каждого сделанного хода. Как и персонажи «Слобовии», мы выступаем в роли дипломатов, куртизанок, карманников и министров, разумеется, насквозь коррумпированных. — Тут Пер снова улыбнулся.
— И мы очень любим эксплуатировать новичков, — добавила Агата и осклабилась. — В своих целях, естественно.
— Да, кстати, — спохватился Пер. — Пожалуй, с этого мы и начнем. В данный момент я являюсь опальным министром внутренних дел Пуддльглумом Пудтакером, и у меня, естественно, хватает врагов. За моими друзьями следят, поэтому… Вы просто обязаны доставить это послание одному из моих товарищей- заговорщиков. Вас могут схватить и даже убить — меня это мало волнует; главное, чтобы вы избавились от письма при первых же признаках опасности. Не забудете?
— М-м… — пробормотал Геннадий, когда Пер вручил ему завернутое в тонкий фетр и запечатанное сургучом письмо. — А какие это признаки?
Пер взглянул на Агату, которая неодобрительно поджала губы и нахмурилась.
— Ну, например, если какой-то незнакомый человек начнет задавать вам слишком много вопросов или вы вдруг увидите группу людей, которые загородили вам дорогу… — туманно пояснила она.
Пер наклонился вперед.
— Если вы исполните это поручение, — с воодушевлением зашептал он, — в конечном итоге вас будет ждать хорошая награда. У меня много влиятельных друзей, поэтому, когда я верну себе свой пост — а может быть, и поднимусь еще выше, — я не забуду оказанной вами услуги и помогу вам подняться по карьерной лестнице.
В реальном мире Перу пора было отправляться на работу, поэтому они расстались. Геннадий и его спутники сели на Голубую линию метро и доехали до станции Радузет, которая, разумеется, уже преобразилась в подземную, освещенную множеством свечей пещеру, заполненную десятками темных фигур в плащах с капюшонами. Поднявшись, они разыскали на тихой боковой улочке крошечную маклерскую контору. Там секретарша приняла у Геннадия конверт. Девушка была одета в современный деловой костюм от Шанель, но из-за ее стула выглядывали какие-то длинные перья. Перехватив недоуменный взгляд Малянова, секретарша продемонстрировала ему вполне викторианскую шляпку.
Снова оказавшись на улице, Геннадий сказал:
— Я вижу, косплей[20] является важной составляющей игры. И мне кажется, что моя одежда не слишком соответствует эпохе.
Миранда рассмеялась.
— Ваш костюм прекрасно подойдет. Вам не хватает только жилета и карманных часов, а так все в порядке. — Она повернулась к Фрагменту: — Что касается тебя…
— У меня много костюмов, — заявил сираноид. — Я возьму один из них и вернусь. Встретимся в отеле. — С этими словами он решительно повернулся и зашагал прочь.
— Но… Эй, постой!.. — Геннадий бросился было за ним, но Миранда схватила его за руку и покачала головой.
— Он приходит и уходит, когда захочет, — сказала она. — И мы ничего не можем с этим поделать. Впрочем, я думаю, люди Хитченза как-то за ним следят, хотя и сомневаюсь, что это приносит много пользы. Почти наверняка Фрагмент бывает только в виртуальных краях.
Геннадий провожал сираноида взглядом, пока тот не исчез из вида.
— Давайте тоже сделаем перерыв, — сказал он Миранде. — Мне не терпится узнать, что пишут о моих оленях.
— Вы можете вернуться, — ответила она. — Но я останусь. Я ищу сына, и для меня это не просто игра.
— Олени тоже не пустяк, — возразил он.
Оказалось, однако, что ему не обязательно покидать Ривет Кутюр, чтобы ознакомиться с последними новостями. Интернет пестрел сообщениями о раскрытом заговоре и аресте группы международных террористов, но о скромных оперативных работниках, выполнивших основную часть дела, не было сказано ни слова. Геннадия это ничуть не затронуло — свою минуту славы он получил несколько лет назад, когда предотвратил попытку взорвать саркофаг над четвертым реактором Чернобыльской атомной станции. Он сам вызвался на это задание: главным образом потому, что на улицах брошенной Припяти не было ни одной живой души и он мог чувствовать себя совершенно свободно. Зато после телевизионного интервью, когда Геннадия начали узнавать на улицах, начался сущий кошмар.
Закончив изучать новости, они отправились по магазинам — присмотреть несколько вещиц в стимпанковом стиле. Геннадий никогда не любил делать покупки и чувствовал себя неловко, но Миранда отдавалась процессу с увлечением, почти со страстью. Походом он остался доволен, но когда они покинули последнюю лавчонку, вздохнул с облегчением.
Во второй половине дня они еще не раз общались с обитателями Атлантиса. Геннадий по-прежнему старался держаться в тени и настолько успешно, что за ужином Миранда спросила, неужели он никогда не играл в ролевые игры.
В ответ Геннадий коротко рассмеялся.
— Постоянно играю, — и назвал с полдюжины популярных онлайн-миров.
В каждом из них у него действительно было по несколько персонажей, а в одну игру он играл уже лет десять, сумев подняться довольно высоко. Его слова еще больше удивили Миранду, которая никак не могла понять причину его скованности, и в конце концов Геннадий сознался, что играет в онлайн-игры только потому, что это позволяет ему оставаться дома, в четырех стенах, предоставив общение с другими игроками своему персонажу. В виртуальных мирах у него было немало воплощений, причем играл он не только за мужчин, но и за женщин, однако взаимодействия персонажей по-прежнему оставались для него предпочтительнее личных встреч в реальном мире — даже если это призрачная реальность Ривет Кутюр.
— Кажется, в медицине это называется социофобией, — нехотя пояснил он. — Но на самом деле… на самом деле я просто очень застенчив. От природы.
— Ну и ну!.. — удивленно выдохнула Миранда. Затем последовала продолжительная пауза, в течение которой она о чем-то размышляла, предоставив Геннадию беспокойно ерзать на стуле. — Может, нам лучше удвоиться? — спросила она наконец.
— Что вы имеете в виду? — не понял Малянов.
— Вы могли бы «оседлать» меня — ну, как человек, который управляет Гавриловым. Но, разумеется, только во время игровых контактов, — сухо добавила она. — Может, вам так будет удобнее?
— Ничего, справлюсь как-нибудь, — несколько раздраженно отозвался Геннадий. — Вот увидите, все будет нормально, дайте мне только втянуться. Честно говоря, я не ожидал, что после радиоактивного мяса мне подвалит новая работенка, да еще такая: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Я надеялся оказаться дома, в своей квартире, а вместо этого… Я ведь пока не знаю, не только как мне нужно расследовать это дело, но и что именно я расследую. Такая ситуация для меня внове, поэтому мне нужно время, чтобы… приспособиться.
Геннадий не собирался оправдываться, просто ему очень не хотелось, чтобы Миранда считала его чем-то вроде человека, не способного нормально общаться с себе подобными. В своих профессиональных качествах он не сомневался. У него была задача, и он твердо решил распутать этот клубок, поскольку знал — и лучше, чем кто бы то ни было, — какова ставка. Для большинства людей слово «плутоний» было лишь звуком, понятием еще более отвлеченным и абстрактным, чем, например, «вампир» или «привидение». Мало кто испытал на себе или хотя бы лично наблюдал те последствия, которые мог вызвать этот элемент периодической системы. Геннадий видел плутоний своими глазами, знал, какого он цвета, ощущал в руках его тяжесть и отлично представлял себе, как и для чего его можно использовать.
Вот почему он решил, что все его слабости и недостатки не должны помешать ему найти украденный плутоний. То, что плутоний вообще кому-то понадобился, уже было настоящей катастрофой. Геннадий твердо знал: если его постигнет неудача, он до конца дней будет бояться включать утренние новости, чтобы не узнать ненароком, что такой-то город стерт с лица земли вместе с миллионами жителей.
Этой ночью он снова не мог уснуть и долго пытался как-то связать реалии виртуального мира с замыслом контрабандной операции, которую ему предстояло раскрыть и пресечь.
Ривет Кутюр, насколько он понимал, существовала и функционировала как некое тайное общество.
