ощущение сильных рук, заботливо охраняющих ее от всех бед в окружающей темноте.
10
Жизнь вернулась в повседневное русло, и они напряженно работали в классе. Виктория, выбросив из головы все посторонние мысли, старательно готовила Джеффри к вступительным экзаменам в колледж, что и было собственно причиной ее пребывания здесь.
— Мы собираемся заняться расширением стада, Виктория, — сказала однажды утром миссис Лис, входя в комнату, где они занимались. — Джефф должен пойти с нами и ты, если хочешь, тоже. Только не думай, что тебя ждет еще один пикник. Нам предстоит нелегкая работа.
— Это в Намангилле, где болота, да?
— Да. Наш скотт сейчас находится именно в этом районе, потому что там более сочные пастбища. Пит говорит, что скоро туда прибудет полно скотоводов, и нам лучше отобрать свой приплод прежде, чем это сделает кто-нибудь другой.
— С удовольствием поеду. Что значит немного пыли и трудной дороги, если рядом друзья? — улыбнулась Виктория.
— Ты получишь больше, чем немного и того, и другого, — ответила миссис Лис и, уходя, бросила через плечо: — Собирайтесь и побыстрее, вы оба!
Да, следует поторопиться, подумала Виктория.
Когда-то ведь нужно приложить усилия, чтобы что-нибудь решить с Намангиллой и ее владельцем. Влетев в свою комнату, она быстро облачилась в джинсы, рубашку с длинными рукавами и широкополую шляпу. Когда Джеффри подвел лошадей к воротам, она уже поджидала снаружи.
Легким галопом они покрывали милю за милей, и когда на горизонте показалось зеленое пятно, Виктория ощутила легкое возбуждение. Это были те самые болота, о которых она так много слышала.
— Эти болота действительно опасны, миссис Лис? Я имею в виду, случалось ли, чтобы кто-нибудь пострадал, попадая в них?
— Конечно. Местные жители относятся к ним с опаской. Я только надеюсь, что Скотт и Шад знают в них безопасные проходы, ну и туземцы, конечно, тоже.
Вначале послышался шум стада, потом навстречу взметнулось облако пыли, и вот уже на пастуший манер, боком, к ним подскакал Джек и обратился к старшей из женщин:
— Мистер Браун просил вас объезжать вокруг гурта, миссис Лис. Это наш скот, и он хочет, чтобы стадо двигалось по направлению к дому. — Джек широко улыбнулся, обнажив крепкие ровные зубы, затем развернулся и унесся прочь по своим делам. Виктория обнаружила, что у нее нет времени размышлять, где находится столь интересующая ее особа, да и, как ее и предупреждали, она явилась совсем не на пикник.
Ей попалась норовистая лошадь, которая кружила под ней, брыкалась и никак не желала приближаться к стаду. Затем Виктория увидела, как из плотно сбитого гурта прямо на них кинулся полувзрослый, играющий мышцами свирепого вида бычок. Один из всадников метнул аркан. Заскользили копыта, и вот уже оба — бычок и всадник — оказались связаны тонкой джутовой веревкой. Наклонив голову, животное атаковало своего обидчика.
Но тут другой всадник со спутанными светлыми волосами под широкополой шляпой пришел на помощь первому, и, удерживаемое двумя натянутыми веревками, животное было благополучно выведено с места таврения. Это было проделано безупречно, словно отрепетированное упражнение, подумала Виктория, пытаясь принудить свою лошадь держаться за вверенным ей гуртом. Золотоволосый погонщик оказался вне пределов ее видимости. Когда подошло время ленча, она оказалась довольно далеко от того места, где проходило таврение, что ее заметно огорчило. Сидя рядом с Бобби, она спросила:
— Как ты думаешь, могли бы мы сходить на болото? Мне бы очень хотелось.
Мальчуган прикончил сандвич и бросил корки вороне, которая внимательно следила за ними глазами- бусинками. Блеснув на солнце опереньем, птица прыгнула и схватила свою добычу. Ответ Бобби был несколько уклончивым:
— Мы можем только взглянуть, но не стоит забираться вглубь.
Виктория подошла к лошади, подтянула подпругу, вложила ногу в стремя и легко вспрыгнула в седло. Она услышала скрип нагретой солнцем кожи седла и подумала: «Я люблю этот край. Мне хочется жить здесь. Почему Скотт не может этого понять?»
Они оставили позади себя мычащее стадо, а над их головами простиралось все то же окрашенное в дымчатую ляпис-лазурь небо и пылало солнце. Достигнув края болота, Виктория направила лошадь вперед. Болото не выглядело опасным. Оно казалось мирным, зеленым и холодным.
Маленькая смуглая ручонка, опустившаяся на повод, заставила ее скосить взгляд:
— Не так далеко, Виктория, — сказал ее маленький спутник, — Скотт будет сердиться.
— Я недалеко, только хочу добраться туда, где зелень. Я буду очень осторожной.
Виктория коленями послала вперед свою маленькую лошадку, и та сделала несколько аккуратных шажков, словно пробуя дорогу, которая вызывала у нее подозрение. Почва под копытами лошади продолжала оставаться твердой, только пучки изумрудно-зеленой травы стали более спутанными. Продвигаясь вперед, она увидела вьющиеся растения, совершенно незнакомые ей папоротники и цветы. «Какое прекрасное место», — подумала она и решила подобраться поближе, чтобы лучше все рассмотреть.
— Вернись, Виктория! — настойчиво кричал Бобби, и неожиданно она почувствовала, как под атласной кожей затрепетали мускулы животного, по ним пробежала дрожь, в то время как сама лошадь, казалось, стояла абсолютно неподвижно.
Испугавшись, полная решимости возвратиться назад, Виктория натянула поводья, пытаясь развернуть лошадь. Та сделала нерешительный шаг вбок и стала. Виктория услышала характерный всасывающий звук, и животное под ней конвульсивно забилось.
Девушка ударилась спиной о ствол обвитого лианой дерева, от которого вдруг что-то отделилось и опутало ее. Она закричала и так дернулась, что чуть не упала.
— Не шевелись! — услышала она откуда-то снизу голос Скотта. Насмерть перепуганная, Виктория повиновалась. Всасывающий звук усилился, и она поняла всю преступную глупость своего поведения.
— Натяни поводья! Сильнее! Делай, черт побери, что тебе говорят! — Эти слова дошли до ее сознания, и она натянула поводья со всей силой. Руки Скотта внизу уцепились за обращенную в его сторону ногу, которой уже не было видно. Он тянул и тянул, и она видела, как вздулись узлами мускулы под его загорелой кожей.
Маленькая голова кобылы почти касалась ее колен. «Господи, не допусти», — в отчаянии шептала она. Эта мольба относилась к человеку, который барахтался внизу, в густой зеленой тине.
Виктория прильнула к вставшей на дыбы лошади. Животное попятилось, и так осторожно, словно имела дела с яичной скорлупой, которую ни в коем случае не хотела раздавить.
И вот уже обе они очутились на твердой почве, и девушка разглядела длинную, перекрученную лиану, все еще обвивавшую ее.
Вся дрожа, она недвижно сидела в седле, не в силах произнести хотя бы слово. Потом ей помогли спуститься на землю, и она беспомощно прильнула к шее лошади. Между тем Скотт снял лиану и отбросил ее прочь. После бурной вспышки, он не произнес ни слова. Потом повернулся к Бобби:
— Отправляйся назад и — тихо, дружок. Незачем распространяться об этом. Ясно?
Бобби все понял, уловив определенный настрой в голосе своего кузена. Она перевела взгляд с него на Скотта и увидела, что лица обоих Кортни, несмотря на загар, были бледны. Затем Бобби развернул свою лошадь и направил ее к тому оживленному месту, где продолжалось таврение.
— Ради Бога, Виктория, ты что, лишилась разума? Тебе ведь говорили об этом месте, к тому же там есть предупреждающие знаки. — Ни нежности, ни успокаивающих жестов, как когда-то в другой угрожающей ситуации. Только гнев и раздражение в глухо звучащем голосе показывал, насколько сейчас все было серьезнее.
