Пришлось подходить и спрашивать, называть фамилию, и вот, наконец, кто-то его видел. Рити поспешила. Брат оказался в тренажерном зале, но явно не был рад тому, что она нашла его. Опустив пудовую гирю на пол, он отошел к матам и развалился на них с отсутствующим видом, будто и не знает сестру. Это было на него похоже. Верити прошла в зал и оглядела тренажеры.
--Что бы ты не думал обо мне, я не хочу тебя потерять снова, Верден. Но тебя не было все это время со мной рядом, меня некому было защитить, и те, кто защитил меня, оказываются теперь негодяями? Ко мне просто отнеслись с пониманием, мне разрешили там остаться, а ты считаешь, что я за это с ними сплю... Да даже если бы и спала, как ты смеешь осуждать меня? Тебя ведь не было рядом, когда меня пытались убить. Ты просто ушел, ушел в добровольцы, бросив меня одну! Мне плевать, кем ты меня считаешь...
--Я так не думал... -- послышалось с его стороны.
--Что?
--Я так не думал, когда говорил! -- выкрикнул он раздраженно, поднимаясь с матов, -- Извини, ладно?..
--За то, что я шлюха или за то, что бросил? -- не в силах остановиться, злилась Рити.
--За все... -- он встал и подошел к ней, -- Я не знал, что ты жива, понимаешь? Не знал. Я думал... Я пришел, когда дом уже выгорел, и я думал, что ты погибла. Мне тогда хотелось только одного -- отомстить. Я выбрал единственно верное решение, присоединившись к добровольцам. Это -- единственные люди, кто хоть что-то делает, для освобождения города.
Девушка подняла красные глаза на брата.
--Что с тобой было? Почему ты никому не говоришь об этом? Они ведь не ждали тебя живым. Все, даже полковник, решили что ты погиб. Что случилось, Верден?
Он укрылся от её внимательных глаз, повернувшись спиной.
--Я не хочу об этом говорить.
--Но...
--Нет, Рити! Все, я сказал...
Девушка обошла брата и встала перед ним. Взяв его за руку, она заглянула в его глаза.
--Сегодня ночью будет кровавая бойня. Мы можем больше не увидеться никогда. Не смей ничего от меня скрывать...
--Нет. Я не могу. Я жив, и точка на этом. Меня спасли, откачали. Достаточно. Мне нужно идти на построение... -- он отстранился от неё, все ещё пряча глаза, но на миг взглянул на сестру.
В его глазах Рити увидела боль, стыд и неизмеримую тоску неизлечимо больного. Её напугали эти глаза, но удержать брата она не смогла.
2
Город преобразился. При свете дня стало видно его мертвецки больное лицо. Город-призрак... На его улицах блуждал лишь ветер, мертвый ветер, не касавшийся ничего живого. Обломки, обгоревшие и запорошенные снегом осколки мира, некогда существовавшего здесь. Близящаяся битва имела стратегически важное значение для обеих сторон, но город было уже не спасти. Ему достанутся лишь побои и полное уничтожение. Так зачем?.. Потому, что так решили 'генералы' этой войны, предрешили его судьбу. Жители даже не имели возможности защитить свой дом. Их последним пристанищем стали подземные лагеря, построенные несколько десятков лет назад для укрытия от ядерной войны. Жестокая ирония судьбы. Опасаясь техногенных катастроф будущего, люди стали жертвами предрассудков прошлого. Многие не выжили, но многие нашли здесь давно утерянных близких. В лагерях было собственное подобие жизни, и эта жизнь питалась надеждой на спасение. И людям не было разницы, кто спасет их души, люди ли, вампиры ли, оборотни, или сам Господь Бог. Всем лишь хотелось верить, что о них не забыли.
Ради них Морлок собирал отряды в театре, ради них Дориан сейчас обдумывал план лобовой атаки, хорошо осознавая, что его задача наиболее важна и наиболее опасна, и вряд ли оставит ему и его дружине шанс выжить; ради плененных людей и ради свободы своего народа князь Алиас готовился выступить на закате и биться до последней капли крови. Ради людей и во имя искупления своих душ Праведные не боялись идти навстречу смерти.
На востоке добровольное ополчение тоже готовилось напасть. Им -- ребятам, мужчинам, отцам, как никому другому нужна была эта победа, ведь они шли защищать родной город, мир, своих людей, родных и знакомых, и просто людей, не повинных в мировой несправедливости.
Пока на плацу шло торжественное построение, Рити сидела на заснеженной лавочке под густо белыми кленами, издалека наблюдая за всем действом, даже не пытаясь отыскать Вердена в этой толпе. Перед ней все возникал этот взгляд, будто из глубины сердца вырвалась на миг ядовитая змея, душившая его все это время, и сердце крикнуло, что есть мочи, но никто не услышал, не отозвался... и змея заползла обратно, белая, холодная, как эта зима. Верити вздрогнула. Ей хотелось плакать, но не было явной тому причины. Конечно, можно было списать это чувство на тревогу перед решающей битвой, но все было иначе. Это чувство касалось чего-то гораздо глубже, ближе для неё и масштабнее. С Верденом что-то случилось, но он вел себя как ни в чем не бывало. Даже сестре он не доверил этой тайны.
Девушка начертила пальцем на снегу круг, затем поставила точку в середине и отдернула руку. 'Здесь правит 'ЭГРЭДЖИО', здесь правит зло, и они все собираются выбить это Зло из города... -- она зачерпнула в ладони снег и умылась им, -- Да будет так!' Спрыгнув со скамейки, Рити вытащила из-за пазухи 'Вальтер' и погладила гладкий блестящий ствол.
--Мама, Ангер, Энни, Карина, Олаф, Кэли, Том, Роза, девочки... За вас отомстят. Морлок... Эллао... Лайнос... Милана... Мы победим. Мы встретимся... Обещаю... -- прошептала она, спрятала пистолет и зашагала к казарме.
Приближался вечер, а с ним приближалась и эта адская ночь. Верден вернулся в казарму только через час. Рити ждала его, лежа на его койке, пока никого не было.
--Ну? Что сказали?.. -- встретила она брата вопросом.
--Да ничего. Так, поднимали дух боевой. В штабе сейчас поинтереснее, -- лениво ответил Верден, -- Ну, хватит валяться, вставай. Тебе не идти никуда, ночью полежишь.
--Что? -- девушка вскочила с кровати, уступая ему место, -- Почему не идти? Я не останусь тут одна! Я пойду со всеми, пойду с тобой!
--Чего?.. -- он устало рассмеялся, -- Рити, перестань... Дай отдохнуть...
--Я пойду с вами. У меня есть оружие, и я буду защищать город от Тьмы, -- твердо настаивала на своем девушка.
Верден скинул бушлат, аккуратно уложил его на табурет у кровати и медленно повернулся к сестре.
--Чего у тебя есть?
--Ничего... -- обиженно буркнула она, -- Я буду говорить с твоими командирами, но здесь я одна сидеть не буду. Сидеть и ждать, пока всех поубивают.
--Во-первых, не одна -- у нас есть женщины в хозблоке и в госпитале, а во-вторых, чего у тебя там есть?.. Ну-ка скажи мне, откуда, что за оружие у тебя?..
Верити гордо вытащила 'Вальтер' и в секунду он оказался в руках у Вердена.
--Как ты это сделал?.. Отдай! -- вскрикнула она, но брат сунул пистолет за спину, за пояс.
--Не знаю, откуда у тебя оружие, но у тебя в руках его не будет.
--Не смей! Отдай! Он мой!
--Это не игрушки, Рити!
--Я знаю, черт тебя дери! Знаю! Я умею с ним обращаться и уже убивала из него! Верден, очнись! Я не маленькая, а в городе война! Без него я бы лежала уже давно с перегрызенным горлом.
Парень опустил глаза и сел на край постели, даже не глядя, куда садится. Он действительно относился к ней, как к ребенку, а Рити и в самом деле уже была другой Рити. Верден молча вытащил из-за спины пистолет и стал вертеть его в руках.
