Огонь с юга

него.

— Спускаемся. — Кейда слишком устал, чтобы вид Дева поразил его. — А не то как бы они не увидели.

— В этом-то и весь замысел, — пробормотал Дев, но послушно нырнул, присоединившись к Кейде за путаницей стриоловой лозы. — Пошли. Надо подобраться ближе. Я нашел ясновидением лучшую точку.

Склонившись, он повел их через почти сплошную зелень к неровной складке земли, которая позволяла прекрасно рассмотреть пляж внизу с прямой чертой широкой канавы, ощетинившейся кольями. Ризала остановилась чуть позади, натянув лук, лицо — сама решимость. Кейда почти приник к земле, держа стрелы наготове.

Если они посмотрят вверх, увидят нас. И бросятся на нас, точно псы на лесных котят в логове. Нам не удастся убраться, слишком близко. Только и останется, что надеяться, авось не посмотрят, не так ли? Дэйш Рейк всегда говорил, что люди редко смотрят выше, чем расположены их глаза, если только нет особой причины. И нам лучше бы не давать им такой причины, пока сама не возникнет.

Зрелище внизу почти не отличалось от того уменьшенного, которое показывал им Дев с помощью чар. Три загона, горы добычи, наваленные среди разграбленных деревенских домов. И все же не совсем как тогда. Теперь пляж ниже канавы с кольями кишмя кишел долбленками и плотами, вытащенными из воды.

Цепочки избитых пленников ступали на берег, подгоняемые оравами размахивающих копьями дикарей. Некоторые из вновь явившихся защищали добычу, которую привезли с собой. Другие, казалось, были на грани того, чтобы броситься друг на друга. Последователи колдуна в шкуре дракона преграждали все проходы к самой деревне, во всю глотку выражая свое презрение к вновь прибывшим. Воинственные вопли взлетали ввысь, нарушаемые случайным криком боли. Кейда содрогнулся.

— Они все здесь, волшебники?

— Большинство. — Дев осмотрел берег из края в край. — Видите того, в шкуре пятнистого кота? Он, вероятно, самый могущественный, кто еще держится против Драконьей Шкуры. И в хороших отношениях вон с тем. — Дев указал на дикаря, гордящегося чем-то вроде сияющего голубого нагрудника.

— Что это на нем? — поразился Кейда.

— Крылышки бабочки, сотни их, сшитых вместе. — Дев пожал плечами. — Ему их приносят его люди. Я видел, как он холоден вот с этим, и я бы сказал, что они примерно равны могуществом. Вам, безусловно, надо сперва уложить этих троих.

Кейда пристально вгляделся.

— Кого еще мы должны убить?

— Нашего друга в зеленом венке. — Дев потратил миг-другой, чтобы отыскать его. — И этого шустрика, увенчанного пальмой. Я видел, как он трудился с Раскрашенным.

— Смотрите! — прервал его торопливый шепот Ризалы. Она указала на несметное множество новых челноков, огибающих мыс с дальней стороны залива. Дев сощурил глаза, затем улыбнулся.

— Теперь пора начинать потеху. — Он вручил Кейде свою подзорную трубу. — Посмотри на того, на самом большом плоту. У него с Котом было несколько состязаний в силе, но я видел, как оба отступились, прежде чем дошло до конца.

Кейда опустил трубу, его поташнивало.

— У него ожерелье из рук.

— Он отрезает их у обезьян, которых ловят его люди — снисходительно заметил Дев. — Теперь погляди на этих двух на пляже. У одного гирлянда из лоджена на поясе, другой весь в крестах из красной глины. Оба посещали нашего многопалого друга, по одному, заметь, не сообща. Они не приносили ему дани как таковой, потому что это обеспечило бы им приход Драконьей Шкуры, но оба посылали ему лапы обезьян, которые добыли их охотники.

Кейде навел трубу на деревню за оборонительным рвом.

— Где волшебник в шкуре дракона?

— Он не покажется, прежде чем я его вызову, — медленно ответил Дев. — Там, у среднего частокола, человек в ожерелье из зубов акулы. Он на побегушках у двух других, которые привязали свои суденышки к корме Драконьей Шкуры. — Дев бросил взгляд на замухрышку. — Это наш знакомец в плаще из перьев и счастливчик в шкуре ящерицы, помните их? Они нынче лучшие друзья.

— Мы должны целиться, чтобы убить их как можно скорее, как я понял? — Кейда не пожалел сил, чтобы запомнить отличия всех волшебников.

— Ты схватываешь, — Дев хлопнул его по плечу.

— Когда… — Кейда поднял глаза и обнаружил, что Дев исчез. Вздрогнув, он посмотрел на Ризалу. — А где он?

Она указала вниз на пляж.

— Там.

Глава 20

В мгновение ока Дев шагнул с насеста в пыльное пространство на берегу меж оборонительным рвом и первой из деревенских хижин. Его белый наряд дивно сиял среди опаленных солнцем дикарей, сам же он стоял неподвижно, небрежно засунув руки за свою золотую поясную цепь. Некоторые из захватчиков, что поближе, уже пялились на него, разинув пасти, кое-кто поднял деревянные копья и дубинки с каменными навершиями. Суета и толчея за ощетинившейся кольями канавой продолжалось, ничуть не затихая, вновь прибывшие все еще не оставили намерений пересечь преграду. Ризала наложила на тетиву стрелу с вымазанным наконечником.

— Когда придет пора стрелять по волшебникам?

— Как раз об этом я и собирался спросить Дева. — Кейда скрипнул зубами. — Как только ему проломят черепушку, вероятно, будет самое подходящее время.

Круг дикарей медленно смыкался: оружие занесено, в каждом движении — обещание скорой расправы.

Столпы алого света исторглись из сухой земли, наливаясь яркостью и яростью. Над ближайшим к Деву дикарем нависла, явившись невесть откуда, огромная птица, каждая нога которой в толщине могла сравниться с поясницей взрослого мужчины. Птица склонила голову с крутым гребнем и щелкнула перед глазами дикаря злобным изогнутым клювом. Тот завопил и отпрянул, натыкаясь на тех, что оказались позади. Видение захлопало усеченными, непригодными к полету крылышками и, запрокинув голову, закаркало с хриплым торжеством. Один из дикарей сохранил присутствие духа и ударил чудовище темным деревянным копьем. То пронзило насквозь горделивое оперение блистательной птицы — и воин легко, без сопротивления вытянул копье обратно. Предприимчивый дикарь повернулся, с ликованием потрясая оружием, и Кейда увидел, что он что-то горячо втолковывает прочим.

Созданный чарами Ястреб Йора клюнул его в голову. Щетинистые, слипшиеся от сухой грязи волосы дикаря воспламенились. Воин завопил. Лишь этот пронзительный звук тревожил глухое молчание, которое охватило теперь весь берег. Голова несчастного полыхала алым огнем, малиновые капли падали вокруг — не кровь, но колдовское пламя. Оно не угасло на голой земле, а потекло, объяло воина кольцом и принялось неистово пожирать. Все, кто стоял рядом, бежали.

Те, кто пытался напасть на Дева сзади, не знали, куда удирать. Четверо из них оказались лицом к лицу со змеем — вздыбившимся, столь же огромным, как Ястреб Йора, распустившим крылья пламени и взирающим немигающими рубиновыми очами. Язык пронзительного алого света мелькал в щели безгубого рта, меж тем как существо покачивалось из стороны в сторону. Один из нападавших не выдержал и метнулся в сторону. Змей ударил. Не ужалил, но метнулся вперед, чтобы обвить человека и уволочь его, вопящего, по песку. Плоть воина уже дымилась от соприкосновения с радужно сияющими чешуями, прежде чем Крылатый Змей поразил его в шею вспышкой пламени. Рана грозно засветилась, огненные прожилки под кожей показали, как нездешний яд распространяется по крови. Незадачливый дикарь загорелся изнутри, его кожа начала трескаться и крошиться чернеющими угольками. Трое других побежали было, но змей