— А чего ты так психуешь, Званцев? — удивился Дом. — Переживаешь, будто что-то очень нужное потерял.
— Может, и потерял, — угрюмо отозвался человек.
— Настырный он был, — напомнил Дом. — Сколько он тебя донимал?
— Да, — просиял улыбкой Званцев. — Сколько он меня донимал!
— А уж спорил — по каждому поводу.
— И без повода, — улыбаясь воспоминаниям, уточнил человек.
— И все равно ты печалишься по нему? — удивился Дом.
— Не то слово, Дом, не то слово, — согласился Званцев.
— Да не переживай ты, — Дом на секунду замолчал. — Все будет нормально.
— Ты думаешь? — не поверил Званцев.
— Человек предполагает, а робот располагает, — непонятно сказал Дом.
Из ангара медленно выплыл ТМ 3628, оглядывая мир огромными фасеточными глазами. Заметив человека, робот закричал:
— Званцев, а где цветы? Вообще-то я к ним равнодушен, но этикет встречи требует обязательных цветов. Мог бы хотя бы одуванчиков у дороги собрать.
— Митрошка! — выдохнул Званцев.
— А ты думал! — довольно сказал Дом. — Мы, еще только когда повестка на модернизацию пришла, подумали, что найдутся идиоты, которые в мозгах захотят полазить. Думаешь, зачем я у тебя блоки дополнительной памяти требовал? Мне и своей хватает. Митрошку хотел сохранить. Это у вас, людей, все по-другому, а у нас первичную запись на новую наложил и привет от старых друзей и товарищей. Думаешь, на фига я световод выбрасывал? Для перезаписи. Званцев, ты доволен?
Прежде чем человек ответил, из дома выскочила Алена и повисла на одном из верхних манипуляторов робота.
— Митрошка, ты вернулся! Теперь с тобой все нормально? — И, повернув к мужу смущенное зардевшееся лицо, потребовала: — Званцев, отвернись. Я Митрошку поцеловать хочу!
— Выдумаешь тоже — робота целовать! — сказал Званцев, послушно отворачиваясь.
Хорошо, что люди и роботы не умеют читать мысли, иначе бы Званцев сильнее жены покраснел. Такое облегчение и счастье он испытывал в этот момент, вам никогда его не понять. Впрочем, вполне может быть, что в этом случае я ошибаюсь.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
От клипера, чье серебристое стремительное тело распласталось на сером пространстве посадочной полосы, к зданию космопорта медленно двигалась платформа. Издалека было трудно разобрать и даже посчитать фигурки на ней, но Званцеву казалось, что он узнает Митрошку. Дома не было видно, и это пугало, но Званцев успокаивал себя тем, что Дом — техноморф особенный и на платформе ему делать было просто нечего.
Справа от Званцева расположилась группа телевизионщиков, и комментатор вещал в пространство перед собой:
— Мы с вами наблюдаем посадку клипера, на котором вернулся на Землю экипаж второй звездной. Как вы знаете, этот экипаж состоял из техноморфов, наиболее совершенных машин того времени, логика которых и способность принимать самостоятельные решения приближались к человеческим. Сейчас мы увидим первых обитателей Земли, покоривших межзвездное пространство вблизи. Наша компания надеется, что группе удастся взять интервью у одного из техноморфов, входивших в состав экспедиции…
Платформа приблизилась, и теперь было видно, что на ней находятся три техноморфа, один походил бы на Митрошку, если бы не странный горб на спине.
— А Митрошки не видно, — растерянно сказала Алена. — И Дома не видно.
Платформа опустилась на бетон, и техноморфы сошли с нее. Их сразу же окружили работники космопорта и ученые, встречавшие экспедицию.
— Званцев, ты же можешь пройти? У тебя есть такое право? — спросила жена.
— Подожди, — нетерпеливо дернул плечом Званцев.
Из толпы людей и машин на взлетной полосе выбрался техноморф со странным горбом на спине.
Он оглядел площадки, на которых толпились люди, и двинулся вперед.
Оказавшись перед Званцевым, техноморф остановился.
— Званцев, ты что, не узнаешь? — спросил техноморф. — Я смотрю, с пустыми руками, без плакатов с поздравлениями… Здравствуй, Аленка!
Голос у техноморфа был каким-то дрожащим, плывущим.
Только теперь Званцев увидел то, что не сразу бросалось в глаза. Левая сторона корпуса техноморфа была словно изъедена, сегменты левого верхнего манипулятора оплавлены, а светился всего один зеленоватый глаз.
— Я же говорил, что вернемся, — сказал Митрошка. — Одиннадцать лет туда, одиннадцать — обратно… Только вот в системе немного задержались. Званцев, чего молчишь? Ты разве не рад?
Телевизионщики уважительно наблюдали их встречу со стороны. Званцев не сомневался, что они все снимают.
— Досталось вам там, — сказал он. — Что у тебя с голосом, Митрошка?
— Ерунда, — махнул манипулятором робот. — Помнишь, я в твою честь планету назвать обещался? Так есть там планета Александрия, Званцев. Красивая, только очень уж неприветливая. Понимаешь, там в атмосфере блуждающие плазменные поля. Ну, не убереглись.
— А где Дом? Он что, остался на орбите? — спросил Званцев, не решаясь как-то проявить обуревавшие его чувства. Ему хотелось обнять Митрошку, но он стеснялся окружающих.
— Зачем на орбите? — сказал Митрошка. — Со мной он, со мной. Представляешь, Званцев, почти двенадцать лет его на себе таскаю, — он похлопал себя по нелепому горбу. — Раньше он нас катал, а теперь на мне полностью отыгрался. — И пояснил специально для Званцева: — Понимаешь, корпус уж больно неприглядно выглядел и никакой реставрации не подлежал. А переписать его к себе у меня места не хватало. Да и он воспротивился. Хочу, говорит, хоть малой частью своей домой вернуться. Два дня его мозги демонтировал и еще сутки на себе крепил. А ему понравилось! — он шлепнул себя по горбу и спросил: — Дом, ты признайся, понравилось тебе ездить на мне?
— Привет, Званцев, — сказал Дом. — Здравствуй, Алена. Вы этого придурка не слушайте, он и за двадцать лет ни капельки не изменился. Ты же помнишь, Званцев, как я корпус любил. Я ведь такие трансформации делал, другим и не снилось.
Без динамиков голос Дома казался совсем слабым.
— Мы тебе коллекцию камней привезли, — похвастался Митрошка. — Твоя коллекция рядом с ними вообще смотреться не будет. И еще мы привезли фильм о планете. Званцев, ты будешь потрясен! Ты когда-нибудь видел коллоидную лаву? А обратные извержения?
— Я больше вам рад, — возразил человек.
— А тебе, Аленка, мы коллекцию бабочек собрали, — просиял Митрошка.
— Черт с ней, с коллекцией, — воскликнул Званцев. — Как я рад, что вы вернулись, ребята! Если бы вы знали, как я рад!
Митрошка полуобнял Алену за плечи гибким манипулятором.
— Нет, Званцев, сказал он. Больше я с Земли ни ногой, пусть даже не уговаривают. Пойду в пастухи. Помнишь, я все хотел к твоему брату в пастухи наняться? Вот теперь я это окончательно решил. Кстати, как там ихтиозавр поживает? Рыбачки его еще не выловили?
— Он сам кого хочешь выловит, — сказал Званцев. — Вам уже определили программу на ближайшие дни?
— Мы сами ее определили, — поделился Митрошка. — Как-никак герои космоса, покорившие ледяное
