жизнеобеспечения за двадцать два. Флуктуация. От флуктуаций никто не застрахован, даже сильные мира всего.
Хакер не боялся меня обидеть, потому что чувствовал свою неуязвимость. Как рассказал Джош, Разведка, само собой, в курсе его вечерних подработок. Но хакера не трогают. Во-первых, он и в самом деле высококлассный специалист, эмигрант, из самого Бостонского технопарка. А во-вторых, никакого ущерба порядку в полисе от его хакерских делишек нет. Он занимается незаконными подключениями к сетям, всякими электронными махинациями, даже иногда — перекачкой грамм-эквивалентов.
— Не думаю, что это флуктуации, — сказал я.
Потому что посеревшие телевизор и Пикассо в эту схему как-то не укладывались.
— Ладно, парни, как скажете. Сейчас всё подробно проверю. Вы тут посидите, кофейку попейте.
Он спустился по винтовой лестнице, а мы с Джошем попробовали хакерского кофейку. Наши химические зонды обнаружили в кофейке изрядную дозу эндорфинов. Поэтому пить его мы не стали.
— Так, — без прежнего веселья в голосе произнёс вернувшийся хакер. — Олег Антонович, извините меня, пожалуйста, за неуместное зубоскальство. У вас действительно проблемы. Видите ли, я всего лишь инженер-электронщик и системщик. За исправность вашей Карты я теперь ручаюсь. Работает она железно. У вас и в самом деле индекс поплыл. Говорите, днём он опустился на единицу. Сейчас упал ещё на полделения. Теперь шестьдесят с половиной. Значит, через десять дней выйдет на уровень Авогадро, это в просторечии уровень Тревоги. И то, — если исходить из линейной зависимости потери индекса. Правда, и на уровне Авогадро не так страшно, как многие думают. Это деградация всего лишь около семидесяти тысяч нуклонов вашего тела в секунду. В сутки — десять в девятой степени, сущие пустяки. С такой потерей массы можно тысячи лет жить!
— Что ты успокаиваешь? — возмутился Джош. — Ты нас за дураков не держи! Пока из тела летит «всего» семьдесят тысяч нуклонов, из вещей Олега в эти же секунды летят граммы, а потом — тонны. Их диапазоны привязки, между прочим, тоже ползут вниз, в область хлама.
Я снова вспомнил про телевизор и понял, что здесь что-то не то.
Хакер почесал рыжую шевелюру.
— Вот что, парни. По-настоящему в Картах разбирается только один человек в полисе. Я ведь только что могу? Добавить к обычной относительной шкале абсолютную да подправить электронику. А Джордж работает глубже. Запоминайте адрес.
Гениального Джорджа следовало искать всё в том же Городе даунов, районе чудес и аномалий. Туда мы и направили свой левитр.
Долго петляли в трущобах Нижнего. Наконец, оказались в районе
Джордж обитал в бункере. Долговязый, какой-то отстранённый. Заторможенный, но не сонный. На приветствие не ответил, при упоминании хакера из Академа лишь кивнул. Никуда приглашать не стал. Пришлось излагать прямо в тамбуре, у гермодвери, ведущей в глубь бункера.
Потянул из моих рук Карту, повертел. Вернул.
— Что от меня требуется, господа?
— Нам сказали, что вы можете исправить Карту на субквантовом уровне, — сказал Джош.
— Кто вам такое мог сказать? На субквантовом даже в Техе ничего изменить не смогут, на специализированных стендах. И потом, не Карта у вас неисправна. Вы сами неисправны, — без тени чувства произнёс он.
У меня подкосились ноги.
— Может, всё-таки это связано с макрокалибровочной привязкой? — спросил Джош.
— Нет, господа. В Технологическом вам бы так и ответили, что дело в привязке. Но всё гораздо хуже. Вы третьи, кто обращается ко мне с подобной проблемой. Первый пришёл полгода назад. Второй — месяц тому. Вот теперь вы. Если это объективный процесс нарушения глобального равновесия… — Он помолчал. — Ну, вы понимаете. Экспонента, господа. Дальше пойдёт быстрее и быстрее. Странного ничего не замечали?
— Я? — переспросил Джош.
— Нет, конечно. У вас, Олег Антонович, странных потерь массы не было? Ну, там любимый гаджет ненароком посереет?
— Знаете, Джордж… — начал было я, но суперхакер перебил:
— Зовите меня Гоша, господа. Я из сибиряков.
Мне что-то расхотелось рассказывать ему про телевизор. Зря он так высокомерно. Да и сам сказал, что ничем не может помочь.
— Знаете, Гоша, мы, пожалуй, откланяемся. Привет Сибири. — И рукой помахал.
Он даже бровью не повёл. Крутанул колесо на своей гермо-двери и скрылся за ней.
Мы вышли из подвала. Занимался рассвет. Хижины-дарки угрюмо чернели полуиспарившимися остовами, не отражая ни крупицы света.
Я обреченно посмотрел на браслет.
— Блин, Джош, пятьдесят восемь! Он падает нелинейно! Я так и знал. Мне конец.
— Без паники, друг. Может, всё-таки, рассказать Антону Васильевичу? Подумай.
Куда делась моя твёрдость? Мне хотелось рыдать. Но что подумает обо мне Дженифер?
И я решительно ответил:
— Полетели к отцу.
Пришлось ждать, пока Антон Васильевич закончит утренний туалет и поднимется в тренажёрный зал. Он размашисто вышагивал по беговой дорожке, а я излагал. Путано, сбивчиво. Он, казалось, не замечал меня, но я-то знал, — папа слушает и очень внимательно. И наверняка уже принял какое-то решение.
Я не стал рассказывать о мрачном Гоше. Наверняка тот ошибается, Карту мою даже не захотел изучить. Поэтому ограничился историей с хакером из Академа, ну и пришлось про Пикассо.
— А Сибиряк что тебе сказал? — сойдя с дорожки и отерев пот с лица махровым полотенцем, внезапно поинтересовался Антон Васильевич.
— Ну…
— Имей в виду, Гоша закончил Новосибирский университет с красным дипломом. И там же защищал докторскую. Это элита, сын.
Чего? Элита в районе
— Не удивляйся. У каждого творческого человека свои маленькие слабости. Нужно уметь не замечать их. Он принципиально не желает работать на полис. Но такими людьми не разбрасываются. Так или иначе, но он работает на нас. Просто об этом не знает. Или не догадывается. Или догадывается, но принимает правила игры.
— Кто на меня настучал?
В Джоше я был уверен. Значит, сам суперхакер?
— На то и Разведка, чтобы я всё знал.
Значит, отец и про мои встречи с Косым знает. А чего другого было ждать? Болван я всё-таки. Тоже мне, наследник престола.
— Так что сказал Гоша? — Антон Васильевич уселся на скамью, набросил полотенце на шею.
Я остался на ногах — Олигарх не приглашает присесть, значит, разговор будет недолгий.
— Ну, ты же всё знаешь?
— Я-то знаю. Я хочу услышать твою интерпретацию.
— Я плохо понял. Вроде как с макрокалибровкой что-то не так. В глобальном смысле.
— Угу. Это надо ещё посмотреть. Хотя набирается настораживающая статистика. Ты за вип- новостями следишь?
— Ну…
— Скажем, про инфляцию слышал? Она ведь не с экономикой полисов связана. Масса теряет свой
