— Зачем тебе «Быстрый»? — спросил Стамб. — Ты никуда на нем не уйдешь! Через два-три часа здесь будет линкор Федерации! Что ты задумал?
— А вот этого я тебе не скажу, лейтенант, — ответил Вилн. — Однако кое-что имей в виду. Шлюз я заблокировал. Да и к старту готов. Даже и не пытайся подобраться ко мне.
— Что будем делать? — с трудом выпрямился Рудж. — Кама, помоги. Мне нужна инъекция энергетика. Этот безголовый меня здорово помял. Кстати, нахожу, что хорошая женская грудь предпочтительнее отличного бронника. Я думал, что он тебя убил. Я бы уж точно не откашлялся. Где тебя учили держать удар, девочка?
— В специальном заведении, — ответила Кама.
— Хватит болтать, — Стамб поднялся, стер с лица кровь. — Всем отключить линию с «Быстрым». Они в сговоре. Взрывы помогли Вилну расправиться с Арданом. Отвлекли и нас, и лысого. Но как Вилн пробрался в корабль? Или он выманил Ардана наружу? И на что он рассчитывает сейчас? Уйти на «Быстром»?
— Нет, — Рудж поморщился от сделанного в плечо укола, подошел к Савье, выдернул нож, вытер его странной накидкой девчонки. — Не та посудина.
— Тогда зачем ему катер? — не понял Стамб.
— Лейтенант! — с укоризной покачала головой Кама. — Включи голову, пока она у тебя есть. Что там ценного, чего нет здесь, на станции?
— Пять тонн ядерного горючего, — пожал плечами лейтенант, — но оно не может взорваться. Нет технического способа!
— А вот для
— Девка говорит дело, командир, — кивнул Рудж, охнул, захрустел позвонками, вправляя шею. — Если эти пять тонн топлива взорвутся, то здесь и в самом деле ничего не останется. Ни нас, ни навигатора… ничего. И можно начинать новую жизнь. Если Винл стал хотя бы в какой-то степени столь же умен, быстр и умел, как тот же Пашчим, у него в Федерации может получиться неплохая карьера. — Рудж вздохнул, отвернулся. — С Арданом справиться было бы нелегко даже мне. А уж поменять лицо или подправить генетический код — нет проблем. Не мне тебе рассказывать. Сам знаешь, даже аньятов почти невозможно вычислить, а уж профессионального спецназовца…
— Мы что, в метрополии? — недоуменно воскликнул Стамб. — Вы не поняли! Мы в окрестностях мертвого Виласа! В пустом секторе! Как он спасется сам? Пешком? Или Савья лгала, что. у корабля чаритов, если это, конечно, он, уже нет силовой установки?
— Да, память вычищена, — заметила Кама, сканируя навигатор. — Но восстановить данные можно. Правда, потребуется для этого вся установка. А веса в нем не меньше тонны.
— Как он спасется? — перебил Каму Стамб.
— Как-то спасется, — она поправила ремень. — Наверное, у него есть какой-то план.
— Ну что, командир, — приложил импульсник к плечу Рудж. — Зачистка продолжается? Вопросов все больше.
— Ответы там, — махнула рукой в сторону следующего коридора Кама.
С Уттарой Стамб не встречался, только просматривал ее файл. Она показалась ему улыбчивой светловолосой милашкой. Лейтенант знавал таких женщин: из них настоящей, не дарованной медицинской пластикой красотой отличались немногие, но милы были все без исключения. Стамб не сразу понял, что повлекло Уттару на одно из тех заданий, какие в спецназе с ласковым ужасом прозывались «тупичок», однако потом влез в ее дело глубже и все прояснил. Семья Уттары погибла в самый разгар войны с аньятами, в тот недолгий период, когда у Федерации еще были некоторые сомнения в победе человечества.
Цветущий, прекрасный и зеленый Вилас уже был испепелен ядерной бомбардировкой, одна за другой уничтожались инопланетные базы аньятов. А те, в свою очередь, преодолели первый ужас и оторопь, но все еще нападали только на военные корабли Федерации. Именно тогда под удар одного из аньятских крейсеров случайно попал гражданский лайнер. Более пяти тысяч человек погибли, в том числе муж и двое детей Уттары. Почти десять тысяч человек аньяты спасли и высадили на ближайшей орбитальной станции. Именно тогда Стамб и понял, что аньяты проиграют. Ведь человечество истребляло их без разбора, достаточно сказать, что и напало оно на аньятов без предупреждения. По какой причине? Без всякой причины. Аньяты были слишком сильны и почти ничем не отличались от людей. Только особенностями телосложения, позволявшими им прекрасно себя чувствовать на Виласе, где всякий выходец с Земли вынужден таскать на себе четыре своих веса.
Четыре веса — свой и троих мертвых, мужа и детей, — тащила на себе и Уттара. Она пришла в штаб специальных сил Федерации и получила место врача в одной из бригад. А потом оказалась на станции. Когда Стамб изучал дела всей четверки, каждого из которой ему в случае чего надлежало заменить тем же Арданом или Руджем, он сразу понял, что Уттару менять не придется.
Теперь она стояла у входа в жилой отсек. Оружия у нее не было, драться она не собиралась. Одежда ее была вымазана в крови, а на плечах лежали косы — причудливые и чистые.
— Что нужно? — спросила она не зло, но с некоторой усталостью.
— Я Стамб, — представился лейтенант.
— Я знаю тебя, — кивнула Уттара. — Что вам нужно здесь?
— Увидеть спасенного астронавта, — ответил Стамб.
— Сару? — переспросила Уттара.
— Если ее зовут Сара, то да, — пожал плечами Стамб.
— Это невозможно, — покачала головой Уттара.
— Она в плохом состоянии? — Стамб непроизвольно тронул сломанный нос.
— Нет, — Уттара мотнула головой. — Она почти в порядке. Я вылечила ее. Дальше она сама.
— Тогда почему? — не понял Стамб.
— Она не хочет встречаться с людьми, — ответила Уттара.
— А ты? — подала голос Кама. — Разве ты не человек?
— Человек, — кивнула Уттара. — Но не только. В другую сторону.
Стамб оглянулся на Каму, хмыкнул с недоумением, снова повернулся к Уттаре.
— Как это произошло?
Уттара вздохнула.
— Проще простого. Когда нам на голову свалился ее корабль, я почувствовала, что там нужна моя помощь, услышала что-то вроде голоса, надела скафандр и пошла его осматривать.
— Все-таки ты? — переспросил Стамб. — Разве не Вилн?
— Вилн… лукавит. Он появился потом. В корабле было четверо чаритов. Двое мужчин и две женщины. Однако жива, пусть и едва-едва жива, только Сара. Остальных разорвало на части. Я прикоснулась к ней и стала той… которой стала. Не сразу, но быстро. Через вечность, но мгновенно. Что-то я сделала с ней уже там, потом надела на нее свой скафандр и перенесла сюда. Здесь уже спасла. С ее же помощью.
— Подожди, — удивился Рудж. — Там же фонит…
— Это как холодный ветер, который пронзает тебя насквозь, — ответила Уттара. — Если знаешь, что это такое, если знаешь себя, то можешь закрыться.
— Ты знаешь? — переспросила Кама.
— Я теперь многое знаю, — кивнула Уттара.
— А остальные? — снова оглянулся Стамб.
— Вилн, Пашчим, Савья? — переспросила Уттара и опустила взгляд. — Да. Они тоже многое знают. Или знали. И многое могут. Или могли. Но они сделали это сами. Они взяли это у нее, пока она была без чувств. Иначе она бы не дала им этого. Она и мне не позволяла этого. Так вышло.
— Почему? — строго спросила Кама.
— Потому что она не дает, она будит, — ответила Уттара. — Однако не должна будить. Мы должны сами. Но спим. Выглядываем из скорлупы. А она способна разбудить. Правда, под скорлупой может
