— Возмош-шно, с-сердце подвело его, но оно никогда не подводило нас-с.
Слагго упомянул, с какой заботой покойный возился с яйцами и вылупленышами.
Потом Престон вспоминал, что, когда он работал над романом, Дио часто показывал ему книги или даже отрывок откуда-нибудь, относящийся к тому, что он писал.
— Я так и не смог догадаться, откуда он знал, над чем я работаю.
Жан-Клод и Пьеро вспомнили время, когда они заказали коробку стейков по каталогу «Стейки с Ранчо Айдахо» и спрятали ее под большим атласом.
— И он не разозлился!
Росс отложил редьку, вышел и спел «Я старый ковбой». Никто не знал почему, но никто его не остановил, хотя во время песни Агнес отвернулась. Закончив, он сказал:
— Прощай, Дио, — и вернулся к своей редьке.
Бронте и Кара привели с собой Гвиневеру.
— Знаю, мы здесь ради Диогена, — сказала Бронте, — но, думаю, нам нужно поблагодарить Тома и доктора Маргарет за все, что они сделали.
На задах комнаты застучал об пол шипастый хвост.
— И, думаю, хорошо было бы, — сказала Кара, — назвать следующего вылупленыша в честь нашего друга — Диогеном.
Большинство завров закивали или вслух выразили свое одобрение.
Когда вперед собиралась выйти Агнес, вернулась миссис Леахи с Акселем на плече. Едва она посадила его на пол, как он бегом бросился к гробу.
Миссис Леахи мягко его поймала и приложила палец к губам.
— Ш-ш! Подожди, пока Агнес не закончит.
Агнес оглядела собравшихся завров и остановилась взглядом на Акселе, который в ожидании своей очереди нетерпеливо подпрыгивал на месте.
— Люди всегда говорят про «следующую жизнь» и про «то, что будет после жизни», — сказала Агнес. — Еще они говорят, что животным туда нельзя, можно только людям. Ерунда! Если подобная штука существует, пусть оставят себе треклятое «после жизни»! Многие заслуживают его больше, чем кучка людей-кретинов! Дио, например. Это просто… это… просто нечестно!
Она затопала назад, даже не посмотрев на гроб. Слагго пытался ее нежно боднуть, но она его отпихнула.
Когда Агнес закончила, Аксель поднял глаза на миссис Леахи, словно удостоверяясь, можно ли теперь говорить, но даже не дождался ее кивка, а побежал к гробу, развернулся у него и поднял передние лапы.
— Хей-я, ребята! Послушайте, что сказала мне вчера ночью Джеральдина!
Завры посмотрели на Акселя внимательнее, словно испытали внезапный прилив энергии. День выдался долгим, много говорили и много сидели. Только Агнес словно бы противилась, хотя и она медленно отвела хвост и повернулась.
— Джеральдина сказала: «Время не умирает», и я не знал, о чем она, пока Хетман мне не объяснил. — Аксель указал на колыбельку Хетмана. — Это значит, что время, как космос! Космос, например звезды и галактики далеко-далеко отсюда, можно увидеть, а время — нет. Ну, как Хетман нас не видит, но мы-то здесь. Мы не можем видеть время, но оно есть! А потому Диоген еще жив, он только остался в прошлом! И пусть мы не можем его больше видеть, он все равно здесь!
Собравшиеся воззрились на Акселя. И каждая пасть широко разинулась.
Но не так широко, как у Акселя.
— Мы не можем полететь к звездам, потому что у нас пока нет космических кораблей. Когда-нибудь мы их построим и тогда полетим. Возможно, однажды мы построим и корабли времени! А тогда мы вернемся и повидаем Диогена и скажем ему все, что хотели ему сказать. Или сумеем посадить Дио к себе на корабль и вернуть его сюда! И мы сможем летать и назад, и вперед — в самое будущее.
Вынув из пасти редьку, Росс положил ее на бок и с писком «вжик-вжик» повозил взад-вперед.
— Корабль времени! — воскликнул он. — Ух ты! Корабль времени.
Малыши Симфония, Сид и Артур Рэкхем Рекс забормотали:
— Корабль времени!
Еще несколько пискнули: «Корабль времени! Корабль времени!».
— Я отправил послание Космическим Ребятам! Я попросил помочь мне построить корабль времени, потому что Космические Ребята в таких делах доки! Когда они пересекают пространство, то путешествуют быстрее времени! Я по видео смотрел!
Напев «Корабль времени!» сделался громче. Лесли, Гвиневера и остальные двое вылупленышей подбежали к Акселю, словно он мог достать такую штуку из-за спины.
Док встревоженно охнул и оглянулся на тех, кого считал более здравыми: на Престона, Бронте, Кару, Альфонса, нескольких других. Они с теми же минами смотрели на Дока, словно спрашивая: «Может, нужно… вмешаться?».
Престон помотал головой.
— Дай им минутку.
— Но… — Кара посмотрела на малышей, кивающих в такт напеву «Корабль времени!», — это ведь безумие какое-то, верно?
— Как и надежда.
Агнес не потрудилась поглядеть на остальных или взвесить вопрос, что чем является. Медленно, решительно она промаршировала к Акселю, сдвинув брови и задрав хвост.
— Единственная космическая пустота с Космическими Ребятами у тебя в башке! — Развернувшись, она стала перед собравшимися заврами. — Он месяцами шлет свои чертовы послания Космическим Ребятам! Разве ему когда-нибудь — хотя бы раз! — ответили? Разве прислали письмо по электронке: «Ах, извини. Мы были в отпуске на Бермудах. Как приятно получить от тебя весточку». Разве кто-то когда-то хотя бы одного из Космоса видел?
Сникнув под натиском, Аксель промямлил:
— Да. Возможно. Но ведь это могла быть и лягушка.
— Лягушка!
— Ну, как, например, гроза вчера вечером! Мы знали, что она там, даже если все спрятались под одеялами. Вот только я встал на минутку и увидел, как в окне сверкают молнии. И я видел, как ты засунула голову под Слагго.
Малыши захихикали.
— Мне гром мешал! — Глянув на них возмущенно, Агнес задрала хвост. — Это тут ни при чем.
— Космические Ребята существуют, как и гром!
Напев «Корабль времени!» занялся снова, пусть и чуть сдержаннее. Росс постучал Агнес по морде кончиком редьки.
— Корабль времени!
Она от него отмахнулась, но сдалась, пробормотав:
— Помешанные! Кретины!
И так бормотала всю дорогу до дальнего угла комнаты.
Пять Мудрых Буддазавров, крепко зажмурясь, завели «Вест-эндский блюз». Даже при помощи синтезаторов и образцов электронной музыки вступление труб прозвучало скорее как падение с лестницы, чем трогательный пассаж, расцвеченный блюзовыми рифами. Но мерный ритм снова настроил всех на серьезный, хотя и не унылый лад.
Вперед выкатился Ротомотоман. Поначалу он смотрел на гроб, потом отсалютовал и развернулся. На дисплее спереди его цилиндрического тела значились три слова: «ДО СВИДАНЬЯ, ДИОГЕН».
— Иногда, — сказала Тому миссис Леахи, — я тебе завидую. А иногда… даже не знаю, как ты справляешься.
— Не уверен, справляюсь ли. — Слова были полны самоуничижения, но в его лице (на взгляд миссис Леахи) сквозила благодарность.
— Гораздо чаще дело справляется с тобой, — отозвалась доктор Маргарет. — И со мной. Со всеми
