Дев позволил себе оценивающую улыбку.
— У тебя достаточно бойкий язык, чтобы самому заняться торговлей.
— Нет, я рыбак. — Человек убрал с глаз нечесаные волосы. — Так что знаю толк в лодках и снастях. Об этом тебе не придется беспокоиться. — Дев заметил, что борода у него отпущена только на подбородке, как принято во владении Туле, но сейчас и выше нее на щеках темнеет неровная щетина. Дев склонил голову набок.
— Рыбаки обычно водят за собой семьи.
Собеседник замялся.
— У меня жена и двое детей. — Он постарался вновь улыбнуться. — Моя жена может шить и стряпать для тебя и помогать чинить сети.
— Когда не будет бегать вокруг, чтобы не позволить вашим пострелятам свалиться за борт. — Дев недовольно поджал губы.
— Их можно держать внизу, — взмолился незнакомец. Дев кивнул, как бы задумавшись, и молчал достаточно, чтобы слабая надежда засветилась в глазах рыбака.
— Хорошо. Я отплываю утром.
От облегчения рыбак едва не задохнулся.
— Ты об этом не пожалеешь!
— Мы держим путь во владение Туле, — радостно сообщил ему Дев.
Проситель немедленно отступил на шаг.
— Ты держишь путь на юг?
— Что-нибудь не так? — Дев напустил на себя растерянный вид.
— Да, еще как не так. — Настороженную вежливость рыбака как ветром сдуло. — Чародейский огонь все превращает на юге в золу и пепел.
— Всегда что-нибудь где-нибудь горит в самом конце сухого сезона, — усмехнулся Дев. — Я не из тех, кто забивает себе голову пустыми бреднями о чародействе.
— А я верю тому, что слышал, — огрызнулся рыбак. — Можешь податься на юг и убедиться сам. — Он круто повернулся и пропал во мраке.
Похихикивая, Дев продолжал свой путь вдоль берега. Безусловно, в южных краях творилось нечто, дающее повод для исследования. Дев праздно размышлял, что бы это могло так ошарашить рыбака, услышавшего, что его собеседник желает плыть на юг. Если бы он предложил жене этого рыбака поднять для него юбки, а заодно и для любого, на кого он укажет, это вызвало бы не меньший отпор. Дев прогуливался, поглядывая на костры и людей, собравшихся вокруг огня в сгущающихся сумерках, ища знакомые лица. Мужчины и женщины поднимали глаза, когда он проходил, и опять опускали, поняв, что не знают этого человека.
Наконец один человек с исхудавшим лицом бросил на него второй взгляд и с усилием поднялся на ноги.
— Дев, хитрющая ящерица! Что ты здесь делаешь?
— Предостерегаю честный люд против всяких вороватых акул вроде тебя. — Дев остановился и широко улыбнулся. — Я слышал, что ты бороздишь воды у этих островов.
Тощий человек взял палку, чтобы поворошить ей в своем костре; душистые листья тлели, отгоняя ночных кровососов.
— Если только ты не спешишь получить удовольствие от жен Тайра Бадула, пожертвуй мигом-другим и скажи мне «привет». — Позади него орава мальчишек, в которых нельзя было не признать его отпрысков, потела, сворачивая ткань с навеса и собирая множество самых разных мешков, плоды в сетках и свежеубитых птиц. Останки одной такой птицы лениво покачивались на вертеле над углями. — Угощайся.
— Я должен был десять раз пересечь след твоего судна между здешними краями и водами Махафа. — Дев рухнул на песок рядом с ним. — Чем ты здесь так по уши занят?
— Торгую талисманами, могу посоветовать и тебе это выгодное дельце. — Маждун подался вперед, чтобы отодрать несколько длинных волокон сочного мяса от жарившейся на вертеле птицы.
— И сильные это талисманы? — лукаво поинтересовался Дев.
— Весьма могущественные, — торжественно заверил его Маждун. — Звенья браслетов, которые самые удачливые владыки из летописей надевали, идя в бой против северных варваров.
— И, надо полагать, возвращались с победой, нетронутые чарами? — невинно спросил Дев.
— У меня также есть кольца, которые защищают корабельщиков в бесчисленных плаваниях в чуждые воды беспредельных земель. — Маждун ухмыльнулся. — Ты будешь есть орехи шороховицы? Запечены в меду, с семенами тарита.
— Я слышал эти сплетни о колдовстве всю дорогу через воды Нора и во время всех моих заходов на земли Йава. — Дев покачал головой. — Что происходит, Маждун?
— Люди бегут, напуганные рассказами о чародействе так, что предложи я им втирать в кожу птичий помет, дабы отвести чары, они поверили бы. — Внезапная ухмылка мелькнула на лице Маждуна, обнажив белые зубы.
— Знаю. — Дев втянул губами нежный мед и острые семечки тарита, прежде чем захрустеть пряным орехом шороховицы. — Но еще я хочу знать, почему. Откуда пошли эти слухи?
Маждун убедился, что ни один из сыновей не услышит его слов, и заговорщицки шепнул:
— Что ты мог бы предложить за ответ, способное облегчить мои страдания? — Его глаза со значением засветились, отразив пламя костра.
Дев подался вперед, чтобы стянуть кусочек хрустящей корочки с жареной птицы, и одновременно ловко залез рукой под свою рубаху. Сев на место, он всунул что-то в пальцы Маждуна. Маждун осторожно оглядел берег, прежде чем впихнуть в рот темный кожистый лист.
— Не стоит рваться торговать слишком далеко на юг отсюда, дружище. Зреет беда, и ни один владыка не позволит своим людям баловаться выпивкой, когда враги могут высадиться в любой день.
— Но что за беда? — Дев с явной досадой прищелкнул языком. — Все, что я слышу, — это неясные толки о волшебстве. Чепуха, не иначе. Одна утка приняла упавшую ветвь за притаившуюся в зарослях кошку, и вся стая всполошилась с ней вместе.
— Это-то как раз я и подумал, пока сполна не получил свое. — Маждун придвинулся ближе к Деву, глаза его ярко горели в свете костра, темные провалы зрачков были неестественно широкими. — Могу рассказать тебе кое-что, стоящее доброго запаса листа, дружище.
— Новости, которыми я заслужу подобающую благодарность на севере и которые окажутся полезны варварам, поставляющим мне лист для таких, как ты? — с недоверием спросил его Дев.
— Здесь у меня вчера была главная служанка Джакан Тайр. — Маждун облизал губы. — Она искала талисманы для детей, особенно против измены и коварства, но и против волшбы тоже. И пробыла порядочно.
— Ты много чего надавал ей за эти годы, не так ли? — Дев предоставил своему сделанному не без зависти предположению утонуть в грубом смехе.
— Всегда и везде найдется женщина, которая не прочь заполучить чужеземное семя в свою борозду, — прыснул Маждун. — И не только среди служанок. Не говорил ли я тебе о случае, когда Сьелла Нор явилась искать что-нибудь, что сделало бы денек поярче?
— Разумеется, — сказал Дев с похабной ухмылочкой. — Но что сказала тебе эта служанка Тайров?
Маждун нахмурился, пытаясь подобрать убегающую нить своих мыслей.
— Тайр Бадул получал некоторое время особые сообщения от Туле Лека. Там полно новостей из владения Улла.
Двойной тайнописью, запечатанные особым кольцом по хрупкому воску, хорошо скрыв свое веселье, подумал Дев. Привязанные к ногам почтовых птиц, с цыплячьих дней обученных избегать хищников. И все же — никакой защиты от любопытства Джакан Тайр с ее болтливым язычком и служанкой, питающей столь необъяснимую склонность к неуклюжим ухаживаниям Маждуна.
— И о чем там?
— Больше о том, что Улла Сафар замышляет прихватить себе все земли между Деразуллой и южным
