— Она в Амстердаме, — он закашлялся. — В Институте Св. Францика.
Азизи получил то, что хотел, затем, со всей силы, едва не срывая бицепсы, затянул шарф. Затем оттащил тело в другую комнату, и устроил позади стола, так, чтобы его не было видно. Поверх тела, он накинул подвернувшийся под руку кусок брезента. Азизи заключил, что, вероятно, ему придется вернуться сюда, если он не поймает графиню прямо в Институте. Отогнав машину рабочего подальше от особняка, он позволил себе уехать. Он сделал все, чтобы графиню ничто не спугнуло, когда она приедет сюда.
Чтобы потянуть время, Аллегро сворачивала на каждую загруженную улицу, когда они покидали город. День выдался значительно холоднее предыдущего, ветреный и промозглый. Казалось, вот-вот начнется дождь или мелкий снег. До Института оставалось еще несколько километров, когда у Аллегро снова звякнул сотовый. В sms от Домино значилось: «С машиной все чисто. „Пежо“ стоит на парковке. Что дальше?».
Аллегро ответила: «Поставь ему систему слежения».
До клиники оставалось каких-то полквартала, когда пришло еще одно сообщение: «Готово».
Аллегро въехала на парковку. Азизи сидел в своей машине, возле въезда. Машина Домино стояла в двух рядах от него. Аллегро нашла свободное место прямо перед крыльцом, отключила двигатель и повернулась к Крис:
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Спасибо, — ответила Крис, но, думаю, если я буду одна, мать больше мне расскажет. Подождешь в холле?
— Хорошо.
Они поспешили в здание, Аллегро держалась между Крис и машиной афганца. На скамейках перед зданием никого не было.
Попрощавшись ненадолго, Аллегро добавила.
— Если тебе что-то понадобится, то помни, что я здесь.
Крис пропала из виду в конце коридора, и Аллегро присела на диван рядом с регистратурой. Она надеялась, что поймет по поведению Крис, был ли бриллиант у ее матери, и не удалось ли тому, кто вломился в палату Вильгельмины, утащить его.
Аллегро отправила Домино sms: «С операцией „Пропасть“ все ясно. Будь на месте».
Вильгельмина ван дер Ягт, как и всегда, сидела у окна уныло глядя на улицу. Однако все в ней, казалось, претерпело значительные перемены. Вчерашней утомленности и безразличия как не бывало. Крис многие месяцы не видела мать такой оживленной.
— Они мне не поверили, но, я клянусь, это правда, — начала она, как только Крис переступила порог палаты. — Я его видела, рылся в моих вещах! Это не галлюцинации, и уж точно не сон.
— Тише, мам, начни с самого начала.
Вильгельмина окинула ее долгим взглядом, полным раздражения.
— Вчера ночью ко мне в комнату проник какой-то тип. Было уже очень поздно. — Она говорила, чуть ли не по слогам, словно объясняла маленькому ребенку. — У меня очень чуткий сон, ты же знаешь. Я проснулась и увидела, как он роется в моем бюро. — Старушка указала на один из больших шкафов рядом с кроватью. — Было темно, но у него был с собой маленький фонарик, и в окно проникало достаточно света, я отчетливо видела его силуэт. Я не разглядела лица, но он был высокий, в длинном плаще. И без шляпы.
— И что ты сделала? — Крис пододвинула к постели матери стул и села, внимательно изучая ее мимику. Взгляд ее больше не был затуманен, и Вильгельмина, с очевидностью, говорила осознанно.
— Ну, я, конечно, испугалась. — Руки старушки дрожали. — Я должна была нажать тревожную кнопку, чтобы пришли с поста, но у меня все мысли спутались. Когда он начал копаться в шкафу, я что-то пробормотала. Вроде «Что вы тут, делаете?», или какую-то такую фразу. Он тут же убежал из палаты.
— А потом?
— Потом я включила свет и позвала на помощь. С поста не шли минуты три, или даже четыре… Представляешь,
— Мама, ну, с тобой же все в порядке. — Примирительно сказала Крис.
— А говорю тебе, здесь кто-то был, — настаивала Вильгельмина, в ее голосе звучала злоба. — Почему мне никто не верит?
— Я верю тебе, — ответила Крис, хотя, на самом деле она не знала, что и думать. Все это звучало достаточно фантастично, а в истории болезни ее матери был не один эпизод, когда та сочиняла еще более невероятные вещи.
— Вот, скажи им, — попросила Вильгельмина. — Тебе нужно забрать меня отсюда, иначе это снова произойдет.
— Я не думаю, что ты в опасности, мама. Персонал будет начеку. Никто не сможет войти в здание не в часы посещения. А, уходя, я попрошу заглядывать к тебе почаще.
Вильгельмина наморщила нос.
— И ты тоже мне не веришь. — Она отвернулась от Крис и сделала нетерпеливый жест рукой. — Тогда, что сидишь тут, иди, ты ведь не собираешься мне помогать. Не знаю уж, зачем ты пришла.
— Я пришла, потому что я беспокоюсь за тебя, — мягко сказала Крис. Она посидела еще час, но мать игнорировала ее. Наконец, Крис встала. — Скажи, чтобы они позвонили мне, если я буду тебе нужна.
Аллегро смотрела на припаркованный у Института «Пежо» через окно холла на первом этаже. Азизи ничего не предпринимал. Очевидно, ворвавшись в палату старушки ван дер Ягт, он бриллианта не нашел. Или кто-то другой побывал там этой ночью. Если Крис отдала «Голубую Звезду» матери, то теперь, камень мог быть, у кого угодно и найти его не было никаких шансов.
Аллегро проклинала себя за то, что позволила себе расслабиться и пренебречь прямыми обязанностями. Время поджимало, ставки были слишком высоки. И первый раз в жизни Аллегро приходилось напоминать себе, в чем состояла ее миссия. Как непрофессионально. Ее задачей было достать проклятый исторически ценный камень, спасти репутацию мусульманского мира, и в обмен получить информацию о надвигающихся террористических атаках. А она вела себя так, словно ее задание — защищать и служить. Защищать Крис и служить собственным физическим и эмоциональным потребностям.
Она расстраивалась, сердилась на себя, за то, что не уделяла заданию должного внимания. Сколько тысяч человеческих жизней должны были унести теракты, чтобы Аллегро начала воспринимать свою задачу как абсолютно приоритетную? Когда она поняла, что Крис забрала камень из тайника, она могла сразу же покончить с этим, заставив Крис отдать бриллиант. Вместо этого Аллегро позволила Крис выйти из дома, да еще и, возможно, имея камень при себе. А потом еще нерациональный подход к тому, как быть с Азизи. Она была готова снять его на месте, едва не сорвалась и не пристрелила его прямо там, словно какой-то дилетант. Почему она вела себя так непрофессионально?
— Все в порядке? — голос сзади раздался так неожиданно, что Аллегро не сразу осознала, что была слишком занята своими мыслями чтобы заметить, как подошла Крис.
— Да, все отлично, — поспешно ответила она. — А как твоя мама? Что произошло?
Крис пожала плечами.
— Мама в порядке. Она цела. Но, честно говоря, я даже не знаю, верить ли ей. Она говорит, что застала какого-то типа, роющимся в ее вещах, и спугнула его.
— Она успела его разглядеть? Он что-то стащил? — спросила Аллегро, когда они направились к выходу из клиники.
— Нет, было темно. — Крис глубоко вздохнула. — Мама и раньше выдумывала разные вещи, чтобы
