— Продолжайте, — сказал Богдамир. — Сколько было трупов?
— Два… Инкассатор-пилот и инкассатор-штурман… Место, где плавали трупы, я очертил по инструкции планктонным маркером. Вот… — капитан услужливо отдернул занавесочку иллюминатора, хотя она особо и не загораживала обзора.
Посреди космоса, такого же черного, как очки Богдамира, висели два зеленых светящихся контура. Это явно были тела, очерченные планктонным маркером. Выглядели контуры, прямо скажем, неважно. То ли в этом месте Вселенная расширялась особенно стремительно, то ли здесь дули какие-то неизвестные науке вакуумные течения, а может, планктон размыло сквозняками дюз, но контуры неприлично расширились — раз в сто. Кроме того, они приняли странные очертания. У одной фигуры вырос горб, у другой — вытянулась нога и неестественно выгнулась назад.
— Вы не смотрите, что они… — смущенно начал капитан, но следователь его прервал.
— Я и не смотрю, — отрезал Хома Богдамир. — У меня нет глаз.
Капитан Стрыжик открыл от удивления рот, но тут же сообразил, что следователь шутит.
— Не шучу, — сурово произнес Хома, словно прочел его мысли. — Просто у меня хорошо развиты остальные чувства. Вижу я только инфракрасные лучи, причем моно. — С этими словами он повернулся и жестом фокусника вынул из воздуха две белые перчатки. — Хочу ощупать трупы, — произнес он, не меняя интонации, и капитану эти слова показались роковыми и даже зловещими.
Трупы выглядели как любые тела, которых коснулась злая рука вакуума. Тому, кто ни разу в жизни не видел, что творит вакуум с живыми организмами, можно посоветовать купить хороших сосисок в натуральной белкозиновой оболочке и поставить их вариться на плиту. А тем временем отойти буквально на секундочку к компьютеру узнать, не прислали ли чего нового, и вернуться к плите, как только все новое будет хорошенько проверено.
Богдамира это не смущало: становилось понятно, что вакуумные трупы для старшего следователя вещь привычная, бытовая.
На самом деле Богдамир считал эти трупы прекрасно сохранившимися, и его можно понять: вся органика была в одном месте. А такую органику современная наномедицина запросто могла бы восстановить и привести обратно в живое состояние, поскольку безнадежных трупов не бывает. Безнадежными, как известно, бывают лишь трупы, рассеянные в пыль после террористических акций, но их вряд ли можно считать трупами. Впрочем, хороши трупы или нет — в данном случае становилось уже не важно: даже если бы их отремонтировали, жить в таком трупе оказалось бы уже некому — сознание владельца безнадежно исчезло.
— Огромная потеря крови, — пробормотал Хома.
— Вакуум… — развел руками Стрыжик.
— Горло, — задумчиво произнес Хома, распрямляясь над столом и шевеля пальцами покрасневших от крови перчаток. — Горло у обоих перерезано острым предметом! В рапорте говорилось, что они погибли от взрыва.
— Удивляюсь, где вы у них горло-то нашли… Я сперва пытался горло найти — оказалось, коленка…
— Далее, — продолжал Хома. — Мозг пострадавших напрочь выбит.
— Ну, вакуум… — опять затянул свое Стрыжик.
— Вакуум — не вакуум, — строго сказал Хома, — а в рапорте надо было указать!
Он свистом подозвал робота-мусорщика, стянул перчатки и швырнул ему в бак.
— Сам инкассаторский броневик исчез, — продолжал Хома, не то констатируя, не то спрашивая.
Капитан вздохнул и только развел руками.
— Свидетелей нет… — произнес Хома тем же тоном.
— Откуда ж они здесь, свидетели?
— Никаких предметов не найдено, — продолжал Хома.
— Не найдено… — вздохнул капитан. — Чего же здесь искать-то? Пустой космос…
— Равняйсь, — тем же спокойным тоном скомандовал Богдамир.
— Как вы сказали? — недоуменно переспросил капитан.
— РАВНЯЙСЬ!!! — рявкнул Богдамир так, что капитан непроизвольно вытянулся и даже встал на цыпочки. — УПАЛ НА ПОЛ!!! ОТЖАЛСЯ ДВАДЦАТЬ РАЗ!!!
Пока капитан пыхтел на полу, Хома стоял к нему спиной, заложив руки за спину, и сверлил взглядом стену грузового отсека.
— Преступная безответственность! — выговаривал Хома, не поворачивая головы. — За полдня не сделано ничего! Не установлен рейс! Не выяснены личности! Улики затоптаны! Трупы не осмотрены… Куда встаем?! Я сказал: двадцать раз, а не восемнадцать!!! Почему пивом пахнет на милицейском крейсере?! А вот это что? Что это?
Вконец запыхавшийся капитан Стрыжик поднялся и на негнущихся ногах подошел к Богдамиру — в пальцах у того был зажат зеленый лоскуток.
— Я спрашиваю: что у меня в руках? — отчеканил Богдамир.
— Н-н-н-не могу знать! То… товарищ майор! — еле выговорил Стрыжик.
Майор Богдамир повернулся. Он был огромен. Казалось, его очки сейчас слетят и глаза сожгут капитана.
— Это, — веско произнес Богдамир, — половина стодолларовой банкноты. И она валялась в космосе. Мой напарник подобрал ее манипулятором, когда мы подлетали сюда. Откуда она? — он покачал банкнотой перед носом Стрыжика. — Банкнота свежая, только из пачки.
Стрыжик потянулся за банкнотой, но Хома отвел руку:
— Отставить! Там могут быть отпечатки! Так откуда в космосе половина новенькой стодолларовой купюры?
— Так это… — Стрыжик открыл рот и снова закрыл. — Наверно, это… От инкассаторов! Да! Они везли, наверно, деньги!
— Наверно, деньги! — передразнил Богдамир. — Но ведь инкассаторы — нормальные люди. И они пользуются безналичными кредитками, так? При каких обстоятельствах инкассаторы распечатывают опломбированный трюм и рвут банкноты?
— Н-н-не знаю…
— Вот и я не знаю, — веско ответил Богдамир. — Кто мог проникнуть на их корабль, распечатать трюм и драться с ними за банкноты?
— Может, — капитан сглотнул, — может, это все-таки их собственная банкнота?
— Может, — сказал Богдамир, спрятал клочок и зашагал к выходу. — Все может быть, товарищ Стрыжик. Младший лейтенант Стрыжик, — сурово добавил он со значением и, не оборачиваясь, толкнул дверь шлюза.
Вернувшись на свой катер, майор Богдамир шлепнул пальцы на панель и на ощупь набрал несколько запросов. А сам крепко задумался. Ограбление космических инкассаторов на трассе, да еще с угоном крейсера — дело небывалое. В конце концов, не двадцатый век на дворе и даже не двадцать первый.
— Итак, что нам известно? — начал Богдамир рассуждать вслух. — Инкассаторы Южного Вселенского банка России перевозили наличность в Северо-Восточный Вселенский Российский банк: один миллиард долларов. Один миллиард, два трупа и клочок банкноты… Абсолютно неясно, с чего начать следствие!
Майор задумчиво чесал подбородок, откинувшись в пилотном кресле.
— Кеша, подъем! — строго позвал майор и сурово пихнул локтем соседнее кресло. — Ты опять будешь сегодня дрыхнуть весь день?
В соседнем кресле заворочался крупный генетически модифицированный пингвин Кеша. Он приподнял голову и недовольно открыл один глаз. Потом закрыл его и открыл другой. На голове Кеши, как обычно после сна, торчали нечесаные перья.
Старшему следователю Вселенского уголовного розыска полагался не напарник, а генетически модифицированная ищейка. Но обоняние и у самого Хомы было великолепным с рождения — однажды он даже на спор с друзьями переоделся гигантским сенбернаром и получил золотые медали на вселенском
