— Если я буду изучать характер каждого клиента и отказываться от тех, кто со мной не согласен, мой бизнес рухнет. Ты же не станешь отказываться от учеников, если тебе не нравятся манеры их родителей? У людей, Иден, иногда бывают странные взгляды.
— Я знаю, но они мне не нравятся.
— Уверен, — он улыбнулся, — ты пытаешься изменить это.
— Да, — откровенно призналась она.
— Значит, ты втайне улучшаешь мир. А сегодня ты помогла мне. Клиент настаивал на личном контакте со мной. Порой мне удается избегать подобных положений, но сегодня я не мог отказаться и нуждался в тебе. В твоем присутствии я спокоен. Спасибо.
— Всегда рада помочь, — вздохнула Иден.
— Хотя, по-моему, отодвинуть от края стола бокал нашего гостя — это уже чересчур, — улыбнулся Джереми.
— Не напоминай мне. Не могу поверить, что я такое сделала. Это же обязанность мамы или няни. Как ты думаешь, он обиделся?
— По-моему, его очаровала твоя забота. У тебя большой опыт воспитателя, верно?
— Моя мать, если честно, не могла заниматься детьми. — Иден пожала плечами и глубоко вздохнула. — Она была алкоголичкой. По-моему, я никогда об этом не говорила. Никому. Даже Эшли. Хотя она, конечно, в курсе.
— Иден… — Джереми обнял ее и притянул к себе. — Я не знал. Конечно, я не знал. Эшли никогда об этом не упоминала. Какое же у тебя, должно быть, было тяжелое детство.
Она наслаждалась его объятиями, слушая, как бьется его сердце.
— Я любила маму. Это была болезнь, она ничего не могла сделать. И стало еще хуже, когда отец ушел от нас. Я растила девочек и любила их, так что это не было совсем ужасно. У нас бывали удивительные моменты.
Джереми обхватил ладонями ее лицо.
— Я никогда не попрошу тебя взвалить на плечи непосильную ношу. Предупреждай, если я буду переступать границу.
Его губы были очень близко от ее рта. И он знал, что прямо сейчас его подстерегает опасность нарушить границу. Рот — чистое искушение. Аромат ее губ манил его.
— Всегда предупреждай, — повторил он.
— Хорошо, — выдохнула она.
Зазвонил внутренний телефон. Джереми застонал, но моментально отпустил Иден.
— Мистер Фултон, звонит мистер Лидмен. Он хочет приехать прямо сейчас. Он говорит, что должен сообщить вам нечто важное.
В этот миг мир накрыла сплошная тьма. В жизнь Джереми ворвалась реальность. Это, должно быть, ребенок. Страдающий по его вине. Чья-то жизнь навсегда изменилась в худшую сторону. Из-за него.
— Пусть приезжает.
— Хочешь, чтобы я осталась, или вы поговорите с Барри сглазу на глаз? — спросила она.
— Останься, — попросил Джереми.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Несомненно, речь идет о вашем ребенке, — сказал Барри.
Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Иден немедленно взглянула на Джереми. Он сидел с побелевшими губами.
— Вы уверены? Откуда вы знаете?
— Сотрудник банка спермы, как вы помните, исчез. — Барри покачал головой. — Но он кое-что рассказал о своих бывших коллегах. И среди них была женщина, которая хорошо вас запомнила.
— Это было так давно, — вступила в разговор Иден. — Как она могла быть уверена?
Барри явно испытывал неловкость.
— Каждый донор регистрируется и получает код, по которому его можно определить. Джереми… как бы это выразиться… произвел впечатление на персонал.
Да, Джереми трудно не запомнить. Иден прекрасно понимала, что имела в виду та женщина.
— Персонал часто обсуждал донора 465. Говорили, как повезет женщине, дети которой получат такую наследственность. Одна из служащих призналась, что удача выпала ей. К сожалению, это пока все.
Джереми поблагодарил Барри, а частный детектив пообещал продолжить расследование.
После ухода Барри в комнате наступило гнетущее молчание.
— Ребенок, Иден, невинное существо, — вздохнул ее босс.
— Знаешь, все же есть шанс, что он не унаследовал болезнь, — проговорила она.
Он повернулся к ней. Легкая улыбка мелькнула в уголках губ.
— Готов держать пари, что ты сделала радостной жизнь своих сестер. Хотя они и не вспоминают об этом каждый день. И, должно быть, ты хорошая учительница.
В другой ситуации этот комментарий сделал бы ее счастливой на весь день. Но не сегодня.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила она его.
Он не ответил.
Джереми сидел за письменным столом и пытался сосредоточиться. Выяснилось, что это невозможно. Иден сказала: есть шанс, что ребенок здоров. Она во всем старалась помочь ему. Чем он заслужил такую искреннюю, безмерную доброту?
Слишком много было в его жизни такого, о чем не хочется вспоминать. Он встречался с девушками и бросал их, едва услышав, что тетя одобряет его выбор. Он сломал больше машин, чем мог сосчитать. Он нарушал все и всяческие правила, беззаботно отправился в банк спермы, не подумав о последствиях. Теперь нельзя жить по-прежнему. Потому, что в результате его опрометчивых действий страдает ребенок, возможно, и не один…
Джереми захотелось кричать. Вместо этого он заставил себя заняться тем, о чем после появления в его доме Иден почти забыл. Он смотрел прямо перед собой. Темных участков стало больше. На противоположной стене висели часы, но он не мог определить время.
У Джереми сжалось сердце.
— Вперед, Фултон, — скомандовал он. — Ходить ты еще можешь.
Но, что он скажет ребенку? И что будет делать, когда придет время отпустить Иден? Лето почти прошло.
Все это означает, что он должен оставить Иден в покое.
Через несколько дней Иден поняла, что утратила контроль над ситуацией.
А Джереми держал себя с ней холодно, отношения их стали формальными.
У нее сердце разрывалось от боли. Ей хотелось, чтобы он стал прежним — смеющимся, беззаботным, умеющим влюблять в себя женщин. Иден скучала по такому Джереми.
Но, что она могла сделать? Найти ребенка? Допустим, он найден и не страдает генетическим заболеванием. Это — лучший вариант.
А если ребенок унаследовал болезнь Джереми?
Иден закрыла глаза и повернулась к компьютеру. Поискала соответствующие сайты, в которых можно было бы найти ответ. И обнаружила много нового. Потом взяла телефон и позвонила Барри.
— Сайтов много, — подтвердил тот. — Но, ни один из них не совершенен, а некоторые только относительно подходят.
— Барри?
— Да?
— Я не сказала Джереми, что звоню тебе.
