Впрочем, все это глупость.
Очевидно, Фей рассуждал точно так же. Когда негр неловким движением вытащил первую монету и спросил «Кому?», Фей тут же ответил «Мне». Это оказалась королева, и Кинросс возненавидел коротышку.
Следующую монету Фей отдал Бо-Бо, и черный гигант облегченно вздохнул. Третья монета, и Кинросс затаил дыхание. Фей присудил ее Кербеку, и шведу тоже повезло.
Настал черед четвертой монеты, и Фей выкрикнул «Кинросс!» Инженер заморгал, напрягая воспаленные глаза, чтобы рассмотреть монету в руке негра. Сначала он увидел просветлевшее лицо Сильвы, а потом уже — изображение бородатого короля.
Все, кроме Фея и Бо-Бо, старались не встречаться с ним глазами. Кинросс не мог понять, что чувствует. Сначала пришла мысль: «Вот и конец всем мучениям», а потом — «По крайней мере, я умру чистым». Но злило, что все вышло так, как и замышлял Фей.
Фей раскрыл складной нож и подвинул к себе ведро.
— Держи его крепче, Бо-Бо, — приказал он. — Ни одна капля крови не должна пропасть зря.
— Черт тебя побери, Фей! — воскликнул Кинросс. — Я пока еще жив. Черты его лица заострились, а кадык задергался. — Оглушите меня сначала, — взмолился он. — Кербек, ударь меня по голове румпелем.
— Ладно, — угрюмо ответил швед, отведя глаза в сторону. — Тебе, Фей, придется подождать.
— Если вы послушаете меня, — внезапно сказал Крюгер, — то я вам расскажу, каким способом мы можем получить сколько угодно пресной воды через несколько секунд, и никому для этого не придется умирать.
Его голос звучал так властно и притягательно, что все невольно повернулись к радисту.
Все с подозрением смотрели на Крюгера, втайне ненавидя его за то, что он, казалось, ничуть не страдал от жажды. Кинросс почувствовал, что появилась надежда избежать уготованной ему участи.
— Это действительно так, — горячо сказал Крюгер. — Холодная пресная вода. Много холодной воды. Она ждет нас. И мы можем получить ее, если вспомним одну небольшую вещь, о которой давно позабыли. Вчера вы чувствовали ее весь день. И чувствуете сегодня.
Моряки в полном недоумении смотрели на радиста. Фей провел большим пальцем по лезвию складного ножа.
— Ты рехнулся, Крюгер, — злобно сказал Гарсия. — Твой гироскоп заклинило!
— Нет, Гарсия, — спокойно ответил Крюгер. — Мой рассудок ясен как никогда. Я знал об этом все время, даже еще до того, как взорвался наш корабль. Я просто ждал, когда наступит подходящий момент. Я спал. Я старался не шевелиться и не разговаривать, чтобы не истратить драгоценные силы. Теперь я могу говорить. Мы на месте. Час пробил. Вы ведь чувствуете это, не правда ли?
Ясный и уверенный голос Крюгера был похож на журчание ручья, текущего по каменистому дну. Он встал и сделал несколько шагов к шестерым морякам, сгрудившимся возле мотора. Кинросс отметил, что его седые волосы причесаны, а под складками жира на лице угадываются мускулы.
— Я расскажу вам одну историю, чтобы вы смогли меня понять, — продолжал Крюгер. — Много лет тому назад среди холмов Тибести в Африке группа солдат сбилась с пути. Они умирали от жажды, как мы сейчас. После долгих дней скитаний, они вышли к каменистой долине, усеянной высохшими костями. Там стояли две большие скалы, похожие на гигантские колонны. Что-то произошло вдруг, и солдаты прошли между двумя скалами, оказавшись в совершенно ином мире, где были зеленые деревья и прохладная вода. Все они остались в живых, а некоторые даже вернулись обратно.
— Где-то я уже слышал такое, — пробормотал Кинросс.
Фей злобно мотнул головой.
— Врешь, Кинросс! Ты пытаешься спасти свою шкуру! Крюгер лжет!
— Я никогда не верил в эту историю, — тихо ответил Кинросс. — Не верю в нее и сейчас.
— Зато я в нее верю, — резко заметил Крюгер.— Я знаю, что это случилось на самом деле. Я был там, заглядывал в другой мир.
— Перестань молоть чушь, Крюгер! — прохрипел Гарсия. — Откуда может появиться другой мир? И как ты мог туда попасть?
— Я не попал туда, Гарсия. Я только видел и слышал его, но когда я попытался в него войти, все вокруг померкло.
— Тогда какой прок…
— Подожди. Дай мне закончить. Мне недоставало того, что есть у нас сейчас. Я был один, и меня не мучила жажда. К тому же я не мог полностью поверить в то, что я видел и слышал.
— Тогда как же…
— Не спеши. Я сейчас все объясню. Поверьте мне, Гарсия, и все остальные. Нас здесь семеро, и на многие тысячи миль нет больше ни одной живой души. Наши страдания настолько велики, что мы уже не в состоянии их больше выдержать. Но мы можем верить. Мы должны поверить, иначе мы умрем. Доверьтесь мне. Я знаю, что это правда.
Мексиканец почесал заросший щетиной подбородок.
— Крюгер, — медленно произнес он. — Я думаю, ты такой же псих, как и Вилейн.
— Вилейн не был психом, — ответил Крюгер.— Он просто был слишком юн и не мог больше терпеть. Он увидел зеленые луга. Поверьте же мне сейчас: если бы мы все увидели зеленые луга в тот момент, когда их увидел Вилейн, мы бы уже сейчас находились там!
— Ну да, — ухмыльнулся Кербек. — Разгуливали бы по ним, как Вилейн сейчас.
— Мы убили Вилейна! Неужели вы этого не понимаете? Мы убили его, потому что не поверили в то, что он увидел. Потому что думали, что это неправда, — с жаром сказал Крюгер.
— Похоже, я начинаю тебя понимать, Крюгер, — медленно произнес Гарсия.
— А я отказываюсь в это верить, — заявил Кинросс. — Вы просто погибнете в результате массовой галлюцинации.
— Я хочу, чтобы мы жили в массовой галлюцинации. Мы можем это сделать. Мы должны это сделать, чтобы избежать неминуемой смерти. Поверьте, я знаю, как это сделать.
— Ты хочешь, чтобы мы забылись счастливым сном и не почувствовали, когда придет конец?
— Черт тебя побери, Кинросс. Ты более или менее образованный человек, поэтому тебе так нелегко в это поверить. Но вот что я тебе хочу сказать. Весь этот мир, этот Индийский океан — тоже галлюцинация. Человеческая раса строила свой мир в течение миллиона лет, приучая себя видеть его и верить в него. Таким образом они делали его крепким и прочным. Чтобы никакие потрясения не могли разрушить его. Это как сон, который никогда не кончается. Но, поверь мне, Кинросс, мы можем закончить этот кошмар, доверься мне. Я знаю, как это можно сделать.
«Какой я дурак, что спорю с Крюгером. По крайней мере, это отсрочит мою смерть на какое-то время». А вслух Кинросс произнес:
— Что сказать по этому поводу? В мыслях мы можем добиться чего угодно. Но превратить это в реальность невозможно.
— Потому что надо прекратить болтовню и начать действовать! Как это сделали солдаты в Тибести.
— Это всего лишь миф. Романтическая легенда.
— Это быль. Я был там. Я все видел и все слышал. Это случилось давным-давно, еще до Римской империи, когда паутина мира была не так тесно сплетена, как сейчас. Тогда было меньше таких людей как ты, Кинросс.
— Крюгер, — вмешался в разговор Кербек, — я сам когда-то слышал эту историю. Ты действительно веришь в это, Крюгер?
— Да, я уверен, что это абсолютная правда. Я знаю это!
— Я с тобой, Крюгер, — твердым голосом произнес швед.
— Я тоже хочу тебе поверить, — сказал Гарсия. — Продолжай, Крюгер.
И уверенный, ровный голос Крюгера снова зазвучал в их ушах.
— Ты, Кинросс, единственный барьер на моем пути. Ты — инженер. Твой мозг привык работать с логарифмической линейкой и уравнениями. Ты держишь всех нас здесь. Ты должен поверить, иначе мы
