ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Люди сплетничают о тебе. — Дэниз не думала, что Калебу об этом известно. Но ему было все равно.
— Нам нужно работать, Дэниз, — напомнил он.
— Я знаю, но неужели тебя не волнует, что люди сплетничают у тебя за спиной?
— Люди всегда сплетничали за моей спиной.
— Да, но теперь они не покупают нашей газеты. Это тебя тоже не волнует?
Пока его это не волновало. Это будет беспокоить его тогда, когда дела пойдут совсем плохо, ему придется сократить штат, закрыть газету и у него не будет работы, которая дает выход его энергии.
— Прекрати, Дэниз, — сказал он.
— Но они думают, что...
— Пусть думают. Они правы. Мне не нужно было жениться на Виктории.
Челюсть у Дэниз буквально отвисла.
— Почему... почему...
— Точно тебе говорю, — сказал он.
Никто не знал, почему они с Викторией поженились, и никто не знал, почему они разводятся. Все сошлись на мнении, что он использовал Викторию в корыстных целях.
И были правы.
Он действительно использовал ее: женился на ней вроде бы из благородства, но на самом деле просто хотел ее.
Он лгал себе и ей. Он испытывал к ней страсть и любовь, от которых бежал всю жизнь.
Теперь он расплачивался за это. Теперь Калеб знал, как страдают люди, когда любят безответно.
Он идиот и придурок. Взял Викторию и потерял ее. Так что пусть люди судачат о нем.
Его мучил один вопрос: как долго еще он будет любить ее?
Калеб надеялся, что скоро забудет Викторию. А пока будет работать.
— Ты уверен? И ты не можешь как-нибудь все уладить?
— Дэниз! — рыкнул Калеб.
Дэниз замолчала.
— Черт возьми, я ухожу, — сказал он ей.
— Куда ты идешь?
К черту, подумал Калеб.
— В Дэлловей.
Дэниз чуть не упала от удивления.
— Похоже, о тебе говорят правильно, — сказала она.
Калеб понял, о чем подумала Дэниз — как и все в городе, она считала, что Дэлловей для него это прежде всего женщины. Кому какое дело? В Дэлловее живет доктор Виктории и ему надо с ним поговорить. Неважно как, но он должен узнать, почему Виктория не может иметь детей. Наверняка можно что-то сделать. Если бы он мог...
— Забудь об этом, Фремонт, — пробормотал он. — Сделай это только ради нее. Она не будет любить тебя, но ты, по крайней мере, поможешь ей...
— Вон он идет, — с усмешкой сказала Джанет Оллитсон. — Ходит по городу, как король. Наверное, собирается в Дэлловей.
Виктории стало плохо.
— Милая, не беспокойся, — сказала Джанет. — Люди на твоей стороне.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы все знаем, что он за человек. Он поступил с тобой нечестно, а люди этого не любят. Я больше не покупаю его газеты. Жаль, конечно, но надо же как-то выразить свое отношение.
— Ты хочешь сказать, что Калеба наказывают, потому что он бросил меня ради...
— Ради распутной жизни, — договорила за нее Джанет.
— Но это не правда. Калеб не бросал меня. Это я его бросила.
— Конечно ты. — Женщина погладила руку Виктории, как мать, которая успокаивает ребенка. — Успокойся, Виктория, мы не оставим такие вещи безнаказанными.
Женщина купила у нее книгу и пошла к выходу.
— Джанет, подожди, — крикнула Виктория. Но Джанет только обернулась и помахала рукой.
Виктория посмотрела на Линдси Дафрей.
— Хоть ты-то, надеюсь, не думаешь, что Калеб обидел меня? — спросила она.
— Конечно нет, дорогая, — сказала Линдси, но Виктория поняла, что она ответила так просто из вежливости.
Неужели все в городе думают, что Калеб негодяй? Может и не все, но большинство уж точно. И это по ее вине. Она никому не рассказывала об истинных причинах их брака. Для жителей Ринваля их союз был обычным и закончился он плачевно.
— Это ты виновата, — сказала она себе. Ты влюбилась в Калеба и потеряла его, он тут ни при чем.
Но расплачивается-то именно он. Люди плохо отзываются о нем. Некоторые даже повернулись к нему спиной и не покупают его газету.
— Это надо прекратить, — твердо сказала она себе. Пусть ее гордость пострадает, но нельзя допустить, чтобы сплетни продолжались.
— Что тебе надо?
— Ты слышала меня, Дэниз, — сказала Виктория. — Его действительно здесь нет?
— Да, он уехал давно, и это само по себе странно. Обычно с тех пор, как вы расстались, он работает как сумасшедший.
Виктория запретила себе думать о Калебе. Они расстались. Он продолжает жить без нее. Так и должно быть и ей пора подавить свои чувства. Если это не получится, ей придется уехать из Ринваля.
— Он любит свою газету — сказала Виктория. — Он создал ее, сделал такой, какая есть. И знаешь, Дэниз, он не допустил ничего такого, что могло бы навлечь на него гнев наших жителей. Калеб просто хотел помочь мне. Он согласился дать мне ребенка, которого я так хотела. Он сделал доброе дело.
— Калеб хотел стать папочкой?
Виктория покачала головой.
— Нет. Просто... прочти письмо, Дэниз, и напечатай его. Ты ведь можешь не показывать его Калебу?
Дэниз подозрительно посмотрела на нее.
— Почему ты не хочешь, чтобы он знал?
— Потому что он никогда его не напечатает. Он никогда не использует «Газету» в личных целях. Мне не нравятся эти сплетни и то, что многие перестали покупать его газету.
Дэниз немного подумала.
— Ты любишь Калеба?
Виктория не ответила.
— Виктория?
— Это так глупо, правда?
— Возможно, но... — выдохнула Дэниз. — Кто бросит в тебя камень? Многие женщины неравнодушны к нему. Но они ничего не знают о его душе.
— Да, это верно. Ты сделаешь как я прошу?
