переложен отдельным автором. Отсюда и особые требования к тем, кто фактически стал соавтором русского варианта «китовой эпопеи». Полагаю, знатоки жанра будут приятно удивлены знакомству с неизвестными доселе гранями тех переводчиков, благодаря которым «Кетополис» появился на русском.
«Киты и Броненосцы» плыли к читателю более пяти лет. Хочется надеяться, что издательская судьба последующих томов окажется менее подвержена всем надводным и подводным течениям.
Аркадий РУХ
Рецензии
Нил Стивенсон
Анафем
«Анафем» — первый роман Стивенсона, действие которого происходит не в нашем мире, а по соседству, на планете Арб, населенной мирянами и инаками: унариями, деценариями, центенариями и даже милленариями, живущими в матиках и концептах, которые названы именами великих просветителей. На ниве словотворчества писатель поработал изрядно: провенер, аперт, элигер, инбрас, мессал и собственно анафем — лишь несколько авторских неологизмов, с которыми предстоит столкнуться читателю. Благо роман снабжен развернутым глоссарием и даже сборником упражнений.
Обстоятельное знакомство с миром «Анафема» происходит по мере развития действия, и за ширмой средневековья мы обнаруживаем общество высоких технологий. Пространство романа, которое пересекает главный герой, фраа Эразмас, столь же последовательно и постепенно расширяется — до пределов космоса и даже поликосма. Несмотря на внушительный объем, текст очень плотный. Этот роман — концентрат научных идей. В книге представлена история науки от древнегреческих философов и математиков до наших дней и немного дальше. Влияние науки на общество — одна из центральных тем произведения. Поэтому неслучайно автор обратился к выдуманному миру. Он от души играется концепцией «Наука и технологии без ограничений». Примечателен в этом смысле набор авторских «иконографии» — перечень стереотипов восприятия ученых и научной деятельности обыденным сознанием.
Другая важная тема «Анафема» — пересечение гипотез множественности миров (по Эверетту) и квантовой природы сознания. Вспомнив о расцвете когнитивных наук в текстах Уоттса и Игана, можно заключить, что тема сознания становится новым фронтиром для НФ.
Наконец, книга написана изобретательно и смешно. Не зря же один из героев «Мобильника» Стивена Кинга назвал Нила Стивенсона богом научной фантастики.
Сергей Шикарев
Россия через 30 лет: выжить или жить?
Сборник прогностических эссе
Сост. Д.Володихин
Немало людей к футурологии относятся с сомнением. Эта сестрица хиромантии и астрологии в XX веке сумела придать себе лоск респектабельности и прикинуться научной дисциплиной. Поэтому приятно взять в руки сборник текстов, где авторы, понимая истинную сущность футурологии как одного из направлений фантастики, пытаются смело фантазировать о судьбах России в близком будущем. Уязвимость своих размышлений они тоже отлично осознают, к делу подходят без унылой демонстрации собственной значимости. Поэтому столь много в «России через 30 лет» просто обычных фантастических рассказов.
Сборник поделен на четыре части. Первая — «Все рухнуло» — пожалуй, наименее интересная из них: чтобы живописать подробности развала всего и вся, особой выдумки не надо. Впрочем, у С.Шаргунова, Д.Куренкова и А.Гуларяня получились вполне занимательные истории на затертую тему «Конец света в одной отдельно взятой стране». Противовесом выступает раздел «Будущее России лучезарно», в котором А.Меньшиков, М.Москвитин, Ю.Баженов и Ю.Вороненков пытаются вообразить утопию, воцарившуюся наконец-то на Руси.
Наиболее же правдоподобными выглядят прогнозы авторов из раздела «У нас есть надежда», в котором собраны не столько беллетристические, сколько аналитические тексты. В числе авторов немало и фантастов, в том числе Э.Геворкян, А.Тюрин, Д.Володихин, Н.Иртенина. Хорошо осознавая ограниченность самого метода прямой экстраполяции, они пытаются нащупать контуры приближающегося будущего. Любопытнее других это удалось П.Святенкову в статье «Будущее России: три сценария», И.Гринчевскому в «России через 30 лет» и Н.Иртениной в «Церкви и мире».
В целом сборник удался, включенные в него тексты будоражат мысль и вдохновляют на дискуссию с авторами.
Хотя интереснее будет почитать этот сборник лет эдак через 30.
Игорь Гонтов
Алексей Калугин
Мир-на-оси
Изображенный мир — девятимерный, магический и, на первый взгляд, ничего не имеющий общего с нашим. Видимо, поэтому и начинается роман с лекции о различиях между мирами. Алексей Калугин прекрасно владеет приемом гротеска. Вывернув наизнанку реалии нашего бытия, позволяет читателю взглянуть на общество как бы со стороны. Доктор-виртуоз Малахаев, гастарбайтеры-шенгены, Вова и Медведь, Джеймс Бонд, Кафка, Дали — вот лишь некоторые из тех, кого встретит читатель на страницах романа.
Но перед нами все же не фэнтези, а, скорее, сайнс-фэнтези. Магическое кружево причудливо соединяется с элементами социальной НФ.
