— Работников ищу. Понимающих, — заявил Павел. — Которые на все руки мастера, трудом своим семьи накормят и сами тосковать не станут. А?
— Что 'а'? — уточнил недоверчивый Вэли.
— Хотите жить сытно и чтобы семьи не голодали?
— Кто ж не хочет, — хмыкнул Григор.
— Так поступайте ко мне на работу. На три года вас в Америку увезу… А еще лучше — в Москву. Москва поближе будет, и работа спокойнее, а народ — отзывчивее и веселее. Каждый день лапшу куриную есть станете да сало. Ну и деткам зерна подкину, по мешку в месяц на семью.
— По мешку зерна? — заинтересовался Овидиу. — Не так плохо, а? А мешки какие — четырехпудовые?
— Почему четырех? Три с половиной пуда. Обычные мешки, — ответил Павел. — И жить будете в тепле. Хоть и в тесноте, а не в обиде. Музыку сможете каждый день слушать… Знаете про радио?
— Нет, — ответил Григор.
— Ну, неважно. Скучать не придется.
— Значит, в городе работать нужно? — спросил Вэли.
— Конечно. Подметать, мусор собирать, белить, красить…
— Женская работа, — заметил Овидиу.
— А вам бы пахать хотелось? Или камни тесать?
— Почему камни? Овец пасти — мужская работа. Зверя бить. Или хворост собирать.
— Хворост собирать тоже будете. В парках да между домов. На самодвижущихся повозках ездить. Одежда будет теплой, красивой — вы такой и не видали никогда.
— А семьи как без нас? Кто поля вспашет, пшеницу посеет?
— Поля ваши вспахать я человека найду. А зерно посеют женщины. И сожнут тоже. Справятся ведь?
— Справятся, — солидно кивнул Григор. — Им не привыкать.
— Самое главное — работать хорошо, — строго заявил Павел. — Если что не так — домой без оплаты, а то и живы не будете. Поняли?
Овидиу тоскливо поглядел на американца, вспомнил барина и его холопов, которые не раз устраивали ему порку из-за потерянных овец, и решил, что американец все-таки симпатичнее. Он не только грозил, но и обещал. Куриная лапша каждый день! Виданное ли дело?
— Еще бы таджикский язык вам выучить, — раздумчиво протянул Павел. — От таджиков прибыль выше, и работа у них не такая квалифицированная… Но, с другой стороны, сойдете за молдаван. Собственно, вы почти молдаване.
— Какие еще молдаване?
— Неважно. Главное, если будут спрашивать — откуда, говорите, что из Молдавии. А план по таджикам я закрою кем-нибудь из Персии.
Григор, Вэли и Овидиу не совсем поняли, что бормочет американец, но переспрашивать не стали. Главное, чтобы выдал аванс.
Иван явился на сборный пункт рекрутского агентства вовремя, в половину двенадцатого ночи. Деньги все отдал матери: Павел Алексеевич заверил его, что в ближайшие три года они ему не понадобятся, так зачем беречь? Пусть родители купят что-нибудь нужное. Стиральную машину, например. Полезная вещь. Мать хоть немного отдохнет.
На сборном пункте ожидали отправки еще два парня и девушка. Позже подошла еще одна. Парни были нормальные — не наглые, молчаливые. Одеты не очень хорошо. Девчонки тоже самые обыкновенные — не красавицы, но и не страшные. Та, что опоздала, рыженькая, Ивану даже понравилась. Интересно, может, работать где-нибудь рядом будут? Познакомятся… Но пока все сидели, помалкивали, ждали.
Павел Алексеевич вышел к ним из своего кабинета без пятнадцати двенадцать. Посмотрел рассеянно, вздохнул. Одет он был не в солидную кожаную куртку, как два дня назад, а в льняной костюм не по сезону, к тому же присыпанный пылью. Да и на лице у вербовщика были какие-то грязные разводы.
— Все в сборе? — спросил он.
Рекруты промолчали. Им-то откуда знать? Друг с другом их не знакомили.
Павел Алексеевич достал из кармана тонкий пластмассовый коммуникатор и, поглядев на экран, кивнул.
— Слушайте меня внимательно. Еще раз предупреждаю: только работа на совесть позволит вам удержаться в проекте. Никаких эксцессов быть не должно. Общение с местным населением — по минимуму. Форменную одежду не снимать. Ваш цвет — оранжевый, вы должны об этом помнить. Кстати, наденьте вот это, — Павел Алексеевич раздал им оранжевые карточки на шнурках с именами и штрих-кодами. — Можете общаться между собой, ходить друг к другу в гости, но общение должно быть ограничено вашими товарищами по работе. Ясно?
Ивану мысль насчет того, чтобы ходить друг к другу в гости, понравилась. Он осмелился поднять глаза на рыженькую девушку. Та уже смотрела на него и, встретив взгляд, усмехнулась, а потом вздернула носик. Иван покраснел.
— Идем, — предложил Павел Алексеевич, указывая рукой на дверь своего кабинета.
В кабинете не задержались. Прошли в маленькую комнатку, где все едва поместились, а потом Павел Алексеевич открыл дверь с другой стороны — и рекруты разинули от изумления рты. Они оказались на берегу океана, из которого поднималось багровое солнце. Береговая линия была застроена огромными небоскребами. Были среди них уступчатые, были иглы, пронзающие небо, а самое большое здание в виде огромной пирамиды возвышалось в океане. Стеклянные стены небоскребов играли багрянцем.
— Вы попали в две тысячи сто тридцать второй год, — буднично проинформировал рекрутов Павел Алексеевич. — Здесь и будете работать.
— То есть обратно мы не вернемся? — испуганно спросил зеленоглазый блондин в джинсовой куртке, который на сборном пункте сидел напротив Ивана.
— Вернетесь. Почему нет?
— А как же всякие временные парадоксы? Мы же можем узнать технологии будущего и внедрить их в прошлом!
— Ничего вы не можете, — устало ответил Павел Алексеевич. — Вас и выбирали потому, что учиться вы не собираетесь, а работать согласны. Так что насчет технологий мы можем быть спокойны. Ну а рассказывать о жизни в будущем и о своей работе вы сможете сколько угодно. Хотя вряд ли это разумно…
— Почему? — спросила рыженькая.
— Никто не поверит. К тому же по опыту знаю: вам здесь понравится, вы постараетесь продлить контракт на максимальный срок. Домой будете ездить только для того, чтобы повидаться с родными. И я вас прекрасно понимаю: когда приходится работать в вашем времени, просто дрожь берет. Но бывало, бывало в истории куда хуже… Кстати, не беспокойтесь: ваше общество не станет беднее, оттого что вы работаете на нас. Действуют стандартные процедуры замещения — для работы в вашем мире завербованы менее квалифицированные специалисты, а на их место пришли еще менее квалифицированные. Так что равновесие соблюдается.
— Да мы сильно и не переживали по этому поводу, — заметил блондин.
— Напрасно. Равновесие очень важно… Впрочем, вы отчасти правы. Планировать — не ваша работа. И даже не моя. Я, как и вы, выполняю технические функции. Произвожу отбор и вербую работников.
Девушка с платиновыми волосами в ярко-зеленом платье с оранжевым бейджем на груди спланировала к группе рекрутов откуда-то с высоты на серебристой доске наподобие скейтборда.
— Рада видеть вас! — широко улыбнулась она. Зубы девушки блестели, кожа словно светилась. Да и приталенное платье выглядело потрясающе.
Павел Алексеевич радости девушки не разделил, а хмуро бросил:
— Ты опоздала.
— Это вы прибыли рано.
— Мы не можем прибыть рано, Алиса. Механизм перемещения рассчитан на прибытие в
