Ким Болдуин, Ксения Алексу
Голубая звезда
Если лжешь, лги во спасение друга.
Если крадешь, кради сердце.
Если пытаешься провести — попытайся провести смерть.
Глава первая
— А ты не говорил, — прошептала Аллегро в миниатюрный микрофон, тонким проводком соединенный с наушником.
— Чего не говорил? — отозвался Ночной Ястреб. От напряжения его голос звучал натянуто.
— Что у тебя была еще ночь, — Аллегро немного спустилась, она висела на тонкой веревке, прикрепленной к прочной обвязке на бедрах, талии и плечах. На Аллегро были облегающие черные брюки и тонкая черная водолазка, в которой в Швейцарии февральской ночью было холодно, но таково уж было задание. Неплохой стимул поторапливаться: она терпеть не могла холод.
Через инфракрасный прибор ночного видения отлично просматривалась неосвещенная спальня внизу. Это было лучшей точкой доступа, наименее защищенной: только инфракрасные лучи, камер не было. На плоской крыше здания расположился Ночной Ястреб, медленно стравливающий веревку, чтобы спустить Аллегро еще ниже, она видела над собой носки его ботинок, выступающие за край люка. Последние две недели они внимательно изучали дом — двухэтажный сверхсовременный особняк, весь из стекла и белоснежного камня. К счастью, окруженный высокими соснами, обеспечивавшими уединенность, дом стоял достаточно далеко от соседних, и никто не заметил, как оперативники проникли туда этой ночью.
Владелец дома, дипломат, только что улетел в Прагу. Произведенный заранее звонок в его офис подтвердил, что там он и собирался остаться на все выходные. У оперативников было достаточно времени, чтобы расположиться и выкрасть
— Ну, да, была у нас ночь.
— Врешь, — Аллегро не смогла подавить смешок. — Она с такими не связывается.
— Ты давай поаккуратнее, следи за языком, я все же держу тебя.
Аллегро была окружена пучками из красных лучей.
— Он что параноик? Тут везде лучи.
— Вот, что с людьми деньги делают…
— Или чувство вины, — Аллегро мягко спрыгнула на ворсистый ковер, и лицом к лицу встретилась со своим отражением в огромном зеркале гардероба. Она оглядела себя, снимая обвязку. — В этой лыжной маске я так жутко выгляжу.
— Ага, так вот, чем ты берешь девушек. Пугаешь их.
Аллегро подняла голову. Ночной Ястреб смотрел на нее сверху вниз, стоя над люком, и ухмылялся. Он был из тех оперативников, которые могут быть незаметными в любом окружении — средний рост, средний вес, темные волосы, и никаких особых примет, кроме золотого зуба, но он был виден только, когда Ночной Ястреб улыбался.
— Что, добавил зависть в список своих недостатков? — поддразнила Аллегро.
Он покачал головой.
— Ну, знаешь, когда-нибудь…
— Хотела бы я посидеть с тобой, обсудить твою личную жизнь, или ее отсутствие… — сказала Аллегро, — Но у меня вот тут как раз работа подвернулась.
Благодаря ее гибкости и подвижности, а также прибору ночного видения она могла проскользнуть через завесу лучей сравнительно легко. Под некоторыми она пролезала, другие перепрыгивала, пока не добралась до двери в коридор. Оказавшись там, она открыла небольшую планшетку, закрепленную у нее на груди, и, достав мини-перископ, просунула его под дверь.
Вращающаяся камера на противоположной стене как раз смотрела в ее направлении. Аллегро дождалась, пока камера завершит один оборот, а потом начала считать про себя. Когда камера снова смотрела на дверь спальни. Аллегро убрала перископ и начала обратный отсчет, а потом, ничего не опасаясь, открыла дверь. Камера была направлена в другую сторону, Аллегро по-пластунски, как могла быстро, выползла из двери и направилась по коридору, искусно лавируя между вертикальными и горизонтальными лучами.
Когда она добралась до кабинета, ее встретил основательно въевшийся запах табачного дыма. Здесь курили дорогие сигары. Аллегро проскользнула внутрь и оглядела кабинет, светя микро-фонариком, отыскала взглядом репродукцию «Зеленой Женщины 7» Корнеля. То, что нужно. Обходя лучи, Аллегро подошла к картине и осторожно сняла ее, затем приставила к стене у своих ног.
— Эврика, — она сняла прибор ночного видения и подняла лыжную маску.
— Нашла? — спросил Ночной Ястреб.
— Ага.
— И не могу понять, в чем соль, — ответила она, — В чем вся пикантность — взять и нарисовать ее зеленой.
— Смешно. Очень смешно.
— А, да, и сейф тоже тут, — она посветила на маленькую стальную дверцу, которая была за картиной. Какой предсказуемый тайник. Это явно не та работа, которую Аллегро надолго запомнит. В тех операциях, действительно отпечатались в ее памяти, у цели присутствовало какое-то воображение. Аллегро приходилось показывать лучшее, на что она способна. А взломать сейф было интересной задачей только тогда, когда ОЭН не могли ей сказать, где именно он находится, и он не был там, куда каждый в первую очередь сунется, — за картиной или под полом в ванной. А от выполнения работы, которая любому домушнику по зубам, Аллегро никакого удовольствия не получала.
— Займись уже делом, плутовка, — сказал Ночной Ястреб. — Я тут замерзаю.
— Десять минут, и я вылезу, — К левому уху Аллегро приставила стетоскоп, и повернула ручку для набора кода, прислушиваясь к тому, у каких цифр раздастся характерный щелчок контакта.
— Так хорошо в этом разбираешься?
— Нет, так чешется одно место. У меня сегодня свидание, а я уже опаздываю, — Задание начинало казаться жалким. Она легко, почти небрежно подобрала пять из шести цифр. — Уже почти.
— Что за черт? Блин! — бодрый тон Ночного Ястреба куда-то делся, — Планы поменялись. Он возвращается. У тебя на нее пять минут. Иначе — отказ.
— Уверен, что это он?
— Вижу собственными глазами.
Аллегро осторожно провернула ручку в обратном направлении, продолжая внимательно прислушиваться.
— Четыре минуты тридцать шесть секунд, — сказал Ночной Ястреб.
— Время я и сама чувствую, так дай мне услышать, что я вообще делаю.
Когда последнее, шестое колесико, встало на место, Аллегро улыбнулась. Досье лежало под шкатулкой с украшениями, среди других документов. Она сфотографировала то, что ей было нужно, маленькой цифровой камерой, вернула папку в то положение, в котором ее нашла, и натянула лыжную маску.
