— Ппонятно. — Он скрестил руки. — А какое животное было у тебя?
Виктория снова начала резать овощи к обеду.
— Сложный вопрос? — поддразнил он.
Виктория отложила овощи. Она посмотрела на него вызывающе.
— У меня не было домашнего любимца. Родители были актерами, и мы не могли завести животное, потому что часто переезжали. Боб появился значительно позже, и мы не относились к нему как к птице. Он тоже был актером, и меня к нему не подпускали.
Но у ребенка должен быть любимец, сказала она. У Калеба дрогнуло сердце, когда он представил себе маленькую Викторию, которой не с кем было поиграть.
— Ты была единственным ребенком?
Виктория дернула плечами.
— Это не редкость.
Он тоже был единственным ребенком, но по ее взгляду Калеб понял, что у них были разные жизни.
— Значит, твои родители были актерами, — сказал он. — Это, наверное, интересно.
Виктория слегка улыбнулась и покачала головой.
— Тебя удивляет, что такая слабая женщина как я, играла в театре.
— Я бы никогда не сказал, что ты — слабая.
— Я бы так сказала.
— Тогда тебе нужен новый толковый словарь.
Виктория улыбнулась.
— Калеб, я доставляла моим родителям одни неприятности. Они мечтали, чтобы их дочь была настоящей актрисой, чтобы вживалась в образ и очаровывала зрителей. Наверное, им казалось, что меня принес аист, но ошибся адресом. Они по-своему любили меня. Но я очень отличалась от них. Прошло много времени, пока мы привыкли друг к другу. Они играли на сцене, а я занималась декорациями.
Ее родителям повезло, что у них такая дочь.
— Похоже, Боба наконец передали тебе, — сказал Калеб.
Виктория широко улыбнулась.
— Думаю, Боб так же не подходил для сцены, как и я. Он говорил невпопад. Мы с ним два сапога пара, да, старичок?
Боб притворился, что не понял. Он не произнес ни слова.
— Что ты скажешь, Боб? — спросил Калеб. — Принять ли нам нового члена в семью? Котенка или щенка? Может быть, подружку для вас, сэр?
Боб продолжал молчать, но в его взгляде появилась заинтересованность.
Виктория покачала головой.
— Мы не можем сделать этого, Калеб. Мы не семья, и как только я забеременею, мы расстанемся. Нам нельзя заводить животное. И мне, наверное, не стоило брать котенка. Хорошо, что отдала его Ноли.
В ее глазах была грусть. Калеб понимал, она права. Притворяться, что они настоящая семья — только усложнять ситуацию.
Но, черт возьми, как только их брак закончится, он подарит ей питомца. Нужно, чтобы она была счастлива. Он хотел, чтобы у нее все было.
Но более всего он хотел ее. Все больше и больше. Это ужасно, потому что она хочет от него только ребенка, и он должен об этом помнить.
На следующее утро, когда Виктория заваривала кофе, зазвонил телефон. Она подняла трубку и поздоровалась.
Пару секунд никто не отвечал.
— Извините, я наверное ошиблась номером, — сказал женский голос. — Мне нужен Калеб Фремонт.
Виктории стало плохо. Голос был низким и соблазнительным.
— Вы не ошиблись, — сказала она в трубку. — Я позову его. — И она передала трубку Калебу.
Он поздоровался, послушал и нахмурился.
— Нет, думаю, это невозможно, — сказал он и опять стал слушать. — Да, Виктория, моя жена, — продолжил он. — Мы недавно поженились.
Виктория почувствовала себя совсем плохо. Калеб повесил трубку. Она не хотела спрашивать, но рот раскрылся сам собой.
— Старая подружка?
— Мой друг, — поправил Калеб. — Ничего серьезного.
Конечно, у Калеба не было серьезных отношений с женщинами. Он любил короткие встречи, как она знала из сплетен, ходивших по городу до их свадьбы. Слухи закончились, как только они поженились. По крайней мере, при ней ничего подобного не говорили. Хотя она могла поклясться, что сплетни все равно были.
Виктория знала, что могут наплести интриганы. Калеб Фремонт до сих пор интересует женщин. Женщины хотят его, но он уже не свободен.
— Очень мило, что она позвонила, — наконец произнесла она.
Калеб посмотрел на нее.
— Я женат, Виктория. По-настоящему женат, — сказал он низким голосом.
Виктория кивнула, но подумала, что он жалеет об этом. Если бы он был свободен, то встретился бы с обладательницей красивого голоса. Ее сердце сжалось.
Они с Калебом женаты уже три месяца. Несмотря на все старания, она до сих пор не забеременела. Три месяца — это конечно не так много, но ей нужно освободить Калеба.
Калеб собирал свой кейс. Его рабочий день начинался раньше.
— Калеб, — сказала она, дотронувшись до его рукава.
Калеб посмотрел на нее.
— Я... я... Ты скоро придешь домой? — спросила она.
— Если хочешь... — сказал он ей. — Что-то не так?
Виктория энергично закачала головой.
— Нет, нет. Я просто хотела... Я подумала, мы могли бы... — Она посмотрела в сторону.
— Виктория?
— Думаю, сейчас подходящее время, — прошептала она.
Неожиданно Калеб обнял ее. Она прижалась к нему и ей удалось скрыть смущение.
— Виктория, — прошептал он ей на ухо, — я сказал правду, я по-настоящему женат. Ты — моя жена. Если хочешь что-нибудь узнать, спрашивай. Если считаешь, что обременяешь меня, то знай, ты не права. — Он приподнял ей лицо и посмотрел прямо в глаза. — Сегодня я приду рано. Будь готова. — Он поцеловал ее так страстно, что у нее подогнулись колени.
Калеб вышел из дома. Она должна освободить Калеба, как можно скорее. Ради себя самой.
Наверное, ей надо сходить к врачу...
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Ты классно выглядишь, — сказала Дэниз Калебу несколько недель спустя. — Кажется, женитьба идет тебе на пользу.
— Смеешься, Дэниз?
— Как обычно.
— Что ж, ты права, женитьба мне на пользу.
