отважно вползают побеги ежевичных кустов. Черные четырехугольные опоры густо обвиты паутиной ржавчины.
Райен думает об армии мусоровозов и гусеничных тракторов, которая вскоре выстроится перед его фабрикой. Он думает о том, как выкосят сорняки во дворе, как повалят ржавые колонны опор, как отмоют изгвазданный нефтью и маслом бетонный пол ядреным раствором каустической соды. Он грезит о многофункциональном жилье, прохладном белом пространстве, элегантных высоких окнах. Райен думает о том, как все грязное обратится в чистое, продезинфицированное, безупречно гладкое, новенькое и сияющее.
Он закрывает глаза и, широко раскинув руки, мысленно представляет себе, как его неуемный дух начинает разбухать и расширяется, расширяется, расширяется, пока не поглощает ее всю и целиком подчиняет себе.
В дальнем конце цеха видна крутая деревянная лесенка, ведущая на антресоли. Райен направляется к ней, аккуратно огибая лужи и кучки подозрительного мусора. Высоко над его головой в стропилах слабо попискивают голубиные птенцы и шумно всхлопывают крыльями их родители.
Взбираться по этой лесенке — чрезвычайно сомнительное предприятие, но он решается. Прежде чем перенести свой вес на другую ногу, он тщательно проверяет каждую доску на прочность. Преодолев несколько ступенек, Райен оборачивается и смотрит назад.
Обе двери, отделяющие цех от улицы, по-прежнему широко открыты, и яркий послеполуденный свет манит его, приглашая вернуться. Но снаружи жарко, а здесь царит приятная прохлада, и кроме того, на лестнице он снова чует тот незнакомый запах. Неправдоподобный запах стали и меда.
Райен смотрит наверх и видит, что лесенка упирается в дверь из фанеры, прибитой к деревянной раме гвоздями; в самом ее центре проломлена зазубренная дыра. За этой дверью должна была находиться фабричная контора. Он мысленно представляет прогнившие перекрытия, неуютные комнатки с тонкими фанерными стенами, пустые картотечные шкафы. Там, наверху, довольно темно.
Вздохнув, Райен продолжает восхождение.
Дверь наверху отворяется в небольшой коридор с бурым от древности и покоробленным липким линолеумом. В коридоре еще четыре двери, по две с каждой стороны, и Райен с любопытством открывает первую. Но в первой комнате он не находит ровно ничего интересного, там только мышиное гнездо и кучка старых изгрызенных газет.
За второй дверью Райен находит тяжелый металлический стол. В этой комнате, оказывается, есть окно, выходящее в производственный цех, но оно забито фанерой.
В третьей комнате Райен находит женщину.
Он буквально подпрыгивает, увидев ее, и шарахается назад, чувствительно врезавшись в дверь с тупым стуком. Женщина сидит на полу, прислонившись к стене, и глазеет на потолок с таким видом, будто ожидает, что этот потолок непременно сделает что-нибудь. На лице ее застыло непонятное выражение, одновременно пустое и значительное, словно она погружена в очень глубокие думы совершенно ни о чем.
— Господи… — непроизвольно бормочет Райен, чье сердце едва не выскочило из груди. — Ты кто такая, забери тебя дьявол?!
Незнакомка неторопливо опускает взгляд и смотрит на него не мигая. Глаза у нее цвета нефти. Как Райен уже успел разглядеть, она настолько далека от классических канонов красоты, насколько это вообще возможно. Пропорции ее, скорее, подобны колоколу: обширный зад, бесформенная талия и слишком узкие, покатые плечи. Заношенная маечка ей чересчур тесна, и Райен просто не может не заметить, что груди у нее маленькие, округлые и крепкие (должно быть, внезапно приходит ему в голову странная мысль, они терпко-кислые на вкус, словно недозрелые яблочки). Но руки у этой странной женщины на диво мускулисты.
— Винни, — наконец откликается незнакомка и поднимает правую руку, в которой оказывается бутылка водки. Она прикладывает горлышко к губам, отхлебывает внушающий уважение глоток, а затем гостеприимно предлагает бутылку Райену.
Бродяжка, приходит Райен к очевидному выводу, испытывая смешанное чувство отвращения и восторга. Первая тайна, которую он здесь разгадал! Первый нарыв, который он незамедлительно вскроет! Райен знает, как надо обращаться с подобным сбродом.
— Ты должна сейчас же убраться отсюда, — антарктически ледяным тоном сообщает он. В голосе Райена победный звон золотых монет и вкрадчивый шелест банковских чеков.
— Нет, — односложно отвечает она.
— Я купил это место, — сообщает он надменно. — Теперь я здесь хозяин.
Винни продолжает сидеть неподвижно, разглядывая его в упор. По ее губам пробегает мрачная, кривая усмешка.
— Купил, вот как? — бросает она лаконично.
У Райена мелькает разумная мысль, что на сей раз лучше пойти в полицию. Но снаружи так жарко, просто нечем дышать, а здесь такая приятная прохлада. Поэтому, вместо того чтобы просто уйти, Райен совершает огромную глупость. Он знает, что этого делать не стоит, но все же хватает женщину за руки и тянет вверх, пытаясь поднять ее с пола. В какой-то мере это ему удается, но тут Винни резко откидывается назад, увлекая его за собой, а когда Райен теряет равновесие, мощным рывком швыряет его плашмя на грязный пол.
Она невероятно быстра и успевает оседлать его, прежде чем Райен понимает, что произошло, и сразу же наносит ему сокрушительный удар кулаком в подбородок. Он инстинктивно вскидывает руки, пытаясь защитить лицо. После чего весь окружающий мир превращается для него в мельтешение неуловимых движений Винни и боль, жуткую боль от ее ударов. Ее кулаки беспощадны, они безошибочно выискивают на его теле самые слабые, самые нежные места и бьют, методично и жестоко бьют. Райен даже не сопротивляется, он лишь стонет и неуклюже прикрывает глаза руками.
— Купил, говоришь? — пронзительно вопит она и врезает ему в скулу. — Хозяин, значит? — И врезает ему под ложечку. Опять и опять. Снова и снова. Но потом визгливый голос Винни начинает удаляться и растворяется где-то в узком темном туннеле.
Райен приходит в себя, откашливаясь и отплевываясь.
Он по-прежнему лежит, распластавшись на полу. И проклятая баба заливает ему водку прямо в горло!
Райен захлебывается и судорожно отталкивает ее руку. Он вскочил бы на ноги, но не может: все его тело, словно отбивная котлета. Он едва способен двигаться. Винни сидит на полу рядом с ним, вытянув ноги перед собой. Теперь у нее в правой руке длинный, тяжелый кусок дерева, выломанный, должно быть, из какой-то стены. Она легонько похлопывает этой импровизированной дубинкой по своему колену.
Райен смотрит на ее массивные колени, пухлые, как сдобные булки. Они располагаются как раз напротив его носа и туго обтянуты выношенными почти до полупрозрачности тренировочными штанами.
Райен непроизвольно протягивает руку и дотрагивается до ближайшей коленки: от нее идет равномерный внутренний жар, как от свежевыпеченного пудинга, завернутого в полотенце.
Винни никак не комментирует его жест. Бутылка с водкой стоит на полу, она поднимает ее левой рукой и от души прикладывается, а затем молча протягивает Райену. Он убирает руку с ее коленки, берет бутылку и делает деликатный глоток. Тогда Винни предлагает ему сигарету, но Райен некурящий. Однако он с интересом наблюдает, как она аккуратно прикуривает от зажигалки, глубоко затягивается и, сложив губы в трубочку, с силой выдувает тонкую струйку дыма.
— Зачем ты сюда явился? — наконец спрашивает она.
— Здание теперь принадлежит мне, — говорит Райен, но в его голосе нет прежней уверенности. — Я купил это место, видишь ли.
— Ты купил его.
Это интонация утверждения, не вопроса. Кажется, его ответ позабавил Винни, но она не улыбается. Вместо этого она медленно выпускает дым через ноздри и снова бросает ему:
— Зачем?
— Ну… как бы тебе сказать. Чтобы все здесь исправить. Обновить. Сделать чистым и красивым.
— Понятно. А если она не захочет?
