послужить в армии и вляпаться в десяток передряг, из которых неизменно выходит победителем.
Майкл Тэйлор, сын могущественного и влиятельного руководителя корпорации РАСТ, сопровождает груз на другую планету, терпит аварию и чудом остается в живых. Когда же он приходит в себя, то обнаруживает, что отец от него отказался, власти разыскивают его как беглого преступника, к тому же катастрофа была спровоцирована. Это «скелет» истории, поскольку по ходу действия возникают все новые и новые сюжетные ответвления, которые потом теряются в водовороте событий.
Самые удачные в литературном плане эпизоды — тюремные, отсылающие читателя к солженицынскому «Одному дню Ивана Денисовича» и фильму «Побег из Шоушенка», а заодно к целой плеяде голливудских «тюремных историй». Случайность это или осознанный художественный ход (совпадения, почти цитации, вплоть до конкретных мизансцен)? Что ж, по тексту разбросано достаточное количество флажков, сигнализирующих о провокационно-постмодернистской сущности текста.
Екатерина Кузнецова
Михаил Успенский
Невинная девушка с мешком золота
В действительности пятый том истории Многоборья совсем не то, чем представляется. Это даже не второй том истории Посконии. «Невинная девушка…» — самостоятельная книга. Просто ее действие происходит в «параллельном мире», давно знакомом поклонникам Успенского.
Чем не «русский Пратчетт+»? Именно с плюсом, ибо по части литературной игры и скрытых смыслов Весельчак У превосходит всех и вся. Однако когда на таком приеме строится пять книг подряд, это утомляет.
К тому же Плоский Мир вписан в общекультурный контекст и сделан для широкой аудитории. А книги Успенского всегда были текстами для россиян, образованных и немолодых. Созданные на злобу дня «Устав соколиной охоты» и «Дорогой товарищ король» мгновенно устарели. Тогда Успенский придумал Многоборье и народного героя Жихаря. Путь Жихаря был усеян симулякрами и резными идолами какого-то Проппа. И героям «Белого хрена в конопляном поле» случалось бить хичкоковских персонажей, малопонятных тинэйджерам.
«Невинная девушка»… — это «Успенский для чайников». Литературная игра осталась формообразующим приемом, но книга в целом рассчитана на потребителя, не успевшего накопить серьезный культурный багаж. К тому же Успенский принялся жестко приказывать герою делать то, что хочется автору. Не подсматривать за героем, а говорить: «Туда пошел, то-то отчебучил». Этот прием наносит роману сильнейший удар под дых. Мало того, что юный богатырь Лука Радищев выписан слабее Жихаря и посконских королевичей, так вдобавок и особой веры ему нет. Ведь герой болтается в сюжете, как, простите, шоколадка в шампанском.
Ваш покорный рецензент порывался даже захлопнуть книгу, едва добравшись до сотой страницы. Хотя с нее начинается самое интересное. Но кое-кто говорит, что самое интересное начинается с последней страницы. Возможно, там есть задел на шестую книгу цикла. Такую же милую и забавную. Но отчего-то приходит на ум одесская народная мудрость: вчерашняя хохма сегодня уже не хохма!
Олег Дивов
Борис Руденко
Те, кто против нас
Эта книга из числа долгожданных. Москвич Борис Руденко — звезда Малеевки, мощно стартовавший в конце 70-х, автор «золотофондной» новеллы «Подарки Семилиранды» — в 1989 году неожиданно для многих покинул фантастический цех ради «карьеры» писателя-детективиста. Возвращение в жанр состоялось в 2003 году в журнале «Если». И вот теперь дебютный роман «старого-нового» фантаста.
Рука матерого детективщика чувствуется с первых же страниц: сюжетная линия петляет, завязывается, распутывается по всем классическим законам детективной прозы. И умелое использование этих законов на ином художественном поле — весьма редкостное свойство нынешней фантастики.
Фантастика же книги опирается на работы философа Бориса Диденко «Цивилизация каннибалов» и «Хищная любовь», выдвинувшего довольно оригинальную теорию человеческих видов: на Земле существуют две цивилизации людей — хищников (это и коррумпированные чиновники, и разного пошиба бандиты, и кровавые диктаторы) и их жертв («просто люди»). Руденко художественно развил теорию Диденко, включив в сюжет селектов — особую породу людей, наделенных даром распознавать и нейтрализовывать хищников. Они, селекты, активно вмешиваются в исторические процессы, создают в различных уголках планеты Периметры — территории, не подвластные влиянию анималов, зоны, где люди живут по закону, а не по понятиям. Эдакие локальные островки-утопии.
Впрочем, книга Руденко интересна не только фантастическими идеями и даже не только отменным русским литературным языком, но тем, что это на редкость внятный и завершенный роман с отчетливыми этическими критериями и — уж совсем небывальщина для отечественной НФ — роман с закрытым финалом. Что ни говорите, а как бы многозначительная недосказанность в прозе — чаще всего верный признак непрофессиональности автора.
«Те, кто против нас» — книга очень профессиональная. Без скидок.
Евгений Харитонов
КРУПНЫЙ ПЛАН
Гонка за лидером
Борис Акунин. «Детская книга». «Шпионский роман». «Фантастика»
Жанры суть категории эфемерные и, как всё бесплотное, взыскующие уважения и взывающие к нему. Известный писатель этого призыва, кажется, не услышал. Каждую из книг автор стремился насытить таким количеством ярких побрякушек с чужого карнавала, что заявленный жанр теряется в поисках самого себя.
«Детскую книгу», повествующую о том, как современный паренек, потомок первого фон Дорна, блуждает по эпохам в поисках магического кристалла, Райского Яблока, можно назвать чем угодно — детективом, альтернативной историей, Science Fantasy, — только не «романом взросления», который автор, кажется, стремился явить миру. Не спасает «детское чтение» даже повзрослевший пионер Юра, занесенный волею судеб и паранормальной физики «червоточин» во времена Смуты и возжелавший в облике Лжедмитрия построить на святой Руси социализм.
«Шпионский роман» — самое цельное и «удобное» для автора произведение проекта — представляет собой помесь детектива, «производственной прозы» и боевика. Проблема выяснения отношений между державами накануне Великой Отечественной, активно выдвигаемая автором на первый план, тонет в массе
