хватался за ушибленное место, а его лицо приобрело бледно-серый оттенок.
— Где это ты научилась? — спросил я.
— У меня было три старших брата, — ответила она. — Помоги-ка…
Она попыталась сдвинуть пласт дерна, достаточно большой, чтобы закрыть отверстие. Вдвоем мы уложили пласт на яму и притоптали его каблуками.
— И что теперь? — спросила она.
Я пожал плечами. Дожидаться Маккинли мне совершенно не хотелось, но выбора не было. Ни словом не обмолвившись, мы отошли в сторону, но оба думали об одном и том же — о мертвецах под нами.
Мы сели на здоровенный пень и выкурили пополам последнюю сигарету, пытаясь разработать план действий. Триша сформулировала ситуацию одной фразой:
— Маккинли это страшно понравится — отличный шанс выслужиться. Господи, какой придурокТрудно с этим не согласиться. Давным-давно, когда наша экспедиция была еще только на стадии планирования, я ставил вопрос: так ли уж необходимо привлекать военных во все дела, —
но политики в конечном счете победили и сбросили нам на голову Маккинли. Он не только не понимал тех самых «нужд науки», о которых разглагольствовал, но открыто презирал ученых и все их исследования. И в довершение всего он моментально возненавидел друзо.
«Примитивные дикари», — уверенно заявил он в день посадки нашего корабля, и за последние два месяца его мнение не изменилось ни на йоту. Убедить Маккинли в обратном представлялось совершенно невозможным.
Триша продумывала сразу несколько способов ведения боевых действий.
— Как ты думаешь, мы сможем привлечь себе в помощь друзо? —
спросила она. — Если бы мне удалось взять одного из них в пункт связи, тогда мы могли бы опередить Маккинли и обратиться напрямую к Совету. Держу пари, они решительно не одобрят надругательства над святынейСомнительно. Скорее всего, разработка местных природных богатств и была основной установкой для нашей экспедиции, несмотря на восторженную болтовню, которую мы скормили аборигенам сразу по прибытии.
Ответить Трише я не успел, потому что в этот момент друзо начали выходить из-за деревьев.
Они совершенно игнорировали нас, направляясь прямо к закрытой яме. Я дернулся было окликнуть их, но Триша остановила меня, положив руку мне на колено.
— Я думаю, они все решили и без нас, — прошептала она.
Тем временем друзо один за другим стали входить во вновь открытую нору.
Казалось, тут собралось все племя — и женщины, и дети, и старики. Они не разговаривали, не улыбались и все до одного скрылись под землей.
Я взглянул на Тришу, но она ответила мне таким же ошеломленным взглядом. Скорее всего, ее озадаченное выражение лица было отражением моего собственного. В уравнение с массой неизвестных добавилась новая переменная, при полном отсутствии малейшей идеи его решения. Мы не успели даже словом перемолвиться, как увидели Маккинли, который бодро шагал по тропинке в сопровождении Поттера и двух телохранителей. Я напрягся, готовый принять бой, но Триша вновь остановила меня.
— Пусть делают, что хотят, — прошептала она, когда они уже были почти рядом, — думаю, друзо знают, как с этим справиться.
Маккинли приблизился ко мне почти вплотную.
— Мы заходим внутрь — это приказ. Не пытайся остановить нас.
Ясное дело, они не видели друзо. Я и не собирался слишком долго спорить, но Триша все равно опередила меня.
— Мы тут немного подумали и решили, что влезть туда — неплохая мысль. Возможно, мы узнаем что-нибудь интересное.
В глазах Маккинли образовалось некое сложное выражение — нечто среднее между замешательством и разочарованием. Скорее всего, он рассчитывал поскандалить и настоять на своем. И тут Триша добила его следующим заявлением:
— Мы войдем с вами, ведь кто-то же должен приглядывать за вашими гробокопателями.
Я внимательно наблюдал за ее лицом: оно было абсолютно бесстрастным, ни одна эмоция не отражалась на нем. Играть с ней в покер я бы не решился. Интересно, что она замышляет.
Мы последовали за друзо в недра земли. Не могу сказать, что я мечтал об этом, но Триша убедила меня: кто-то должен защищать интересы местного населения. Меня беспокоило только одно — похоже, защищать было уже некого. Слова Юного Горди звучали в голове:
«Если больше никто не сможет перейти, тогда друзо ждет смерть». Нехорошие предчувствия теснились в душе.
Поттер принес фонари. Он вручил один Трише, и ослепительно яркий свет портативного галогена осветил наш путь, когда мы двинулись в глубь ямы по наклонному спуску.
Стены были выложены большими плитами песчаника. Я бывал в некоторых святилищах и захоронениях времен неолита на Земле —
в Карнаке, на Оркнейских островах, на Солсберийской равнине…
Здесь ощущалась та же древность, та же пыль веков. Однако присутствовало и нечто совершенно иное, неожиданное — непреодолимое чувство, что место обжитое, постоянно используемое для каких-то неведомых целей. Стены были влажными, а в воздухе ощущался резкий соленый привкус, но никаких признаков плесени или лишайников на стенах, только вода, поблескивающая на украшенных резьбой камнях.
На их тщательное изучение времени не было, но даже мои весьма ограниченные познания в археологии позволяли заметить, что они не походили ни на один земной способ изображения, по крайней мере из ныне известных.
Картинки не казались грубыми, топорными, скорее, наоборот, вытачивались с высокой точностью и очень аккуратно, но от сцен, которые они иллюстрировали, кровь застывала в жилах: убийства всех видов — очень разнообразные расчленения, обезглавливания и потрошения. Видимо, подозрения Маккинли оправдывались: друзо скрывали от нас правду. Может, именно поэтому они пытались завуалировать свое греховное прошлое, нагромождая одна на другую запутанные легенды. Я цеплялся за эту мысль, продвигаясь в конце процессии все дальше и дальше по коридору.
Внезапно уклон кончился, и я чуть не врезался в Тришу, которая вдруг остановилась. Она схватила меня за руку, и нежность затопила мое сердце. Однако девушка думала совершенно о другом.
— Смотри, — взволнованно прошептала она, и я проследил за ее взглядом. В стенах сверху донизу помещались тела друзо, каждое лежало в отдельной каменной нише, вырубленной в скале. Маккинли и другие ушли далеко вперед, но нас с Тришей это зрелище буквально приковало к месту.
Одни тела были словно мумии — высушенные и сморщенные, другие, казалось, готовы встать с плит и уйти. В зале, где мы находились, я насчитал не меньше двух сотен тел. Следующий зал оказался еще больше. От него отходили еще десять туннелей, они также вели в подобные залы, и мы как раз успели заметить, как последний телохранитель капитана входит в один из них.
Мы пошли следом, и наши шаги эхом отражались от стен. Интересно, куда подевалось всё племя? Или мы еще не добрались до них в этом гигантском помещении, или они просто спрятались от нас.
В самом просторном зале света наших фонарей не хватало, чтобы осветить его полностью, но эхо подсказывало мне, что потолок находится в нескольких сотнях футов над нами. В стенных углублениях лежали тела, ровные ряды виднелись выше и выше, пока не скрывались в темноте. Тысячи тел…
Я остолбенело вглядывался вверх, когда Триша потянула меня за руку. В середине зала она заметила группу — вот они где, наши друзо.
Маккинли и остальные возвышались над ними, и пока мы пересекали зал, стояла почти гробовая тишина.
Маккинли посмотрел на меня, и в первый раз, с тех пор как мы познакомились, я увидел на его лице смущение и неуверенность.
— Они живые, — негромко произнес он, и голос умчался во тьму, а затем вернулся к нам сразу со всех сторон. — Они живые, — шепотом повторил он, будто отказываясь в это поверить. Я понял, что он
