Разговоры не сокращают дистанцию, а, напротив, увеличивают. И ничего тут не…
— Стервы, да? — мягко прозвучал голос.
Я открыл глаза. Рядом стояла Сьюки. Она была повыше, чем мне показалось сначала, и с эффектной фигурой. Но кто это заметит, когда рядом близнецы, воплощение прогресса и научных чудес?
Смущенный и растерянный, я выдал первое, что пришло на ум:
— Белинда. Бриджит — нет.
— Это ты так думаешь, — рассмеялась Сьюки и положила на скамью комиксы. — Вот, гномик, это тебе. — И скрылась в каком-то коридоре.
Она оказалась голографической, эта недешевая книжка с впечатанными в бумагу чипами. Страница поделена на четыре панели, они поочередно зажигаются на десять секунд, изображают эпизоды. Называлось это удовольствие «Нож Режь» и повествовало о мамочке, которая невзлюбила своих малых деток, — короче, сплошная кровища и расчлененка.
ДЕТИ С СИНДРОМОМ АРЛЕНА. ЖИЗНЬ С НИМИ — СПЛОШНОЙ ВОСТОРГ! ОНИ ЧУТКИ, ЗАБОТЛИВЫ, УЧАСТЛИВЫ И БЛАГОДАРНЫ.
Вот вам пожалуйста, еще одна большая дружная семья.
Вселенная — не такая уж жестокая хозяйка, иногда она дает тебе передохнуть.
На следующий день я захворал. Так, пустяки, нос заложен да горло болит. Ну, еще голос, будто наждаком по металлу. Пришлось звонить «на работу», то бишь в особняк Джейн. Отозвался ее тренер:
— Чего тебе?
— Передай Джейн, я сегодня не приду. И напомни ей, чтобы…
— Барри, я тебе не мальчишка на побегушках! — взъярился он.
Я с равной неприязнью уставился на экран с физиономией Дино Каррано. Этот «тренер для вчерашних звезд» — наглец и нарцисс, он своим силовым фитнесом трижды в неделю доводит Джейн до полного изнеможения и слез. Дино, как тот давешний Измаил, не способен понять, что краткая мода на него прошла и Джейн терпит рядом с собой бэушного мачо только из жалости. Сейчас он стоит в ее спортзале, рядом — никого.
— Почему ты отвечаешь? Где Каталина?
— У нее мамаша померла в Мехико, в который уже раз. Теперь про Хосе спросить собираешься? Он присматривает за садовниками… Ну а Джейн в туалете, ее тошнит… Все узнал, что хотел? Тогда пока, Барри.
— Стой! Почему тошнит? Слышь, макаронник, если это ты ее довел…
— Не транжирь угрозы, малявка. Мы еще даже не начали курс занятий. И если завтра не начнем, ее задница повиснет, как дорожная сумка. Джейн просто съела что-то не то.
И он отключился.
Мой желудок тоже бунтовал. Может, из-за баррингтоновского лимонада? Вскоре меня вырвало, и сразу стало легче; я решил не звонить врачу и лег в постель. Если Джейн заболела, все назначенные ею встречи отменит Каталина. Хотя как отменит, она же в Мехико?.. К черту, не моя забота.
Как бы не так. Все проблемы Джейн — они и мои тоже. Да и собственных хватает: Лейла, Этан… При том, что личной жизни у меня, в сущности, нет.
Я не позволил себе встать с кровати и поехать к Джейн и в конце концов уснул. Пробудился через шесть часов: и горло, и живот в норме. Быстренько позвонил и выяснил: Каталина уже вернулась из Мексики, но ее голосу подозрительно не хватает скорби. Все же она неплохой работник, когда не болтается за границей; рассудив таким образом, я доверил ей проинформировать Джейн насчет завтрашнего рабочего графика. Тем самым выкроил себе еще день отгула. Надо хорошенько расслабиться вечером. Буду долго мокнуть в ванне, выпью бокал вина… Опять же, разговор с Лейлой откладывается. Хорошо!
Я включил телевизор. На канале «Холливуд уотч» шли местные новости.
В Валли обнаружено в пруду тело Измаила.
— …Труп утяжелен бетонными блоками. Причина смерти — пулевое ранение в голову. Это похоже на казнь в гангстерской манере, — вещал смоделированный компьютером образ.
Если б не отсутствие дефектов внешности, неизбежно возникающих при видеосъемке, я бы принял дикторшу за живую.
Рядом с ней на экране возникла фотография с красивым лицом Измаила.
— Убийцы, очевидно, не знали о том, что в районе озера сегодня начнется строительство нескольких роскошных жилых комплексов…
Настоящее имя Измаила — Гарольд Сильвестр Эренрейх. Этот неудачливый актер, мелкий аферист и неплательщик налогов добрых восемь месяцев прятался от электронного надзора.
— Просьба ко всем, кто может располагать любой информацией…
Я тут же связался с Джейн через комлинк:
— Слышала?
— Только что позвонила в полицию. Скоро приедут. — Вид у нее был усталый, даже замученный — всего-то лет на пять моложе, чем на самом деле. И голос наждачный, под стать моему. — Как раз собиралась тебя позвать. Барри, как думаешь, это нам не помешает?
— Нет. — «Тридцать лет в звездах, — подумал я, — а до сих пор не представляет себе, как делаются дела вне съемочной площадки». -Наоборот, поможет. Ты звонила Эверетту?
— Он уже в пути.
— Никому ни слова, пока мы оба не прибудем. Поняла? Ни единого словечка. Можешь прислать за мной флаер?
— Да. Барри… его ведь из-за меня убили, из-за интервью?
— Что толку гадать, — проворчал я и всерьез обрадовался тому, что это на самом деле так.
Мне было наплевать на Измаила: жив он, мертв или свалил на Марс. Но Джейн — человек совсем иного склада. Она неравнодушна к людям, особенно к типажу «раненая птица». Этим неравнодушием и объясняются три ее брака, да и четвертое замужество, за продюсером «Альфа-самца», по сути лишь реакция на второе, за спившимся киноактером. Каталина, ее секретарь и экономка, тоже из этих, из «подранков». И даже тренер, если на то пошло. Такое вот извращенное самаритянство.
Но я знал наверняка: сейчас она не думает ни обо мне, ни о жестоких словах Белинды. Только о несчастненьком Измаиле. И это хорошо. Измаил помог нам благополучно пережить кризис в отношениях. Даже убийство бывает тем худом, без которого нет добра.
К тому времени, когда флаер опустился на крышу особняка Джейн, я успел заметить, что разные СМИ уже говорят практически одно и то же. Скорее всего, кто-то «слил» им информацию, какой-нибудь чиновник окружного уровня, На территории усадьбы, у ворот, стояла неприметная машина, снаружи — два фургона, и еще один флаер приближался со стороны Лос-Анджелеса. Меня впустила Каталина, взволнованная до блеска черных глаз.
— Ла полисиа…
— Я в курсе. Эверетт Мерфи уже здесь?
— Да, он…
— Принеси нам кофе и пирожные. И пусть слуги зашторят все окна. Немедленно! В спальнях тоже. За нами робокамеры могут следить и даже беспилотники.
В углу громадной гостиной, декоратор которой не пожалел черных кривых линий с броскими фиолетовыми отливами, сидели Джейн, Эверетт и незнакомые мне мужчина и женщина. В оправдание хозяйки дома скажу, что комната получилась не в ее вкусе и потому служила только для приемов. Дизайнеру Джейн вовремя дала укорот — он хоть и оказался бычарой вроде Дино Каррано, к типу «раненая птица» не принадлежал, а потому был вынужден оформить вторую гостиную, приватную, в английском сельском стиле. Но сыщиков хозяйка туда не пускала, дорожила своим самым укромным уголком.
Каталина пронеслась мимо меня маленьким мексиканским смерчем и картинно нажала кнопку затемнения окон. Стекла вмиг подернулись фиолетовой мглой, в комнате замерцали светильники. Сделав дело, Каталина выскочила за дверь.
