— Почему? — спросила Старр.
— Я смотрел одну научно-популярную передачу по Би-Би-Си, и физик, у которого там брали интервью, говорил, что любое событие, которое может случиться — например, Кеннеди проиграл Никсону, или Элвис не умер, — уже произошло в параллельной вселенной.
За десять лет работы в газете я наслушался всяких чокнутых и сейчас был уверен, что разговор уйдет в область небылиц, но ведь это не мое интервью, поэтому я с безучастным видом наблюдал за действиями Старр.
— Ну и? — подстегнула она Эрла.
— Энергию и материю нельзя создать или уничтожить. Так гласит первый закон термодинамики, верно? Тогда почему существование параллельных миров его не нарушает?
Недоуменное выражение моего лица он, наверное, воспринял как приглашение продолжать.
— Скажем, существует мир, в котором Гитлер поступил в академию художеств, так?
— Предположим.
— И тот, в котором Гитлер вторгся в Англию, и все, кто живет к востоку от Гренландии, говорят теперь по-немецки. И предположим на минутку, что есть мир, в котором Гитлер первым создал атомную бомбу. С миром, в котором живем мы, получается четыре различных, так?
— Да, — согласился я.
— Тогда откуда же берутся энергия и масса для атомов, из которых они состоят?
— Энергия и масса?
— Предположим, есть четыре полноценных вселенных с четырьмя различными Гитлерами, — снова завел он. — Откуда берутся дополнительные атомы, из которых они состоят? Если каждое событие служит своего рода точкой разветвления, то довольно скоро возникает бесконечное число миров. Значит, масса- энергия каким-то образом возникает из ниоткуда, причем это происходит всякий раз, как «ответвляется» следующий мир. — Он развел руками. — Видите, в чем проблема? Или бесконечное число вселенных уже существует, и все предопределенно, или мы живем в мире, где любой выбор уничтожает свою противоположность.
— А как вы считаете? — спросила Старр.
— Вселенная — это палимпсест, ребята, — сказал он. — Время от времени приходится протирать грифельную доску, чтобы написать какое-нибудь новое уравнение.
Я предположил, что Эрл — очередной захолустный чокнутый, а он не только не был сумасшедшим, но и ставил вопросы, о которых я даже не думал и на которые не знал ответа. Обилие физиков-любителей вокруг (начиная с самой Старр) начинало понемногу пугать.
Помимо своих размышлений о квантовой физике, Эрлу было почти нечего сказать о Линде Забо. В ее машине сломался приводной ремень вентилятора, от чего двигатель перегрелся и заклинило насос.
Она попросила отбуксировать ее в гараж Эрла и тем же вечером взяла на прокат другой автомобиль и вернулась в Юджин.
С точки зрения расследования, машина нас разочаровала. В «бардачке» лежали лишь атлас Орегона и несколько карт пеших маршрутов по Каскадным горам, а в багажнике — запаска, складной домкрат, резиновые сапоги и пустая бутылка из-под минералки. Салон был безупречно чист, в нем еще сохранился канцерогенный запах новой машины, испускаемый пластмассовыми деталями. Как сказали профессор Шенк и другие коллеги Забо, которых опросила Старр, она любила пешие прогулки; скорее всего, именно это привело ее в Бенд.
Сложив личные вещи профессорши в пластиковые мешки для вещдоков, Старр договорилась, чтобы машину отбуксировали в Юджин и поставили на полицейскую стоянку до тех пор, пока не найдут каких- нибудь родственников Забо. Оплата ремонта пошла с кредитной карточки профессорши, поэтому Эрл не пострадал, разве что недополучил за несколько дней содержания машины в своем гараже.
Он постоял с нами, пока Гус методично обнюхивал кусты.
— Вы поймаете парня, который ее убил? — спросил он у Старр.
— Надеюсь, — отозвалась она. — Окажись это кто-то из ее знакомых, шансов у нас было бы больше, но сейчас вероятность невелика.
Сунув руки в карманы, Эрл уставился себе под ноги. Вид у него был как у маленького мальчика.
На обратном пути в Юджин мы говорили мало. Стоило нам перевалить Каскадные горы и спуститься назад в облачную подушку долины Уильяметта, как возобновился дождь — не привычная морось, а настоящий ливень, который барабанил о крышу машины со звуком рвущейся джинсы.
— Ты сомневаешься, что поймаешь убийцу? — спросил я наконец.
Что-то в моем голосе заставило Старр посмотреть на меня.
— Тебя это действительно проняло, да?
— Ты видеозапись видела?
— Да. Странно, какой она там кажется молодой, а ведь когда судмедэксперт увез ее из квартиры, выглядела она на шестьдесят. И вообще я посмотрела не все. А ты досмотрел до конца?
— Не мог остановиться. Я писал о многих убийствах, но… Просто не ожидал такое увидеть. Может, раньше я был слишком отстраненным. Моя бывшая жена уж точно так думала.
— Ты говоришь про очаровательную Мойру, — констатировала Старр.
— Да? — И с чего это вдруг я заговорил о ней? — Но ты не ответила на мой вопрос. По-твоему, вы не поймаете убийцу Забо?
— Не знаю. Я не об этом думала.
— Не об этом? А о чем?
— О физике. О том, что говорил наш друг Эрл по поводу протирания грифельной доски.
— Как вышло, что ты так хорошо разбираешься в предмете? — спросил я. — Я встречал образованных копов, но их общих познаний в физике не хватило бы и на сборник комиксов. И честно говоря, мне стало немного не по себе от механика, который тоже фанат таких теорий.
— Сомневаюсь, что наша встреча с ним случайность, — задумчиво произнесла она.
— Да-да, случайностей не бывает.
— Верно. Хотя я говорю не о твоих проблемах. У меня просто талант натыкаться на отсутствующие кусочки головоломки.
— Да? И к какой головоломке относится Эрл?
— Ты и без моей помощи в свое время поймешь. Но сейчас тебе, пожалуй, следует задуматься о другом, иначе потом будешь очень раскаиваться.
— О чем это ты? — удивился я.
— По дороге в Юджин я говорила, что несчастные случаи, которые вокруг тебя происходят, на самом деле далеко не случайны. По крайней мере, я так считаю. То есть ты их вызываешь, хотя и не можешь контролировать.
— Не понимаю… — начал было я, но Старр меня перебила:
— Погоди, дай мне закончить. Я не утверждаю, что эти вещи происходят по твоей воле, но они случаются — причем обычно тогда, когда у тебя тот или иной эмоциональный стресс. Я права?
Я кивнул. Пусть выкладывает все разом.
— И у нас есть мертвая женщина-ученый, которая работала над теорией локализованных энтропийных возмущений. Ее нашли в квартире, которая выглядит так, будто последние полвека в ней гуляла непогода. И Эрл, и ты, и я — все мы немного разбираемся в физике. Это не случайность.
Опять эта проклятая фраза.
— Звучит ужасно загадочно, прямо-таки мистика, — не удержался я. — Особенно из уст полицейской, которая увлекается квантовой механикой. Мир полон случайных совпадений. Мы слишком далеко ушли от причинно-следственных связей.
Но мне было очевидно, что Старр я не убедил. Самого себя, впрочем, тоже.
— Да, мир полон совпадений, — продолжала она. — Но если я арестовываю посреди улицы карманника, у которого на счету четыре ограбления, я не думаю: «Надо же, какое совпадение!».
Меня начало подташнивать.
— Надеюсь, я не стал подозреваемым?
