– Не считая тебя, – вставила Рамона.
Дасти покачала головой:
– Едва я достигла школьного возраста, мать попыталась использовать меня в качестве предлога, чтобы заставить отца, жить по ее желанию. А когда он не поддался, она бросила его, прихватив меня с собой. «Ребенок нуждается в безопасности и стабильности», – процитировала она высказывание матери.
– Ты в это не веришь?
Дасти задумалась. После стольких лет споров с матерью она впервые попыталась поставить себя на ее место. Подумала о том, как сама будет себя чувствовать в положении матери.
– Пожалуй, я могу ее понять… Но я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем тогда, когда была с отцом. Он…
– Любил тебя, – завершила за нее фразу Рамона. – Тебе незачем говорить о нем – я понимаю.
Но Дасти-то хотела говорить о нем:
– У него всегда были наготове улыбка и сказка для меня. Он всегда находил нам кров, одежду и пищу. И мы вовсе не перебивались кое-как.
Дасти почувствовала чью-то руку на своей талии и увидела рядом с собой Маму Розу.
– Ты говоришь о своем отце? – Дасти кивнула. – Продолжай. – Мама Роза мягко пожала ее талию.
– Иногда протекала крыша, но он тут же починял ее. Он мог починить все, что угодно. Но терпеть не мог канцелярской работы, и по мнению моей матери это означало, что он не мог обеспечить безопасность и стабильность. Отец был хорошим работником. Служба парков нанимала его каждый сезон, а на зиму он находил другую работу, даже если нам и приходилось часто переезжать с места на место.
Не зная даже почему, но Дасти хотела, чтобы обе женщины взглянули на ее отца с ее точки зрения.
– Он честный и ответственный человек. Он ни разу не пропустил выплату алиментов и всегда оплачивал мои авиабилеты, когда я летала к нему летом. Он вовсе не стремился сделать карьеру или кучу денег.
– И по этой причине твоя мать развелась с ним? – спросила Мама Роза.
– Она говорила, что его образ жизни не годится для воспитания ребенка.
– Она думала о себе и о тебе, – медленно подытожила Мама Роза. – Но поскольку он любил тебя и помогал тебе материально, я думаю, что она была не права. Хотя мне-то легко говорить. Думаю, что если любишь кого-то, то любишь его таким, какой он есть, а не таким, каким хочешь, чтобы он был.
– Мама, как ты считаешь, есть любовь с первого взгляда? – спросила Рамона.
Ее мать покачала головой:
– Как можно полюбить кого-то, не зная его?
– Что если люди знают друг друга, но знают также и то, что у них разные устремления в жизни? – поинтересовалась Дасти.
Мама Роза улыбнулась:
– Тогда нужно искать компромисс, ибо каждый из них для другого и есть самое главное на свете устремление. И никогда не забывай об этом. – Она отступила, чтобы заглянуть в обеденный зал. – Луиза сажает гостей за один из столов Рамоны. Пора приниматься за работу.
Рамона пошла приветствовать своих гостей, но Дасти окликнула Маму Розу:
– Мама, – Дасти уже привыкла называть ее так, – откуда вы знаете, что любовь в таком случае выживет и компромисс будет стоить того?
Женщина мягко взглянула на нее:
– Нужно верить в себя и… – она сделала паузу, изучая лицо Дасти, – в мужчину, которого любишь. – Она похлопала Дасти по щеке. – Не волнуйся.
Но это значит, что на компромисс должна буду пойти я, молча запротестовала Дасти. Она умела позаботиться о себе, а Мигель в своих усилиях защитить ее уже проявил тенденцию указывать ей, что делать. Такое поведение может усугубиться, если только она выйдет за него замуж и родит ему детей.
Возместит ли ей любовь потерю независимости?
Не готовила, ли независимость ей в удел одиночество?
Долго ли будет продолжаться та боль, которая возникнет, если она оставит Мигеля и вернется в Моаб?
Ей нужны были ответы на эти вопросы. Ее одежда постепенно перекочевывала в шкаф Мигеля. И когда сегодня по дороге на работу она забрала «виллис» из гаража, он предложил ей отказаться от своей квартирки и переехать к нему. Он ничего не просил взамен, даже денег за проживание, не говоря уже о любви. Хозяин ее дома, говорил Мигель, может возражать против животных в квартире, но даже если и не будет возражать, Коди лишится огороженного дворика, который был в его распоряжении, когда он жил в доме Мигеля.
Все это были убедительные доводы, и все же она не поддалась уговорам, не отказалась от своей квартиры. Нет, она была не против того, чтобы остановиться в доме Мигеля. Ей нравилось у него. Но означало ли это, что она любит его?
Рамона нарушила ход ее мыслей:
– Луиза посадила клиентов за твой стол. Пора уже перестать мечтать о Мигеле и начинать зарабатывать деньги.
