Еще одно пожатие плечами в духе «что тут поделаешь?». Очень выразительно. Этому парню надо бы на сцене выступать.

– Они обратились к Организации межпланетных наций.

Она позволила тишине вырасти. Это был важный момент. Во многих переговорах искусные паузы делали большую часть работы. Пусть тишина продолжается… а затем…

– Трудно, наверное, танцевать на струнах, натянутых аж до самой Земли.

Высокий вновь пожал плечами, не отрицая этого. Худой и мускулистый, он был самым привлекательным мужчиной, которого она видела за эти годы. А также и единственным мужчиной. Если не считать толстяка, который с таким же успехом мог находиться сейчас хоть на Плутоне. Она посмотрела на высокого, размышляя, хорош ли он во всех делах или же только в определении социальных сигналов. На Клэр были надеты обтягивающие кожаные штаны тигровой раскраски, но никто из двоих не бросил на них ни единого взгляда. Старое доброе женское правило гласило: ни один парень не должен замечать, какая на тебе обувь, а если заметит, значит, это не тот парень. Высокий ничем себя не выдал. Ни эмоций на лице, словно в покере, ни взгляда в глаза – ничего.

Он осторожно произнес:

– Научный совет Организации межпланетных наций получил связывающий нас по рукам и ногам судебный запрет, который вступит в силу через… – высокий посмотрел в сторону, наверное, сверяясь с часами, возникшими в его внутреннем зрении, – семнадцать часов.

– Семнадцать часов…

– И сорок восемь минут.

– Никто не сможет…

– Вы сможете, – заявил он, внезапно заторопившись. – У вас есть опыт. А наши техники уже пробовали все, что умели, но безрезультатно.

– Кто-нибудь погиб?

Его лицо стало бесстрастным.

– Я не могу обсуждать это. Правовые вопросы…

– Ладно, ладно, – она чувствовала, как агрессия покидает ее. Какого черта, в конце концов! Она спала почти всю обратную дорогу до Луны, возвращаясь после неудачи с кометой. Она отдохнула и сыта. Был, конечно, и голод другого рода… Душ можно сократить. Пойти по барам, найти парня, переспать с ним, затем сесть на «Серебряный люггер»…

– Хорошо, я в деле, – она уперла руки в бока, принимая командную позу. – Но нам нужно кое-что обсудить.

– Времени мало, но мы готовы.

Она рубанула рукой воздух, указывая на толстяка, который недовольно надулся.

– Ты уходишь, он остается. И мы вдвоем обсуждаем сделку, мое вознаграждение. Ведь корпорации нужно, чтобы все было выполнено как можно скорее, так?

– Хм… да, – глаза высокого блеснули. Ее намерения настолько очевидны?

Что ж, пожалуй… Это сэкономит время им обоим. Да, можно пожертвовать походом по барам. Но не душем.

– Давай… давай сделаем это, – выпалила она. Может, душ на двоих?

– Мы должны двигаться внутрь или наружу? Эта червоточина изменяет саму структуру пространства-времени вокруг себя. Теоретики предсказывали подобное. Я чувствую, как нас тянет. Здесь небезопасно.

– Если как следует задуматься, то безопасных мест не бывает, – она вспомнила высокого. «Некоторые вещи на самом деле лучше, чем кажутся. Может, выяснится, что в этой червоточине нет ничего опасного, когда ты через нее проскочишь. В конце концов, ни один из зондов не был достаточно сообразительным. Искусственный интеллект весьма искусен, но у него нет интуиции. Нет животных инстинктов».

– Мы можем сделать это. Давай повернемся вокруг нашей главной оси и нырнем через северный полюс.

– Мы поворачиваемся. Держись.

Ось корабля в любом случае проходила через Клэр, так что она ничего не почувствовала, когда комната начала вращаться. Передний экран показал, как они входят в червоточину. Корабль начал дребезжать и постукивать, будто взлетал на волнах, разбивавшихся о нос.

– Знаешь, я вроде как надеялась, что у меня будет время поговорить обо всем с теоретиками.

– Ты сказала, что долго плескалась в душе.

– А, ну да.

– Одна?

– Это вне твоей компетенции. У тебя ведь нет тела.

—О, господи. – Это было сказано фальшивым, высоким английским голосом, словно пародировавшим Джейн Остин note 16 .

– Слушай, давай на время оставим сплетни! Почему эта штука похожа на вращающийся бублик?

– Согласно моей базе данных, червоточины не туннели. В нашем пространстве они представлены в виде твердых тел. Для того чтобы пройти через них, с ними нужно слиться. Это не то же самое, что просто пройти через трубу.

– А эта вращается.

– Определенно. Изменения, которые внесли ученые, пытавшиеся расширить ее, добавили ей момент вращения.

– Червоточины связывают частицы пространства-времени, значит… эй, получается, они связывают частицы пространства и… э… частицы времени? – Уже не в первый раз она пожалела о пробелах в своем образовании. Клэр закончила всего на один класс больше, чем те, кто занимается обычным ручным трудом.

—Я читала, что Гёдель note 17 решал уравнения единой теории поля в их классическом пределе, для вращающейся вселенной. Он пришел к выводу, что время способно образовывать петли. Он, правда, сделал это, чтобы проиллюстрировать свое утверждение о том, что время в каком-то смысле бесконечно, своему другу Эйнштейну. Они были, так сказать, приятелями. Приятелями-физиками.

«Я никогда не получу прямого ответа, пока не упрощу ее», – кисло подумала Клэр. Возможно, следовало вложить деньги в ее обновление, чтобы придать этой программе более мужской характер. Но тогда пришлось бы иметь дело с прямолинейной мужской логикой. Всегда приходится чем-то жертвовать.

– Очень мило, но что это значит?

– Вращающаяся червоточина поворачивает пространство и поворачивает время. Я думаю.

– Ты думаешь?

– Любую червоточину можно превратить в машину времени, вращая ее вокруг собственной оси с большой скоростью. Нашей червоточины с ее моментом вращения это определенно касается в еще большей степени.

– Хм… нам нужно больше информации. Как насчет той библиотеки, которую я купила для тебя?

– Я использую ее, чтобы просматривать…

– Просматривать что? Порнуху?

– Ты имела доступ к моим подпрограммам! И ко всем моим запросам в научной базе данных!

Великолепная Эрма. В первую очередь переводит разговор на другую тему, а затем добавляет оскорбленное достоинство.

– Покажи мне с цветовой кодировкой.

Магнитные волны на экранах играли и покрывались зыбью, словно светящаяся пшеница, которую колышет легкий ветерок. Червоточина извивалась и шумела в их хватке. Голубые молнии переплетались и ударялись. Червоточина дробила и свертывала свет, словно взбалтывая пространство ложкой.

Клэр осторожно стронула с места «Серебряный люггер», добавляя антиматерии в камеры.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ОБРАНЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату