думал о том, как поосторожнее сообщить ей о своем разговоре с Тарентоном и о крушении ее надежд, а заодно и о конце их взаимоотношений. В такое солнечное воскресное утро, когда перед тобой простирается яркое голубое небо, не хочется говорить о неприятном. Плохие вести следует отложить до дождливых дней: тогда их сообщать легче.
Эллен посмотрела на него поверх своей кружки и пригубила кофе. Взгляд ее был неуверенным — у нее было дурное предчувствие.
— Плохие новости? — спросила она и, отставив кружку, уперлась ладонями в стол, готовясь к худшему.
Джош посмотрел в ее серебристо-голубые глаза, от взгляда которых его охватывал трепет вожделения, и ему показалось, что она читает его мысли.
— Тарентон находит тебя образцовой служащей. Он признает, что с тобой ему повезло, Эллен. Поэтому ты должна прямо заявить ему о своих правах. Нет никакого нарушения служебной этики в том, что ты перечислишь начальнику свои достоинства, поскольку они очевидны.
Эллен закрыла глаза и попыталась улыбнуться.
— Значит, дела настолько плохи?
Джошу хотелось выругаться. Она опять ведет себя мужественно и в его присутствии не распускается. Она сильная женщина и управляет людьми твердо и спокойно. Это ее работа, а Эллен Роудз всегда полностью отдавалась возложенным на нее обязанностям. Теперь же настало время подумать о себе. Давно пора было наплевать на остальных и сделать это.
— Он собирается преподнести тебе повышение как свадебный подарок, — сказал Джош и встал, нависнув над ней. — Он настроен бескомпромиссно, Эллен, и готов загнать тебя в угол. И ты ему это позволишь?
Эллен откинула голову назад. Ее темные волосы красивой волной упали на белую блузку. Порозовевшая после сна, с ясными, как безоблачное небо, глазами, Эллен выглядела свежей под стать этому раннему утру. Джош подумал, что зря примчался ни свет ни заря, но он всю ночь промаялся без сна, не находя себе места от разочарования, и поэтому так рано появился у Эллен. Если ей суждено узнать плохие вести, то лучше он сам об этом скажет и поддержит ее, если она ему позволит.
Эллен смотрела на него, тяжело дыша. Затем, покачав головой, слегка улыбнулась, протянула руку и дотронулась до его напрягшегося предплечья.
— Понимаешь, раньше я считала себя просто способной, а благодаря тебе наконец почувствовала себя сильной. Я ведь всегда следовала установленным правилам и получала за это поощрения. И в фирме Тарентона я добилась теперешнего положения, просто выполняя свои обязанности и пожиная плоды своего труда. Только позже... — Ее рука безвольно упала со стола.
— Правила стали неприемлемыми? — тихо подсказал Джош. Поднявшись, он встал у нее за спиной и положил руки ей на плечи.
— Да, — со смехом согласилась она. — Но даже тогда я полагала, что все будет продолжаться по- прежнему. Глупо, правда? Учитывая то, что я задумала?
Джош пальцем поглаживал ей шею под шелковыми прядями волос. Ему приятно было ощущать ее кожу.
Улыбнувшись, он сказал:
— Возможно, ты поступила и опрометчиво, но кто мог предположить, что Тарентон окажется таким упрямым?
Эллен пожала плечами, и каскад волос упал ему на руки.
— Он, видно, знает меня лучше, чем я думала. Наш городишко не велик. Тарентону известно, что две женщины из одной семьи потерпели крах в браке, а третья в результате избегает замужества. Маловероятно, что я вдруг изменю свои взгляды.
Слова Эллен отложились у Джоша в душе.
— Может быть, и так. А мы недооценили сообразительность Хью.
Эллен кивнула, запрокинула голову на руки Джоша и вздохнула.
— Ты прав, конечно. Мне следовало действовать открыто, а не держаться в тени, как обычно.
— Еще есть время, — успокоил ее Джош. — Держу пари, что он скоро сдастся. Он упрям и несправедлив и совершенно не способен меняться, воспринимать дух времени... Но он не настолько глуп, чтобы отпустить такого работника, как ты, лишь потому, что ты отказываешься плясать под его дудку.
Неужели найдется на свете идиот, способный на это? — подумал Джош, глядя на повернутое к нему красивое лицо, длинную белую шею, к которой его так и тянуло прильнуть губами. Ни один мужчина в своем уме на такое не решится. А если у Тарентона голова набита ватой, как у его игрушек, то он, Джош Готорн, подождет. Он подхватит ее, если она не устоит, и позаботится о ней, пока она не будет в состоянии справиться со всем сама.
Эта эгоистичная мысль пронзила его. Он жаждет Эллен, хочет любить ее всю жизнь, а ей для счастья этого не нужно. Но если потребуется, он окажется рядом.
Эллен глубоко вздохнула и одарила Джоша сверкающей улыбкой.
— Не знаю, прав ли ты, но теперь я понимаю, как тебе удавалось все эти годы покорять женские сердца: ты заставляешь чувствовать себя непобедимой. Я тоже стала такой и не вижу причины, почему мне не войти в кабинет мистера Тарентона, не вручить ему свой послужной список и не потребовать должность в Финиксе независимо от того, замужем я или нет.
Эллен встала на цыпочки и схватила Джоша за воротник рубашки.
— Как тебе удается, Джош, воодушевлять женщин на подобные чудеса? — Она чмокнула его в губы. — Спасибо тебе за то, что уговорил меня поступить правильно и честно. И за то, что все время поддерживал меня.
Он с улыбкой смотрел на нее сверху вниз.
— Это тебе спасибо. За приключение.
Они оба притворялись, и знали это.
Сверкающая улыбка Эллен пронзила Джоша насквозь.
— Значит, это было-таки приключением? — шепотом спросила она. — В моей жизни никогда не было приключений.
— Выходит, дорогая, это было лучшее и незабываемое время? — Он резким движением притянул ее к себе. Голос его звучал глухо и хрипло, а губы почти касались ее губ.
Когда же он впился губами в ее рот, вкушая его сладость, а бедрами плотно прижался к ней, то вспомнил ее замечание насчет сотворения чудес. Он понял, что Эллен принадлежит к тем женщинам, кто способен творить чудеса. Теперь он точно знал, что она всегда была такой и его помимо воли влекло к ней и прежде. А в результате она сотворила чудо из чудес — он влюбился в нее, и настолько глубоко, что теперь это чувство будет с ним навеки. Чертовски обидно, что он наконец обрел то, что искал в женщине, но эта женщина никогда не будет принадлежать ему.
На следующий день Эллен готовилась к сражению с Тарентоном. Странно, размышляла она, иногда думаешь, что хочешь одного, а оказывается, тебе нужно совсем другое. Эллен всегда полагала, что ее основное желание — занять такое служебное положение, где она была бы совершенно независима и свободна... и оказывается, ошибалась. Полная свобода — это заблуждение. Правда состояла в том, что образ Джоша всегда преследовал ее, беспокоил, она... хотела его. И, видимо, поэтому раньше избегала его, боясь самой себя. У Эллен сработал инстинкт самосохранения. Она нравилась Джошу, он хотел обладать ею — в общем, она не была ему безразлична так же, как его отцу не были совсем безразличны все те женщины, на которых он женился. Но пытаться удержать при себе Джоша — это все равно что решетом черпать воду из озера. Она оказалась опрометчивой. Так охарактеризовал ее Джош, с улыбкой подумала Эллен.
Она выбрала Джоша на роль своего жениха, потому что... давно в мечтах любила его. Вот в чем заключалась истина, от которой не спрячешься.
Пора посмотреть правде в глаза, подумала она, признать беспочвенность мечтаний и действовать, сообразуясь с реальностью.
Чтобы успокоиться, Эллен глубоко вздохнула и встала из-за письменного стола. Реальность
