умеют отличать хорошее от плохого. Но это не так. Джош сжал кулак и тяжело вздохнул, так как отличить хорошее от плохого он умел. А телефон тем временем продолжал звонить. Необходимость ощутить рядом Эллен заполнила Джоша целиком, словно его накрыла огромная темная волна, лишив способности видеть и соображать. Он был готов пройти через любые испытания, сделать что угодно, лишь бы добраться до нее, помочь ей... да просто издали взглянуть на нее.
Но звонила явно не она, и если он возьмет трубку и убедится в этом, то просто умрет — душевная боль задушит его, и он не сможет произнести ни слова.
Телефон настойчиво звонил: тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый звонок.
Джош не выдержал, схватил трубку и хотел было бросить ее на рычаг.
— Джош?
Тихий голос звучал очень далеко. Рука Джоша застыла в воздухе, затем он прижал трубку к уху.
— Эллен? Господи, Эллен, — с трудом смог вымолвить он. — Что случилось, дорогая?
Он едва слышал ее голос, вернее, шепот, а молчание, за ним последовавшее, было долгим. Джош протянул руку к брюкам и рубашке, собираясь тут же мчаться ей на помощь, если нужно.
— Я... Джош, не беспокойся. Прости, если испугала тебя. Все в порядке. Я... просто мне необходимо поговорить с тобой и кое-что объяснить. Ты не мог бы прийти? Или... может быть, лучше я приду к тебе?
Джош провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться. И то, и другое предложения были для него манной небесной. Но это ему наверняка ничего не сулит. Ей, видно, неловко теперь, когда все так неожиданно кончилось, и она хочет объясниться. А может быть, она боится, что он вдруг появится на пороге ее дома, и потому хочет попросить его этого не делать.
Он заверит ее, что так не поступит. Он сможет удержаться, тем более что их будет разделять расстояние в несколько тысяч километров. Он очень надеется, что это в его силах, будь он трижды проклят. Но если он пойдет к ней сейчас... нет, он не совершит подобной глупости, так как не уверен, что сможет скрыть огонь любви и страсти, который сжигает его. Нет, он не пойдет к ней в таком состоянии.
— Через десять минут я буду у тебя, — сказал он и бросил трубку.
Полминуты Джош сидел с закрытыми глазами, пытаясь успокоиться и молясь, чтобы ему удалось еще раз настолько правдиво сыграть свою роль, дабы Эллен не испытывала потом вины. Влюбленным был только он, и так сильно, что задыхался от любви, а ей не следует об этом даже догадываться. Эллен Роудз не может нести ответственность за его душевную боль и за то, что не любит его, — ее сердце ей не подвластно.
По пути к Эллен Джош повторял эти слова как заклинание. Вот уж воистину эта женщина сведет его с ума, если он не поторопится уехать из города. Он уже не станет прежним Джошем, да и не хочет им быть.
Эта мысль пронзила его в то мгновение, когда Эллен открывала дверь.
Она стояла в длинной белой ночной рубашке, пристально смотрела на него и... сияла улыбкой. А ему безумно захотелось того, что скрывалось под рубашкой. Джош засунул руки в карманы, чтобы удержаться и не погрузить их в ее длинные распущенные волосы. Без всякого поощрения с ее стороны он был готов взять ее на руки и раскрыть ей свою душу.
Джош так глубоко засунул руки в задние карманы брюк, что почувствовал, как затрещали швы. Господи, да он готов изорвать тысячу пар штанов, лишь бы уйти отсюда, не испугав Эллен снова.
— Привет, — тихо произнес он. А она продолжала смотреть на него, как на чудо. — Я... тебе нужен Эллен? Вот я здесь. — И, не удержавшись, вытащил из кармана одну руку и провел ладонью по ее лицу.
Она чуть-чуть наклонилась к нему. Или это ему показалось, потому что так хотелось?
— Мне нужно было увидеть тебя еще раз, — глухо сказала она.
При других обстоятельствах подобные слова могли обещать блаженство. Джош едва не застонал и опустил руку.
— Мне не следовало приходить, Эллен... когда ты такая...
Она застыла с широко раскрытыми глазами, в которых он заметил... неуверенность. Он сказал лишнее, даже если это правда!
— Ты и не хотел приходить, — ответила она, отодвинувшись от него. — Джош, мне нужно знать: чего ты на самом деле хочешь?
Чего он хочет? Да того, чего не может получить.
— Ничего, — отрезал он. — Это ты чего-то хочешь. Ты ведь позвонила мне.
Он надеялся, что она позвала его не по той причине, которая родилась в его бестолковой голове. С тех пор как он появился в ее жизни, Эллен считала, что должна отблагодарить его, так как обязана ему. Она, конечно, знала, что он хочет ее. А теперь стоит перед ним почти обнаженная и спрашивает, чего он хочет! Да, он хочет ее, силы небесные, но ни за что на свете не позволит себе овладеть ею, принимая этот дар как плату.
На лице Эллен появилось замкнутое выражение, и она стала неловко переминаться с ноги на ногу. Ей казалось, что она выставляет напоказ свое тело под свободной ночной рубашкой. Что же он мог подумать, если она встречает его в таком виде? Все было очень просто, когда она кинулась звонить ему. Она думала броситься Джошу в объятия и излить свою душу.
Но он был начеку. Ведь он сам сказал, что не хотел приходить.
Неожиданно все изменилось, и Эллен показалось, что ее намерения ошибочны, а вовсе не правильны, как она считала раньше. Она надеялась, он поймет, что ей взамен ничего не надо, но, вероятно, ошиблась, и ее признания в любви, наверное, смутят Джоша и лягут на него ненужным бременем.
Но Эллен должна все-таки попытаться объяснить. Она вскинула голову и смело посмотрела ему прямо в глаза. Приблизившись, она дотронулась до его губ пальцами, словно удерживая еще не высказанные им слова.
Она почувствовала, как он весь напрягся, но руки не убрала. Сделав еще шаг вперед, она почти коснулась его грудью. Эллен стояла теперь так близко от Джоша, что ей пришлось откинуть назад голову, чтобы видеть его лицо.
— Последние две недели, Джош, ты был моим сказочным крестным отцом, рыцарем в сверкающих доспехах. Ты пришел, хоть я и не просила тебя об этом, и предложил свою помощь, не требуя платы взамен. Мы уже говорили об этом, — прошептала она, гладя пальцами его по щеке. — А теперь ты уезжаешь, и может быть — навсегда, — с трудом добавила Эллен, так как в горле у нее пересохло: она старалась не думать, как долго будет длиться это «навсегда». Она не сможет сказать все, что собиралась, если поддастся острой боли от подобных мыслей. — Я не могу отпустить тебя, не отдав того немногого, что имею. — Эллен поднялась на носки и прижалась губами к его небритой щеке.
Она почувствовала, как у Джоша перехватило дыхание. Он закрыл глаза и сжал скулы. Положив ладони ей на руки, он отстранил ее.
— Эллен, пожалуйста. Я уже говорил, что мне ничего от тебя не нужно.
Его слова ранили, хотя она и понимала, что он делает это непреднамеренно. Она закрыла глаза, затем заставила себя их открыть, поднять голову и встретиться с ним взглядом. Она была почти уверена, что он говорит неправду.
— Джош, — снова зашептала она, подавшись к нему, несмотря на то что он отстранился. — Ты веришь в то, чему научил меня? Ты ведь считаешь, что лучше всего говорить правду? Почему же ты сам этого не делаешь?
Но такие рассуждения несправедливы по отношению к Джошу. Собственные чувства ей известны, и она готова предложить ему свою любовь, ничего не прося взамен. Но Джош с детства не привык получать то, что ему больше всего хотелось и было необходимо. Можно ли ожидать, чтобы он последовал собственному совету и потребовал чего-нибудь для себя?
Эллен ждала, что он ответит. Она готова была произнести «я тебя люблю», но на этот раз именно Джош должен хоть что-нибудь попросить у нее. Только бы он решился.
Они очень долго молча стояли и слушали, как в полной тишине тикают часы.
Наверное, она ошиблась и не так его поняла и тем самым поставила в неловкое положение. От разочарования Эллен даже пошатнулась. Она сжала ладони в кулаки и отодвинулась от Джоша. Не глядя на
