— Итак, он не хочет иметь детей. Неплохие новости. — В голосе Ребекки звучали бодрые нотки. — Мы слишком хорошо тебя знаем, Кэролайн.
— Кто, как не мы! — подтвердила Эмили. — Теперь мы можем спать спокойно. Ты самая непрактичная, редкая фантазерка, но ты никогда не влюбишься в человека, не желающего иметь большую семью. Здорово! Гидеон Тремейн может встать на уши, соблазнять тебя пылкими взглядами и появляться с обнаженным торсом пред твоими очами хоть десять раз на дню, но он просто зря потратит время.
Представив себе яркую картинку, нарисованную подругой, Кэролайн ощутила ком в горле.
— Ты абсолютно права, Эмили. — Закончив разговор, она повесила трубку.
Между ней и молодым Тремейном никогда ничего не будет. И не может быть, они оба не хотят приключений.
Кэролайн взбила подушку и уткнулась в нее, ожидая, когда ее тревожные мысли медленно перетекут в блаженный сон. Ей нужен отдых. Заботы начнутся завтра. Она надеялась справиться с этой работой... и с этим мужчиной.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На следующий день Гидеон с изумлением разглядывал вздымающуюся гору коробок посреди бального зала. Затем он перевел взгляд на хрупкую женскую фигурку. Ну и ну, кажется, он слишком поторопил события.
— Что вы об этом думаете? Сколько потребуется помощников — двое, трое? Целая армия? Вы же не чувствуете себя дочкой мельника, которой приказали за ночь сплести из соломы целую комнату пряжи? Только не говорите «да»!
Кэролайн прошла мимо него, ее глаза сверкали от возбуждения, как будто она шагнула в сказку.
— Смеетесь? Это выглядит забавно. Что во всех этих коробках?
Гидеон скрестил руки и прислонился к дверному косяку.
— Кто знает... Большая часть вещей принадлежала моей матери, а она хранила почти все. Вещи привезли сюда из других наших домов, пока я путешествовал. Я не открывал их, за исключением коробок с офисным оборудованием и самым необходимым.
Она сморщила нос.
— Вы даже не... неужели вас не волнуют тайны, Гидеон? В этих коробках может быть что-то интересное. Сокровище. Фамильные реликвии.
— Возможно. Моя мать занималась семейными реликвиями. Мы посмотрим их вместе, — предложил он. — Я помогу вам начать разборку. — В его словах сквозила вина за такой объем работы.
— У вас нет сегодня срочных дел? — Она отвела взгляд от коробки, которую пыталась вытащить из кучи других.
Да, его ожидала целая гора работы. Прошлой ночью он так и не смог сосредоточиться и ничего не сделал.
— Я помогу вам, Кэролайн, — снова повторил он, отстраняя ее и подхватывая коробку. Их пальцы соприкоснулись, но он постарался не обращать внимания на дрожь, охватившую его тело, и осторожно поставил коробку на пол. — Найдем вам помощников. Чем быстрее, тем лучше.
Он должен побыстрее вернуться к работе, подальше от нее. Ему нужно отвлечься и держать дистанцию. Кэролайн может быть в нем уверена, он не коснется ее, не будет пожирать глазами и у него даже мысли не возникнет о поцелуе.
Она доверчиво взглянула на него, а затем быстро опустилась на колени к следующей коробке.
— Не нужно никого нанимать, — запротестовала она. Ее голос был тихим и ласковым, и Гидеону захотелось приблизиться к ней, чтобы слышать ее дыхание. — Вы платите большие деньги за мою работу.
— Я готов платить намного больше. А то вы, с присущим вам чувством ответственности, будете убиваться над всеми этими коробками и тюками.
Веселый смех был ему наградой.
— Вы даже не догадываетесь, сколько во мне энергии, Гидеон. Но если вас это успокоит, то нанимайте. Только дайте мне день или два на решение организационных вопросов. Любую работу нужно планировать.
— Это пожалуйста. Кажется, вы замечательный организатор, — согласился он. Кэролайн склонилась над свертками. Ее волосы метнулись вперед, как яркая волна шелка. Она откинула их за плечи привычным движением, которое, должно быть, повторяла сотни раз.
На короткое мгновение он залюбовался мягкими изгибами ее тела, блестящим водопадом длинных волос, и тут же представил, как эти локоны коснутся его груди, когда на кровати он склониться к ней для поцелуя. Одни мечты... Черт возьми, в ней нет ни капли кокетства, а он уже теряет ощущение реальности! Она просто распаковывает коробки и мило улыбается ему поверх плеча.
Кэролайн вытащила льняную скатерть с гербом семейства Тремейн, вышитым крестом.
— Ну и красота! Должно быть, здесь целая кипа таких вещей, — она с восхищением заглянула внутрь.
— Возможно. — Он шагнул вперед за другой коробкой. — Только не трогайте это. Вы не сможете поднять ее одна.
Девушка рассмеялась.
— Попробовали бы вы сказать моему брату Деррилу о том, что я слишком хрупкая для тяжелой физической работы. Когда мы были детьми, ему здорово доставалось от меня.
— Предоставлю вам полную свободу действий, но с условием, что для поднятия тяжестей вы будете использовать специальную рабочую силу. По крайней мере, ваша спина не пострадает. — Если бы они не находились одни в комнате, ситуация выглядела бы менее щекотливой. Он не чувствовал бы себя таким смущенным, сбитым с толку, словно юнец, который ни разу не был в постели с женщиной.
Кэролайн, казалось, и не слышала слов о дополнительной помощи. Она доставала что-то из второй коробки, бросала на свои находки быстрый оценивающий взгляд и раскладывала их по сторонам. Она была такой собранной, умелой... и чарующей. Внезапно она остановилась.
— Смотрите, Гидеон, это вы? — Она протягивала ему фотографию. — И ваша мама?
Лица на снимке слегка поблекли, но Тремейну не нужно было даже смотреть на карточку, он знал, что на ней изображена другая женщина. Семейные фотографии всегда выполнялись в официальном стиле: ни улыбающихся лиц, ни свободных движений. Найденный снимок был другого рода — любительская фотография, чудом сохранившаяся в архиве. Он с Эрин ненавидели каменные позы и эти застывшие лица перед объективом.
— Нет, это не моя мать, нет. Это няня.
— Она, вероятно, была близка вам. Она улыбается. Как ее звали?
Гидеон добрался до следующего ящика.
— Я не помню.
Тревожно и тяжело нависла неожиданная пауза.
— Вы не помните имени вашей няни?
Он не испытывал желания разговаривать на эту тему.
— У меня их было много, Кэролайн. Я думаю... вероятно, ее звали Джейн. Хотя я не уверен.
— Вы были трудным ребенком?
— Иногда. — Истинная проблема заключалась в другом. Его отцу надоедала наемная прислуга так же быстро, как на него накатывала волна вожделения. Гидеон не собирался распространяться об этом. Но он хорошо усвоил уроки своего детства: никогда не прикипать душой к людям, раз прощание неизбежно. Все же это случилось много лет назад — говорить об этом не хотелось, но Кэролайн ждала ответа. Он с трудом пытался вспомнить то, что однажды приказал себе забыть.
— Джейн любила загадки, — продолжал он. — Трудные загадки. А еще у нее был заразительный смех и иногда она таскала из кухни овсяное печенье для меня.
