Лебедь Божий.
Это казалось невозможным, но она была. Обсерватория. В горах, левее Кошки. Не совсем на том месте, и не совсем такая, как две тысячи лет назад… но несомненно, что вот это — раздвижной купол оптического телескопа. А вон то — радиоантенна. Гигантская, странной эллиптической формы, но радиоантенна. Для полноты картины недоставало разве белой башни БСТ-1, а заодно и БСТ-2. Кто знает, может, создатель новой обсерватории вовсе не нуждался в изучении Солнца, считая это расточительным баловством, наподобие аквапарка, от которого в Голубом заливе не осталось и следа…
Панораму водной глади перекрывала некая решётчатая конструкция, похожая то ли на фермы взорванного железнодорожного моста, то ли на опрокинутую исполинскую высоковольтную мачту. При этом конструкция подверглась сильному термическому воздействию. Оплавленные и перекрученные двутавровые балки, будто конечности чудовищного насекомого, вонзались в прибрежные валуны и уходили далеко в залив. Судя по облепившим их ракушкам, уровень моря недавно менялся. Странно, ведь в Крыму не бывает приливов и отливов… Вследствие, так сказать, затруднённого обмена водой с Атлантическим океаном. Хотя кто знает, может, за последние две тысячи лет эта затруднённость перестала быть актуальной? Шарахнуло чем-нибудь из Космоса, и привет! М-да, таким макаром начнёшь верить в дитмаровские падучие луны…
Фон Вернер жестом велел отряду залечь.
— Смотри! — сказал он астроному, ткнув плазмоганом в сторону моря. Олег присмотрелся. Почти не различимые на тускло-оловянной волнующейся поверхности качались мокрые серые шары. Нет, не шары — головы! Дельфины? Не похоже…
— Они? — спросил астроном.
— Сирены, — подтвердил немец. — Только их тут не хватало…
— Опасны?
— В воде — да, — ответил Дитмар, — но на суше беспомощны, если не считать зазубренных дротиков… Мечут они их, как дьяволы.
— Наши комбинезоны ими не пробить, — сказал Олег. — И потом, Зов…
— Да, хорошая штука, — сказал гауптштурмфюрер, в который раз пощупав тонкую, но чрезвычайно прочную ткань. — Не пойму только, из чего сделано…
— Какие-нибудь полимеры… — откликнулся астроном.
— Ладно, — буркнул немец. — Потом объяснишь. Сейчас только смотри. А Зов на них не действует. Проверял.
Но Олег и так не отводил взгляда от моря. Сирен становилось всё больше. Цепляясь длинными мускулистыми руками за перекладины и выступы поверженной конструкции, они высовывались из воды по пояс. А некоторые умудрялись подниматься ещё выше, устраиваясь в разветвлениях и прорехах металлического остова. Серебристо-голубые, блестящие, голые. Восхитительно прекрасные. Если бы не хвосты с широкими лопастями, не акульи плавники на спинах, не жаберные щели на груди, не диковинные выросты на головах, призванные, видимо, придать сиренам дополнительные гидродинамические свойства, их вполне можно было вообразить дайверами с причудами. Во всяком случае, тела сирен походили на человеческие больше, чем тела сигнусов. Особенно хорошо это заметно у самок — высокие упругие бюсты, широкие бёдра. Сирены увидели людей. Загомонили. И голоса их ничем не напоминали голоса сигнусов. Морские жители не пели, а клекотали и улюлюкали.
Какие же это сирены, подумал Олег, это, скорее, тритоны, русалки, ундины… До пояса люди. А ниже — рыбы. Впрочем, не рыбы, конечно. И даже не амфибии, а скорее, дельфины. Кожа, наверное, тёплая, бархатистая… Извращённое воображение генных инженеров корпорации «Сигнус Деи» соединило, нет, смешало, три сущности в одной. Рыбы, амфибии, млекопитающие. Полмиллиарда лет сжатые в одно мгновение. Ведь что такое полтора века экспериментов и почти десяток столетий биосоциального отбора по сравнению с мучительно медленным поиском вслепую, который именуется естественной эволюцией?
Романтики, блин, подумал астроном с ожесточением. Воплотители мечт. Вас влекут океанские глубины? Пожалуйте! За хорошую плату вы сможете переплюнуть человека-амфибию. Мечтаете о небесных просторах? Нет ничего невозможного. Вам какие крылышки? Белые, серые, каурые, фиолетовые в крапинку… Раскошеливайтесь! Ах, вас манят беспредельные пространства Вселенной?! Что же вы сразу не сказали! Любой каприз за ваши деньги…
— Достаточно полюбовались? — Дитмар поднялся.
— А эти? — спросил Олег. — Увидят же…
— Пусть, — сказал барон. — Лишь бы воскрешённый оказался подальше от воды. Тогда обойдёмся без драки.
— Хотелось бы, — сказал Иоанн. — Когда Таис отбивали, одно из бесовских отродий попало мне камнем в плечо. Слава Спасителю, что не в голову…
— Посейдоновы слуги, — откликнулась Таис не без содрогания в голосе.
— Навьи дети, — присовокупила Ефросинья и сплюнула.
— Хватит болтать! — одёрнул фон Вернер. — Продолжаем движение. Глядеть в оба!
Много командуешь, подумал Олег, нащупывая медальон в кармане. Ничего, будут тебе сюрпризы, бестия ты наша рыжебородая. Вот найдём сейчас новенького и проверим…
Протяжный печальный крик грянул с небес. Белые крылья в знойной вышине. Крик повторился, многократно умноженный. Сигнусы! Не менее сотни. Словно бомбардировщики, клиновидным строем, по десятку в ряду, они заходили над Голубым заливом со стороны Кошки. Сирены тоже заметили их, но прятаться в воду не стали. Клекот слился в громогласный воинственный клич. Передовой клин сигнусов свалился в пике, навстречу взметнулась туча дротиков. Люди-лебеди в долгу не остались — у каждого в когтях было по увесистому камню, ещё не достигнув нижней точки пике, сигнусы принялись их бросать.
— В точности так ваши «Илы» жгли наши танки, — хмуро произнёс Дитмар.
— «Чёрная смерть», — не без ехидства ответил астроном.
За авангардом последовали другие. Море вскипело. Потери несли обе стороны. Рухнула в море с раздробленной головой сирена-самка. Сразу два дротика пронзили атакующего сигнуса на выходе из пике, он ударился о верхний ярус конструкции и, ломая прекрасные свои крылья, тоже канул в воду…
— Превосходно! — воскликнул немец. — Им сейчас не до нас. Вперёд!
Прислушиваясь к Зову, отряд двинул вдоль берега. Олег присматривался к каждому валуну. Чёрт его знает, как он выглядит, этот кокон нововоскрешённого.
Место битвы, между тем, осталось далеко позади.
— Мнится мне, братья и сестры, — произнёс монах, — что новый грешник или грешница воплотятся во-он в том безбожном узилище…
Внушительного размера то ли ангар, то ли эллинг, воздвигнутый у береговой кромки. Олег прислушался к своим ощущениям. А ведь святой прав! Там и должен воскреснуть их следующий или следующая… Не дожидаясь команды, Олег стал спускаться к воде.
Что-то коротко свистнуло в воздухе, и на голову ему посыпались осколки. Астроном обернулся — высокий прибрежный валун, облепленный иссохшими мидиями. И едва не поплатился. Заострённая палка чиркнула по сверхпрочной ткани комбинезона у самой шеи. Возьми метатель левее, и Олег получил бы дротик под челюсть.
— Назад! — выкрикнул гауптштурмфюрер. — Назад, свиная башка!
Пригибаясь, астроном бросился к остальным. Сирены ликующе возклекотали. Град дротиков и камней посыпался вслед отступающему человеку. Впрочем, едва Олег пересёк некую незримую черту, обстрел тут же прекратился.
— Я же сказал, глядеть в оба! — накинулся на него Дитмар. — К сиренам приближаться нельзя! Они считают прибрежную зону своими угодьями.
— Откуда ты всё это знаешь? И про сирен, и про хатулей?
— Хатули нашептали, — усмехнулся немец. — Знаю, и всё!
Пространство перед эллингом — ровное, словно нарочно расчищенное. Наверняка нарочно, подумал Олег, вспоминая Башню и Информаторий. Там тоже того… поработали. Пересекли бегом и оказались в мёртвой для обстрела зоне.
Астроном, не раздумывая, поднялся по наклонному пандусу, в который были заглублены
