Последовало ли за этими словами сердитое сопение? Не важно – Эрма подчинилась.
Теоретики называли объект, летавший сейчас на экране, червоточиной. note 15 Эта червоточина выглядела как размытый красноватый бублик. Он вращался в бешено сияющем ореоле. На его «коже» извивались сердитые красные змеи. У северного отверстия бублика ветвились желтые и синие молнии, которые, однако, не проходили насквозь. Те же шипящие вспышки обходили и южное отверстие, но молнии на севере не отвечали им. Где-то на этой оси крылась проблема. Именно туда они и должны были отправиться.
– Какова наилучшая траектория, теоретически?
– Подходящей траектории не существует. Математики говорят, что есть несколько входов, но все они предполагают приобретение существенного момента вращения.
– Да, но должно же быть какое-то наиболее популярное предположение…
– У меня есть результаты последнего численного моделирования, которое ты заказала с Земли.
– О, хорошо. Я всегда чувствую себя лучше после освежающего компьютерного моделирования.
– К вопросу нашей безопасности лучше относиться без вызывающего стресс сарказма.
– Сарказм – это всего лишь еще одна услуга, которую мы предоставляем на нашем корабле.
– Сарказм приводит к стрессу.
– Кого?
– Нас обеих.
– Я что, напряжена?
– Ты выглядишь взволнованной.
– Я думала, ты понимаешь риторические вопросы.
– Ты тянешь время.
– Да, черт возьми. Посмотри на эту червоточину через детектор массы.
И Эрма посмотрела. Все виртуальные изображения, всплывавшие на экранах, были наполнены сиянием, которое не мог убрать даже те-рапроцессор Эрмы. Эти изображения выглядели слишком хорошо, чтобы быть реальными. Правильные геометрические фигуры путались и переплетались, плавая вокруг вращающегося бублика. Завитки пространства-времени разлетались в разные стороны, излучая волны со злобным красным шипением.
– Это кажется тебе безопасным?
– Я бы сказала, что моя резервная копия каждый раз сбрасывается на Луну по лазерному лучу.
– Ага, ты бессмертна, пока я плачу за твое использование.
– Я могу найти другую работу…
Клэр улыбнулась. Эрма редко начинала произносить фразу, если не знала, чем ее закончить. Возможно, ее диалоговая программа сейчас общалась с обширной сетью сенсоров, развешанных по всему корпусу «Серебряного люггера». Эти сенсоры измеряли все, что только можно, по мере того как корабль осторожно приближался к завихряющейся червоточине.
– Что ты там говорила?
– Я отвлеклась. Я считаю, что вероятность успеха этого предприятия достаточно высока. Однако я ни за что не поручусь, если мы будем висеть возле этого странного объекта.
Может ли программное обеспечение нервничать? Эрма не была такой в прошлый раз, пять лет назад, когда они поймали злосчастную червоточину. После этого астрофизики начали ломать голову, пытаясь расширить ее так, чтобы через нее мог пройти корабль – и облажались. Ученые подталкивали ее, зондировали, и в итоге каким-то образом добавили ей момент вращения. Они случайно преобразовали все пространство-время вокруг того, что ранее являлось чем-то более или менее предсказуемым.
Они толком не знали, что делать с червоточинами. В конце концов, она у них была одна- единственная – вот эта вращающаяся, наполненная энергией, сожравшая великое множество зондов, но ничего не выплюнувшая обратно.
– Нам нужно подобраться ближе, чтобы определить, где здесь возможные входы.
Вдоль оси червоточины двигались мерцающие глыбы, определенно состоявшие из какой-то экзотической материи. Эти глыбы, похоже, тоже вращались. Клэр много раз предупреждали о том, чтобы она не соприкасалась с этими глыбами. Предыдущие зонды от этого распадались на элементарные частицы.
– Вообще-то входов тут два, так? Северный и южный полюса этой релятивистской карусели. Но от оси надо держаться подальше.
– Да. Я думаю, наше вращение тоже имеет значение. Предыдущие зонды пробовали изменять свой момент вращения, и некоторым из них удавалось какое-то время после этого посылать отчетливые сигналы.
– Конечно, где-то секунд десять. Я рассчитываю, что моя стратегия «схватил и убежал» займет примерно столько же времени. Согласно нашему контракту мы должны только снять кое-какие данные и вернуться домой. Ни один зонд не вернулся?
– Вернулся, если считать частицы углерода.
– А этот зонд что, был керамический?
– В том числе.
С помощью сенсорного управления Клэр получила теоретическое расстояние до червоточины, плавающей в космосе в магнитных зажимах в ста метрах от нее. Вихри вывернутого пространства-времени хлопали по металлической коже корабля, заставляя зубы Клэр стучать. По экранам шли брызги бело-желтой пены, обозначавшей гравитационную турбулентность вокруг них.
– Бублики есть бублики, Эрма. Давай быстренько засунем внутрь наш нос.
А все из-за хитрой бухгалтерии.
Лунные ребята с чемоданчиками добрались до нее даже прежде, чем она успела распаковать вещи. Она надеялась устроить непристойный поход по барам, чтобы избавиться от воспоминаний о том, как два года перенаправляла кометы. Она как раз собиралась забраться под пенный душ и проторчать там час или два, чтобы снова почувствовать себя человеком, потом покричать на кого-нибудь, кроме Эрмы, и тут ее дверной звонок исполнил Баха.
Она не ответила. Но они все равно вошли.
– Эй! Я снимаю эту квартиру! Высокий даже не моргнул.
– Мы можем прямо сейчас посадить вас под замок, и это будет абсолютно законно.
– Последнего, кто попробовал это сделать, я в итоге едва не заморозила.
Низкий, который определенно любил поесть, самодовольно произнес:
– Мы проверили. Тогда вы не пошли дальше угроз.
– В вашем случае я могу сделать исключение, – по ее лицу растеклась улыбка, и она сощурилась на коротышку, который нервно моргнул и невольно отступил на шаг. Она отругала себя за использование столь простого приема, но, в конце концов, ей же требовалось немного отдыха, черт возьми! Забавно было бы завалить этих двоих, а заодно потренировать застоявшуюся сердечно-сосудистую систему.
– Ты уже по уши в долгах, – высокий улыбнулся от уха до уха, но в его оскале не было ни грана теплоты. – Это служащий судебного ведомства, – кивок на толстяка, – а я бухгалтер проекта. Нам предписано конфисковать твой корабль.
– Тот, последний, тоже так говорил. Но я выкарабкалась.
– Да, восхитительно. Но твой бизнес по буксировке комет переживает трудные времена, – заметил высокий.
– Слушай, за меня поручится вторая по размеру корпорация в мире.
Толстяк все еще моргал, приводя в порядок свою самооценку. С учетом его комплекции это было непросто. Высокий иронично улыбнулся и без приглашения опустился в гравитационное кресло. Она следила за тем, как он садился, как его ноги сгибались, словно демонстрируя принцип рычага, и с удивлением почувствовала, как начинает возбуждаться. «Меня не было о-о-очень долго», – подумала Клэр.
– Думаю, из этого маневра ничего не получится, – мягко произнес высокий.
– Давай все же попробуем, – оптимистично заявила она. Заморозка этих парней представлялась все
