— Ладно… Скажи мне тогда, как я сюда попал? В самом деле, как Вселенная смогла вернуться?
— Благодаря вашему время-преступлению у нее не хватило энергии, чтобы закончить Большой взрыв, — ответил Григориэн Каллендер. — Но в ваших кишках изжога добавила ей достаточно термической активности для запуска реакции, а жар от карри 'виндалу' закончил дело. Когда вы, Смедли Фейвершем, заглотили Вселенную, вы сотворили Большой взрыв — внутри своего пищеварительного тракта.
Смедли содрогнулся.
— Но ведь сейчас я внутри Вселенной, не так ли? Я что — кашлял и она выскочила изо рта прежде, чем расширилась?
— Никакого кашля и никакого 'изо рта', это уж точно. — Григориэн отставил большой палец и повернул его вниз. — Попросту говоря, карри 'виндалу' примечательно скоростью, с которой оно проходит через пищеварительную систему человека. В южном направлении.
Лицо Смедли еще раз сменило цвет — на сей раз побагровело от смущения.
— Вы хотите сказать, что я…
— Да, так и было. Именно так. Каждый квант пространства-времени Вселенной прошел через ваши кишки и вышел наружу через известный проход. Могу добавить: в момент, когда Вселенная расширялась. Лаборанты до сих пор убирают за вами. Это, несомненно, будет интересной деталью ордера на арест.
— Если говорить об этом, — заявил Смедли, беспокойно дергаясь в своих оковах, — то у вас нет ничего для ареста, никаких оснований. Мои действия никому не причинили вреда, кроме меня самого, и не повредили ничьей собственности. Поскольку они не повлекли за собой последствий…
— Ну, я бы не сказал, — возразил Григориэн Каллендер. — Смотрите сами.
Он вызвал несколько файлов на экран стоящего рядом компьютерного терминала и повернул монитор так, чтобы арестант мог видеть изображение.
— Узнаю эти штуки, — сказал Смедли Фейвершем. — Обычные радиотелескопические карты граничных областей Вселенной…
— …которые раздвигаются из-за вашего вмешательства. Вселенная теперь расширяется. Стремительно.
— Ну и что? — Смедли усмехнулся. — Вселенная расширялась всегда. Звезды и галактики непрерывно расходятся, смещаясь к более длинным волнам электромагнитного спектра. Вы же наверняка знаете о красном смещении.
— Его больше нет, — промолвил констебль, придвинул монитор к кровати Смедли и положил ему на живот клавиатуру. — Посмотрите внимательней — и попробуйте ввести размерность и направление энтропии как коэффициент.
Натягивая свои оковы, Смедли Фейвершем отстучал последовательность команд, увидел результаты и слегка задохнулся. Да, Вселенная расширялась. Звезды, квазары, туманности и галактики действительно расходились, их допплеровские смещения, зависящие от скорости, были направлены к красному концу ЭМ спектра. Однако ни один объект туда не попадал. Все и всякие составные части Вселенной удерживали свои допплеровские смещения внутри оранжевой области электромагнитного спектра. Точнее говоря, они оставались на волнах видимого излучения, которые создают в спектроскопе ярко-оранжевые линии — точно такого же цвета, как…
— Карри 'виндалу'… — обреченным голосом простонал Смедли Фейвершем.
— Именно так, — подтвердил Григориэн Каллендер. — Итак, Фейвершем, вы снова отличились. Но на этот раз оставили свою постоянную мету на всей Вселенной. У нас в Парадокс-центре многим хотелось бы вас засадить. К несчастью, это невозможно. — Констебль выглядел смущенным. — Ясно, что вы были за пределами пространства и времени, когда проглотили Вселенную. Так что преступление не имело места нигде в пространстве… и никогда не происходило во времени. — С усталым вздохом констебль вынул ключ и принялся отпирать оковы арестанта. — Похоже, Фейвершем, вы снова выскочили.
— Я свободен? — спросил Смедли.
— Даже более того. Моя сестра Джули-Энн только что накрыла шайку креационистов, которая ушла в Олдовайское ущелье эпохи плейстоцена и пыталась перебить там всех гоминидов. Джули представили к повышению, и мы с ней и дядей Ньюгейтом хотим это отпраздновать. Она любит китайскую еду, так что мы заказали обед во временах ранней династии Минг — сестра говорит, что тогда были наилучшие яйца тысячелетней выдержки. Так вот, Фейвершем, Джули хочет, чтобы вы с нами отобедали. Согласны?
— Я не голоден, — сказал Смедли Фейвершем.
Перевел с английского Александр МИРЕР
Видеодром
Римейк
ЗЕРКАЛО ДЛЯ ПРИМАТА, или «ИГРА НА ИНТЕРЕС»
Словно в продолжение разговора о римейке в кинофантастике («Поколение римейка» — «Если» № 9, 2001) американский, а вслед за ним и наш прокат решили «козырнуть» новой версией «Планеты обезьян». Причем поставленной не кем иным, как самим Тимом Бартоном («Бэт-мен», «Эдвард Руки- Ножницы», «Марс атакует»).
Прежде всего уместно напомнить, что именно Бартону слово «римейк» и не понравилось. Свою экранизацию знаменитого романа Пьера Буля он предпочитает называть «образным переосмыслением» («re-imagination»), Зная, на что способен Бартон, сколько новизны, фантазии и остроумия он может вложить в затертые до дыр образы и сюжеты, к такому уточнению нельзя не отнестись серьезно: еще свежи в памяти блестящие находки «Марса…», превратившие картинки-комиксы со вкладышей от жвачки в первоклассную сатирическую фантастику.
И вот фильм начинается — и мы действительно видим, что уже с первых эпизодов его создатели хотят быть не похожими на своих предшественников. Главного героя зовут не Джордж Тейлор, а Лео Дэвидсон. Играющий эту роль молодой и жизнерадостный Марк Уолберг не имеет никакого сходства с меланхолично-величественным Чарльтоном Хестоном. Команда космического корабля «Оберон» не погружена в анабиоз, а бодро и организованно проводит штатные эксперименты с подопытными приматами. Жесткую посадку на неведомой планете совершает не корабль, а индивидуальный модуль, пилотируемый — естественно! — Дэвидсоном-Уолбергом. И забудьте про Зиру, Корнелиуса, доктора Зайуса, Нову — их нет, зато есть миловидная шимпанзе Ари (Хелена Бонэм-Картер), орангутанг сенатор Сандер (Дэвид Уорнер), зловещая горилла генерал Тэйд (Тим Рот), примкнувший к повстанцам могучий бородатый примат Крулл
