Северная буря

дальше. Но мы осторожны, да. Я не намерен платить жизнью хотя бы одного Чейзена за сотню дикарей, если смогу этого избежать. — Он помедлил и отпил из кубка, заметив, что один из представителей держал руку на шрамах от ожогов, тыльной стороной к сомкнутым глазам. Вождь заговорил жестче. — Все колдуны дикарей мертвы и не смогут вновь обрушить на нас свою нечестивую магию. У них нет кораблей, так что они никуда от нас не сбегут. Наши триремы бдительно следят за морем и сокрушат любую их долбленку, стоит ей лишь выйти в море. На немногих из островов, где дикари еще остались, скоро наступит пора засухи, так что всех их станет мучить жажда. — Он указал пальцем на временно благоденствующую зелень за шатром, прежде чем ошеломил собравшихся внезапной просьбой: — Позвольте мне и воинам Чейзена служить владению, сражаясь с этой заразой. Позвольте мне вершить вашу месть над племенем, столь низко павшим, что они прибегают к чародейству, дабы оно вело за них битвы. Наши крепкие руки и спины найдут себе лучшее применение в восстановлении ваших домов и лодок, в воссоздании огородов и посевов, в возвращении домашней птицы. Затем, когда мы предадим последнего из захватчиков заслуженной смерти, вы будете готовы возродить в свой черед и те острова.

— А ты не боишься, что само присутствие столь отвратительных дикарей навсегда осквернило все эти острова? — Свободная рука Исея нащупала рукоять кинжала на поясе плетеной кожи.

Чейзенский кинжал-полумесяц не похож на плавно изогнутый клинок Дэйшей, вроде того, что дал мне отец.

Кейда заглянул ему в глаза.

— Не навсегда. Следы их нечестивого присутствия будут обращены в воду и рассеяны по волнам и по ветру.

Равно для воздаяния и для очищения; ради тех невинных, которых они умертвили, ради всех деревень, которые сожгли в своем гнусном буйстве.

— Мой господин, может, поешь немного? — Борха нарушил тягостное молчание, щелкнув пальцем в сторону внимательно наблюдающих за происходящим красавиц. Одна из девушек незамедлительно поднесла ломтики засахаренных плодов лиллы, разложенных на лепешках из сваренного на пару соллера, блестящих от меда.

— Спасибо, нет, — Кейда улыбнулся, смягчая отказ. — Мы проплыли мимо бочек с моллюсками, и это лишило меня аппетита. Скажи мне, ныряльщики правы? Мы скоро увидим добрый урожай жемчуга для владения Чейзен?

— Еще только начало, мой господин, но — да. Думаю, предстоит поистине великолепный по своей урожайности год. — Борха улыбнулся широко и располагающе.

— Пойдем и поглядим сами, — Кейда покинул шатер и зашагал к грубым навесам, укрывшим островитян, просеивавших жемчуг, уже отобранный у замыкающихся в раковинах моллюсков. Старейшина поспешил за ним; следом за ними устремились и остальные островитяне.

Давайте все глядеть в будущее и надеяться, что оно благодатно. Давайте не вспоминать захватчиков, которые в уходящем году принесли разрушение и смерть. Давайте не возвращаться мыслью к бедствиям, в ходе которых ваш прежний властитель Чейзен Сарил умер в изгнании. Давайте не гадать, каким образом слухи о моей смерти оказались ложными, и не перебирать в памяти события, которые поставили меня над вами как вашего нового вождя.

Давайте не вопрошать, почему для меня оказалась закрыта дорога в мой дом к семье и во владение Дэйш, править коим я рожден.

Борха подтянулся на уровень локтя Кейды.

— После того как мы начали нырять, наши бочки наполнились буквально за несколько дней. Ко вчерашнему дню моллюски уже достаточно сгнили для того, чтобы опорожнить бочки. Первый улов жемчуга превосходен, есть немало раковин, на которые следует взглянуть повнимательнее.

Он указал на корзины, полные темных крапчатых овалов, возле которых, скрестив ноги, сидели на выцветшей ковровой дорожке песчаного цвета старики.

— Мой господин, — один из них узнал Кейду. Его волосы и борода были белы, отчего резко выделялись на фоне кожи, сморщенной и темной, точно высушенная на солнце ягода. Он неспешно изучал пустую раковину, остро заточенный нож парил вокруг внушительных размеров нароста, разбившего радужное поле перламутра, столь схожего переливами с рожденной здесь жемчужиной. Кейда невольно задержал дыхание, когда старик провел тонкую линию вокруг этой выпуклой шишки.

Не ахти какой, но все-таки знак. Найдет ли он жемчуг? Или это просто одно из вместилищ вонючей черной слизи?

Старик ввел в перламутр острую сталь, и выпуклость лопнула, явив безупречный молочный шар, покатившийся на дно раковины.

— Чистить нужно тщательно.

Бережно переложив жемчужину в устланный хлопком ящичек, он взял другую раковину из корзины и всмотрелся в вырост из трех жемчужин-полумесяцев, упрямо прильнувших к одному краю.

— Их здесь полируют? — Кейда двинулся к навесу, прикрывающему мужчин и женщин, тщательно удаляющих нечистоты с блестящих жемчужин, которые они держали внутри кусочков мягкой оленьей кожи: на предплечьях у них мерцала жемчужная пыль.

— И просверливают, мой господин, — Борха подобострастно поклонился, одновременно указывая на палатку чуть поодаль, где самые искусные работники изучали жемчуг через линзы или помечали их кронциркулем, который макали в ламповую сажу.

Когда вождь приблизился, он заметил, что один человек уже просверлил большую серебряную жемчужину и, вынув ее из влажного кожаного лоскута, вложил в выемку деревянной колодки, зажатой у него между колен.

Ловко перевернув жемчужину, работник приставил тонкий, как игла, кончик орудия к пометке сажей, а верхний кончик орудия вставил в отброшенную раковину. И стал водить своим луком взад-вперед, сперва медленно, затем все быстрее, и тетива вращала сверло со стальным кончиком.

— Видел раньше, как это делают, Дев? — спросил своего раба вождь.

— Нет, — варвар ухмыльнулся с явным одобрением. — Прямо чудо!

Одновременно, ловко действуя мизинцем, работник брызгал на жемчужину водой из более крупной выемки в дереве. Подручный внимательно наблюдал, оставив на время свою собственную работу: заточку остальных наконечников на широком точиле. Когда сверловщик отложил орудие, паренек мгновенно выхватил жемчужину из впадины и тщательно омыл в горшочке свежей пресной водой.

— Много жемчужин ломается? — как бы невзначай спросил вождь.

— Очень мало, мой господин, — уверил его мастер, повернувшись к нему вполоборота.

— Прежде всего они выбирают самые крупные жемчужины, — влез в разговор Исей. — При обработке мелких жемчужин потерь гораздо больше.

— Вполне справедливо, — мягко согласился Кейда.

Чем меньше, тем лучше, равно как знамение для моего правления и для торговли, а ведь нам нужны все силы и средства, чтобы возместить потери этого года.

— Пожалуйста, передайте это нашей госпоже Итрак Чейзен, мой господин, — оказывается, Борха ненадолго отошел и вернулся с ящичком из дерева берала, все еще светлым и свежим, значит — только что из рук мастера. Дев поспешил выступить вперед, желая его взять.

— Нелегко нам будет успеть отполировать и просверлить все жемчужины к тому дню, как госпожа Итрак пожелает плыть на север, — борода Исея с вызовом задралась кверху. — Столь многих наших мастеров сгубили захватчики. А есть и те, что говорят, будто оставшиеся могли бы найти лучшее применение своим силам в ином месте.

Поспорю, что этот оберег из зуба кита не добыт неким предком в море, он нашел зверя мертвым на берегу. Вероятно, предок был старшим на судне и ставил под удар свою жизнь, ведя его на отмели, навстречу вражьим копьям.

— Как я понял, ты один из них? — Кейда опять поглядел на Исея в упор. — Говори тогда. Какие у тебя трудности? Говори свободно, — велел он.

Ведь я не кто-нибудь вроде Уллы Сафара, который может убить гонца за дурные вести. Не был таким, к его чести, и Чейзен Сарил.