поддержать и дать совет. Он пока не женат, так что никто не станет ожидать, чтобы любая из вас покинула владение. И лучше бы ему с этим не спешить, — резко добавил он. — Я знаю, этого будут ждать, но пусть он лучше сделает Мезила приемным сыном, если вам понадобится показать, что наследование обеспечено.
Джанне не сводила с него глаз.
— А как быть с Сэйн?
Кейда оказался сбит с толку.
— А что?
— Ты позволишь ей думать, что ты мертв, что у ее малыша нет отца? Ты обречешь ребенка на рождение при столь дурной примете, прекрасно зная, что это ложь?
— Это не истинное знамение, ребенку оно не повредит. — Потрясенный Кейда постарался не показать своего смятения.
— Ты рассчитываешь, что Сэйн сможет скрыть такую правду? — Джанне в недоверии покачала головой.
— Нет, — буркнул Кейда. — Она не должна знать правду, Рекха тоже. Ты не должна проговориться ни одной живой душе, даже Сиркету или Телуйету. — Внезапно ему сдавило горло. — Телуйет должен стать телохранителем Сиркета. Ни одного из них я никому другому не доверил бы.
— Кейда, дети будут в отчаянии! Рекха станет так горевать, что ты и представить не можешь. Хорошо еще, что у Сэйн почти подошли сроки, а не то она из-за подобных вестей, чего доброго, лишилась бы ребенка. Но ты ведь не мертв. Почему мы все это обсуждаем? — Джанне запустила пальцы, унизанные серебряными перстнями, в густые волосы и с болью поглядела в глаза мужу. — Исчезнуть на ночь, а то и на несколько дней, для того, чтобы спастись и одурачить Сафара, — да, это я могу понять. Но что мы выиграем, если затеем такое безумство?
— Мы явились сюда за помощью против волшбы, поразившей владение Чейзен. — Кейда крепко взял руки жены в свои. — Мы застали каждого из владык за теми же самыми старыми играми с подозрениями и происками, лелеющих гнилостную зависть и видящих любое пророчество сквозь искажающую все ненависть. Мы не можем позволить, чтобы нас поймали в эту паутину мелких дрязг и свар в час, когда неведомые дикари обрушивают коварную волшбу на владения, расположенные всего в нескольких днях плавания к югу от нас.
— И ты намереваешься прикинуться мертвым? — Ее пронзительные слова разрезали тишину, словно нож.
— Сафар не сможет больше отвлекать нас новыми посягательствами на мою жизнь или, более того, преуспеть в них, если я поступлю именно так. Помнишь, мы говорили о том, чтобы послать весть на север? — Кейда по-прежнему крепко держал ее ладони в своих. — И спросить, не согласятся ли какие-либо владения поделиться с нами своим опытом борьбы против волшебников-варваров из беспредельных земель?
— Мы согласились, что ты предложишь это просто ради хитрости. — Джанне прищурилась. — Чтобы Сафар и прочие решили, что им самим помочь владению Дэйш — меньшее зло, чем приглашать в здешние края чужаков.
— Я видел огненных драконов в небе прошлой ночью, Джанне, они прочерчивали тропу на север. Что, если я последую за ними, в действительности ища там знания? — Кейда прочистил горло. — Ты сама говорила, что цена, которую мы заплатим за помощь Уллы Сафара и Редигала Корона, сделает нас нищими на десять, а то и более лет. А что, если я смогу найти иные средства, некую тайную премудрость, которая даст нам силы изгнать зло из владения Чейзенов в южный океан?
— Мы сможем удержать захватчиков, если нас поддержат Ритсем Кайд и Редигал Корон, — возразила Джанне. — Если ты останешься с нами и возглавишь Дэйшей, все удастся.
Кейда решительно покачал головой.
— Лучшее, на что мы можем надеяться — это удержать их на Чейзенских островах. Как долго нам будет это удаваться, особенно после того, как пройдут дожди? Просто остановить их продвижение — это отсрочка, причем отсрочка короткая. А нам нужно изгнать их с Чейзенских островов и с островов Дэйш далеко в океан на юге. И я действительно верю: единственное, что поможет нам найти действенное средство, это мудрость северных владык. Я смогу совершить путешествие за сезон дождей и вернуться, прежде чем сухая пора снова откроет морские пути.
— А что станет с Сиркетом без тебя? — взорвалась Джанне, вырываясь из его рук и не замечая, что шаль падает наземь. — Если он объявит себя владыкой, тебе придется с ним биться, чтобы вернуть себе положение. Одному из вас придется убить другого, понимаешь ты это или нет?! — Ярость душила ее.
— Сиркет для меня не опасен. — Но Джанне подумала, что такое возможно, пусть лишь на мгновение после всего того, что их объединяло. Кейда ощутил холод, несмотря на жару — над поросшими лесом холмами уже успело подняться солнце. — Он сможет уступить, владение Дэйш не отвечает ни перед кем за свои дела. И если он проявит свои лучшие качества в этом испытании, наследование будет ему обеспечено.
— А что если ты не вернешься? — Глаза жены наполнились слезами. — Не уходи! Не подвергай себя ненужным опасностям, как… — И она не нашла нужных слов.
— Приходится. — Кейда глубоко вздохнул и наклонился, чтобы подобрать ее упавшую шаль. — Я должен найти какой-то способ противостоять этому колдовству, и яснее ясного, я не найду его здесь или где-либо в соседних владениях. Никто из них не видит опасности, которая подстерегает нас на юге, не понимает, что это сущая гибель для всех нас. И еще кое-что. Я не смог прочитать знамения на берегах Чейзена, я тебе об этом говорил? И я начиняю спрашивать себя, не распространяется ли колдовская скверна там, куда еще не пришли чародеи, искажая знаки, которые должны были бы убедить Кайда и Корона.
— Что? — Джанне воззрилась на него с недоверием, не видя шали, которую он ей подавал.
— Я их не видел. — И, рассердившись, Кейда обвел рукой с зажатым в ней платком башню, скалу и все владение Улла. — Я не упустил из виду ни одного явления, которое счел вещим, прежде чем мы поставили парус, сама знаешь, и обдумал те немногие, которые считаю не заслуживающими доверия, просто на всякий случай. Я искал любого возможного намека, я готов был не упустить любое предостережение. Я их не видел, — с горечью повторил он. — Я понятия не имел, что враждебность Сафара может дойти до того, что он пожелает меня убить. Я не увидел предсказаний болезни, подлинной или наведенной, и ни знака огня, который стал бы нам угрожать. — Он перекручивал тонкую шелковистую шерсть, пока та болезненно не врезалась ему в ладонь. — Единственный знак, который я видел, который может иметь хоть какой-то смысл, это падающие звезды нынешней ночи. Я просто должен двигаться на север, пока не смогу опять ясно видеть нашу тропу. Я не могу вести владение в бой против чародеев, если прикосновение их колдовства отрезает меня от любого знака, который мог бы указать направление. Не то я лишь вверг бы владение во тьму и смерть.
— Но как Сиркет справится лучше тебя? — Джанне в отчаянии взмахнула рукой, и тишину прорезал перезвон браслетов.
— Сиркет уже справлялся лучше, — скорбно ответил его отец. — Он видел бедствие, поджидавшее меня, когда советовался с триантом свеч, пусть знак и был неясным. Не думаю, что моего сына задело то же смятение. Возможно, дело в том, что я плавал на юг, где оказался лицом к лицу с чародейскими тварями.
— Кайд и Корон там не были. Что тогда задело их? — Гнев Джанне пересилил ее отчаяние. — Вдобавок ты сам уверял Итрак, что тот, кто невольно стал жертвой волшебства, по-прежнему невинен.
— А половина книг в библиотеке башни утверждает иное. — Кейда передернул плечами. — Не знаю. Все, в чем я уверен, это то, что здесь помощи искать нечего, а помощь нам нужна, Джанне, еще как нужна. Мой долг найти ее, а единственная тропа, обещающая хоть какую-то надежду, ведет на север.
Джанне выхватила у него наконец свою шаль и закуталась в нее, зябко поежившись.
— И что нам делать, мой повелитель и супруг, пока ты следуешь по этой тропе? — Ее голос был холоден, но одна-единственная слеза прочертила блестящий след по ее щеке. Кейда откашлялся.
— Позаботиться, чтобы все, кто бежал на север из владения Чейзен, оставались на самых южных из наших островов. Они могут ловить рыбу с берега, но не с лодок. Не позволяйте Сиркету поддаться соблазну
