающий его продолжить начатое. Немного погодя она присела с ним рядом, изучая кости так, словно впервые их видела.
Некоторые символы были вырезаны аккуратно, даже любовно, некоторые походили на детские каракули. У Шампольона, впервые увидевшего египетский картуш, тоже, наверное, кружилась голова; Нибур, копировавший клинопись, также боялся дышать, чтобы не спугнуть счастливую догадку. Рис Данио, пьяница и неудачник, позор Гильдии лингстеров, изучал самую необычную письменность в обитаемой галактике.
На многих пальцах-костях были изображены настоящие пиктограммы — маленькие изящные картинки, передававшие облик предмета, хотя Рис был далек от того, чтобы так просто трактовать их значение: примером расхождения могли служить хотя бы египетские иероглифы. На других костях он обнаружил семантические символы, абстракции, призванные выразить звуки стегтского языка; эти последние, тонкие логограммы, были сдержанны и красивы.
Прецеденты смешанных систем существовали, на Земле их насчитывалось несколько, самые известные — письменность египтян и индейцев майя, так что Рис не слишком удивился, когда усмотрел нечто похожее и здесь. Первой задачей было отделить символы, предназначенные для обозначения звуков, от тех, что означали слова; второй — отсеять многие варианты как лишние.
Первая-Среди-Матерей дотронулась до его плеча.
— Я скажу, как какой звучит.
Она стала повторять церемонию, свидетелем которой он уже был: подбирала по одной кости и издавала ассоциируемые с ними звуки. Но была и разница: в прошлый раз она пела фонемы для других Матерей, а теперь ограничивалась короткими восклицаниями.
Рис почти сразу понял, что так дело не пойдет: с тем же успехом можно было попытаться отловить одну каплю в потоке воды. Требовалось установить жесткий порядок.
В первый раз после бегства из Нью-Бомбея он с сожалением вспомнил о тамошнем искусственном интеллекте. Без него сортировка и идентификация звуков стегти казалась непосильной задачей. С другой стороны, письменные и устные переводчики трудились задолго до появления компьютеров, не говоря о лингстерах; то были пионеры, работавшие в первозданных условиях и надеявшиеся только на себя.
Мне нужна влажная глина и что-то, чем делать пометки, как торговец на рынке.
Первая-Среди-Матерей сначала не отреагировала на его просьбу. Возможно, мысль о сведении ее возвышенного труда к презренной глине была для нее равносильна святотатству. Что ж, пускай привыкает, иного пути нет: все величайшие законы человечества были начертаны на глине.
Поставив свечку на пол, она хлопнула в ладоши. Спустя мгновение под низкой аркой показалась фигура. Первая что-то быстро проговорила по-стегтски, и другая Мать удалилась. Они молча ждали.
Мать принесла кусок глины величиной с его кулак. Он размял глину и превратил в дощечку, чтобы записывать на ней знаки — будущие символы письменности на стегти.
Работа продвигалась медленно. Минуло несколько часов — Рис не знал точно, сколько именно. Дважды Первая-Среди-Матерей посылала за свежими свечами и водой. Он утолял жажду и споласкивал лицо, чтобы прогнать сон; голод его пока не мучил. Постепенно он познакомился со всеми символами и стал замечать сходства и повторы. С помощью Первой он отсеивал лишнее. Она снова и снова, не теряя выдержки, повторяла соответствующие звуки. Занятие было изматывающим.
— Слишком медленно! — не выдержала Первая-Среди-Матерей.
Она была права. Задача была настолько колоссальной, что при таких темпах на ее решение должны были уйти дни, а то и недели. Впрочем, древним мудрецам на Земле требовались годы на разгадывание тайны клинописи. Чтобы не уподобиться им и не состариться в стегских пещерах, он должен был придумать способ, как ускорить процесс.
Подсказка нашлась в его полевой аптечке. Он нащупал ее и порадовался, что так и не решился от нее избавиться. Там находились два комплекса снадобий, с помощью которых лингстеры устанавливали контакт с инопланетянами. Комплекс альфа состоял, в основном, из хитроумных нейромедиаторов, повышавших внимание и ускорявших работу лингстера, особенно при решении рутинных задач — анализе, систематизации, запоминании. Он неоднократно прибегал к этому комплексу на других планетах, используя искусственный интеллект для контроля дозировки, и знал, насколько он эффективен.
Но все это происходило давно, до того, как он начал травить себя зитом. Оставалось гадать, произойдет ли реакция химикатов и к каким последствиям это приведет.
— Можно ускорить дело, — сказал Рис.
Он достал несколько пластиковых пузырьков. Первая-Среди-Матерей не сводила с землянина круглых глаз. С того момента, когда он приступил к изучению костей, она не задала ни одного вопроса, даже когда он нарушил созданную ею сложную композицию. Она поняла, что он в любом случае придаст процессу поиска новый импульс, а он не хотел обманывать ее доверие.
Вытряхнув на ладонь два маленьких коричневых овала и поспешно их проглотив, он уже спустя несколько секунд почувствовал их действие. Мысли сменялись так быстро, что он не успевал подыскивать для них слова; зрение до того обострилось, что стали видны, несмотря на полутьму, мельчайшие детали окружающего — например, крохотные волоски на голове у Первой-Среди-Матерей; морщины на ее лице превратились в глубокие русла давно пересохших рек.
Возникло и кое-что посущественнее, совершенно неожиданное, только лингстеру никак не удавалось на этом сосредоточиться. Скоро это «что-то» исчезло в потоке эндорфинов, швыряющем его, как щепку.
Работа пошла быстрее. Связи бросались в глаза, Первая-Среди-Матерей делала свой выбор, он мгновенно его фиксировал. На глине стал вырисовываться сносный стегтский алфавит.
— Не хватает одного звука.
Он вздрогнул, услышав ее голос. Погрузившись в работу, он утратил представление об окружающем и снова поймал себя на том, что не знает, сколько времени прошло. Судя по очередному огарку, немало. Пламя свечки колебалось: Первая-Среди-Матерей резко выпрямилась. Он смотрел, щуря глаза, на аккуратную таблицу, появившуюся на глиняной поверхности: шестьдесят семь символов, лучших изображений для всех согласных, гласных и дифтонгов в языке Первой-Среди-Матерей, какие только можно было найти на костях.
— Маленький звук, — продолжила она каким-то сонным голосом.
— Редкий. Самый высокий. Я долго ждала символа для него.
— Что это за звук, Первая-Среди-Матерей?
В ответ она округлила рот и выдохнула воздух: язык затрепетал, оформляя звук. Получился дифтонг с губным началом, нечто музыкальное, словно извлеченное из флейты. Она повторила звук еще раз.
Шуршание за спиной отвлекло Первую-Среди-Матерей, и она умолкла.
Прости, Первая-Среди-Матерей, — взволнованно произнесла на стегти Лита. — Сестра потерялась. Я только сейчас ее нашла. Позволь мне забрать ее.
— Забирай.
Впервые Рису стало любопытно, как жила Первая до того, как поселилась под Костями Создателя. Работала в лавке, помогая партнеру-торговцу тканями, стряпала и прибиралась в человеческом жилище? Производила ли на свет детей, были ли среди них мальчики, думает ли она об их судьбе?
Первая-Среди-Матерей дождалась, пока стихнут детские голоса, а потом указала кивком на кучку костей, оставшуюся на полу, побуждая Риса продолжить работу.
Но он видел на этих костях всего лишь повторение символов, уже пущенных в дело, либо неудачные
