продукты, чтобы, как она выражалась, «побаловать маленького».
Однажды Людмила Сергеевна заказала сушеные бананы. Это было не совсем то, что нужно Асю, но тут сыграли роль ее собственные пристрастия. Вот захотелось сушеных бананов — мочи нет! Она обожала их с юности, в Питере пакетики с сушеными бананами можно было найти даже в самые голодные постперестроечные времена, но и сегодня, хотя вкусовые приоритеты заметно изменились, Людмила Сергеевна не отказывала себе в удовольствии перехватить брикет-другой, утолив на бегу голод и честно не понимая, почему вместо такого изысканного деликатеса люди предпочитают потреблять убогие «сникерсы».
Ась с любопытством и нетерпением ждал, когда «мама» откроет упаковку с новым лакомством, а увидев содержимое, просто зашелся от восторга:
— Помадки да! Ась хорошо да. Мама, спасибо!
Протянул руку, схватил, засунул в рот и принялся жевать с самым блаженным видом.
Людмила Сергеевна опешила. Но это же было на поверхности, чёрт возьми! Он прилетел из космоса, а там используется космическая еда: брикеты, тубы, сублимированные продукты. Ни один ребенок в этом возрасте не сможет внятно описать космическую еду — не хватит ни понимания, ни словарного запаса. «Помадки»! Типичный пример словотворчества. И как же всё просто выглядит, когда знаешь ответ. Не удивлюсь, если и «вертячки» с «чушиками» из той же оперы…
Архангельский порадовался новому успеху Людмилы Сергеевны.
— Нам стоит заказать космическую еду в Королёве? — спросил он.
— Незачем, — отозвалась Людмила Сергеевна. — Ась с удовольствием ест и обычную. Постепенно привыкнет к более жесткой пище. А сублимированные продукты ему теперь ни к чему — он же на Земле, а не в космосе.
— Логично, — согласился Архангельский. — Главное, что мы теперь знаем: «помадки» — это еда. Смешно…
— Что тут смешного?
— Я в детстве увлекался фантастикой. У отца была богатая библиотека с разным книжным… э-э-э… дефицитом. В советские времена хорошую приключенческую или фантастическую литературу было просто так не купить. Помните, наверное? Он сам-то ничего не читал, собирал для понтов, многие из партактива так делали. На одной полке — собрание сочинений Ленина и Фейербаха, на другой — Адамов, Вайнеры, Казанцев, Стругацкие. Отец не читал, зато я насладился в полной мере. Там много было книг о будущем. Авторы были уверены, что мы, в двадцать первом веке, все сплошь будем питаться исключительно концентратами. Слопал брикет или таблетку — и доволен. И вот двадцать первый век, а брикетами по- прежнему только космонавты питаются…
Следующим этапом стало освоение слова «чушики». И тоже всё получилось с необычайной легкостью. Поскольку Ась был ограничен в перемещениях, Людмиле Сергеевне пришла в голову идея показывать ему разные объекты на экране. Поэтому она заказала хороший ноутбук с высококонтрастной матрицей, а картинки для обучения «надергала» из Интернета. Принесла ноутбук в оранжерею и для начала вывела на экран всё тот же кактус. Ась наблюдал за ее манипуляциями с восторгом и вдруг заливисто засмеялся.
— Чушики да! Чушики да!
Потом он резко наклонился к ноутбуку и сильно ударил выставленными пальцами по дисплею. Ноутбук упал на землю, экран погас. Это напугало Ася. Он прижался к Людмиле Сергеевне и всё повторял:
— Чушики нет, мама? Чушики нет? Раж нет?
Пришлось его утешать.
— …Я думаю, «чушики» — это устройство отображения информации, — сказала Людмила Сергеевна при следующей встрече с Архангельским. — Типа компьютерного дисплея, но более совершенное.
— Почему тогда «чушики»? — удивился гражданский генерал.
— Называется это устройство, скорее всего, по-другому, но дети имеют склонность называть вещи по-своему. Они экспериментируют с языком, пытаются проникнуть в смысл слов. Неужели вы в детстве никогда не придумывали слова?
— Не помню, — рассеянно отозвался Архангельский. — Скажите, Людмила, а можно каким-то образом узнать подробности? На каких принципах работают «чушики»? Какое… э-э-э… программное обеспечение используется? Последовательность действий в начале работы… Например, если дать вашему пациенту ноутбук, он сумеет на его основе показать, как это делать?
«Он что, издевается? — неприязненно подумала Людмила Сергеевна. — Любитель фантастики!»
— А вы, Михаил, можете прямо сейчас рассказать, как работает современный компьютер? — спросила она вслух. — Из каких элементов состоит? Какое программное обеспечение используется? Ну-ка, ну-ка…
Архангельский замешкался, но потом всё-таки начал объяснять — правда, без свойственного ему апломба:
— Компьютер — это вычислительная машина. Она содержит процессор, память, носители на дисках. Управление элементами осуществляет операционная система Виндоуз…
— Память? — ехидно переспросила Людмила Сергеевна. — Что за память?
— Э-э-э… оперативная. И постоянная. Две памяти, — ляпнул Архангельский.
— И как они работают?
— Э-э-э… двоичная система. Или восьмеричная? Память — это такой кристалл, который… Всё, сдаюсь! — Он поднял руки.
— Вот видите, Михаил. Я не сомневаюсь, что вы прекрасно умеете работать на компьютере: пишете отчеты, составляете таблицы и графики, пользуетесь электронной почтой и Интернетом, играете в тетрис. Но как он работает, вы не знаете. Вам и незачем это знать. Думаю, если бы Ась был пилотом космического корабля, то и он не знал бы, как работает компьютер. Но Ась не был даже пилотом. Скажите, хоть раз в фантастике вам попадался вариант, когда к звездам летит человек, страдающий синдромом Дауна?
— Нет, не попадался.
— Что и требовалось доказать!
Если с «помадками» и «чушиками» разобраться удалось довольно быстро, то «вертячки» оказались куда более крепким орешком.
Во избежание повторения истории с ноутбуком Людмила Сергеевна вернулась к тому, с чего начинала, — к рисованию. Ась обучался на радость быстро. Через некоторое время он уже детализировал рисунок и пользовался полной палитрой цветов, а не только красным и черным. Скоро Людмила Сергеевна смогла предъявить папку, в которой цвела целая оранжерея: кактусы, пальмы, орхидеи. А вот взгляните на картинки из серии «Мама и я»: мама, разумеется, большая, Ась — маленький, но с огро-омной улыбкой.
Постепенно Людмила Сергеевна начала задавать более сложные темы. Однако решение часто ставило ее в тупик. Например, она рисовала дом, обычный условный домик с треугольной крышей и одним окном, а рядом — себя. Говорила при этом:
— Ась, это я, а это мой дом. Нарисуй себя и свой дом.
Ась старательно копировал картинку.
— Нет, Ась, ты нарисовал меня и мой дом. А я просила, чтобы ты нарисовал Ася и дом Ася.
Ась задумывался, потом рисовал окружность, перечеркивал его горизонтальной линией, а сверху, на дуге окружности, добавлял условную фигурку, которой обозначал себя: палка-палка-огуречик-вот-и-вышел- человечек.
— Что это, Ась? — спрашивала Людмила Сергеевна.
— Это дом Ася, мама, — вполне разумно отвечал мальчик из будущего.
— Но дом выглядит по-другому. У него должна быть крыша, окна. Где у твоего дома крыша?
— Это дом, мама. Ась в доме!
Видя, что Людмила Сергеевна отказывается его понимать, Ась начинал плакать и требовать «вертячки» и «чушики». «Помадки» в такие минуты он больше не просил, поскольку получал сушеные бананы по первому требованию.
Людмила Сергеевна терпеливо восстанавливала порядок и задавала новые наводящие вопросы:
— Твой дом круглый. Ты на нем стоишь. А где ты в нем сидишь? А где ты в нем спишь? Нарисуй.
Но Ась продолжал дублировать одну и ту же картинку: неровная окружность, горизонтальная линия,
