но и женился на Эдне Мэйн Халл, в соавторстве с которой позже написал несколько произведений (она умерла в 1975-м, после чего писатель женился во второй раз — на пережившей его Лидии Берегински).
Да и сам дебютный рассказ «Черный разрушитель» (ранее был написан еще один и также отправлен Кэмпбеллу, но вернулся от редактора на доработку) ждала судьба необычная. Правда, с перерывом почти в 40 лет…
Дело в том, что история инопланетного хищника, способного адаптироваться к любым условиям — даже проходить сквозь металлические стены! — и планомерно пожирающего экипаж земного звездолета, слишком напоминала сюжет сенсационного фильма Ридли Скотта «Чужой». Настолько, что многие начитанные фэны и критики сразу же увидели в сценарии явный плагиат. Точнее, плагиат сразу на два дебютных рассказа Ван Вогта — «Черный разрушитель» и вышедшие чуть позже «Кровавые раздоры». И хотя сценаристы Дон О'Бэннон и Рональд Шассетт клялись и божились, что написали оригинальный сценарий, а ранних рассказов Ван Вогта «в упор не видели», да и тему инопланетного чудовища, пожирающего всех и вся, особенно оригинальной не назовешь, осадок, как говорится, остался. И студия, чтобы не допустить развития скандала в зале суда, вынуждена была улаживать конфликт с Ван Вогтом во внесудебном порядке. «Цена вопроса» в прессе не скрывалась — 50 тысяч, в те годы деньги немалые. Особенно для писателя, не являющегося автором бестселлеров.
Чуть позже обе упомянутые новеллы вместе с двумя другими составили роман «Путешествия космического «Бигля», написанный под очевидным воздействием путевых дневников Дарвина. Эту книгу Ван Вогта многие по сей день считают тем самым произведением, что вдохновило продюсера Джина Родденберри на создание его неувядающего телесериала, а ныне киносериала «Звездный путь»…
Но роман вышел лишь в 1950 году. А в 1941-м Ван Вогт окончательно порвал со службой где бы то ни было (последним его местом работы была своего рода «спецслужба» — правительственное Агентство национальной безопасности, где Ван Вогт трудился мелким клерком), чтобы полностью посвятить себя литературному труду. И перебрался в соседние Штаты, гражданином которых он стал в 1944 году. Потому что к этому времени он уже числился живым классиком американской science fiction, и этот статус принес писателю его роман «Слэн», в 1940-м напечатанный с продолжением у того же Кэмпбелла, а затем вышедший отдельной книгой.
Роман переведен на русский язык, поэтому нет необходимости подробно останавливаться на истории девятилетнего супермена — экстрасенса с двумя сердцами и интеллектом гения — и таких же, как он, экспериментально выведенных сверхчеловеков, которым приходится жить, если не выживать, во враждебном им мире «нормальных» людей. О популярности этого романа говорит хотя бы то, что придуманное автором слово slan (от имени и фамилии «творца» сверхчеловеков — Сэмюэла Лэнна) вошло если не в толковый словарь английского языка, то уж в лексикон фэнов точно. Чего стоит один слоган «Fans Are Slans» («фэны — это слэны»).
Поселившись в Голливуде — тогда еще «самостийном» городке, позже вошедшем в состав большого Лос-Анджелеса, Ван Вогт вопреки ожиданиям не стал писать киносценарии, хотя место к тому определенно располагало. Он занялся совсем иным делом, огорчившим немалое число его литературных поклонников. Романы он еще некоторое время выпускал, и они хорошо расходились, а в 1947 году по результатам читательского опроса он был признан самым популярным писателем-фантастом Америки. Но вскоре литературный поток превратился в ручеек, а затем и совсем иссяк. Ибо писатель открыл в себе новое призвание — проповедника.
Человек, безусловно, глубоко религиозный, Альфред Ван Вогт не стал проповедовать какую-либо из существующих мировых религий, а постарался обратить блуждавшее во тьме человечество в религию новую. Причем искренне верил, что обращает не в новую веру, а приобщает к откровениям новых наук — неортодоксальных, раздражающих академическое сообщество, но наук! Хотя речь шла о хорошо известных нам сегодня разнообразных псевдонаучных теориях и практиках, лежащих на стыке эзотерики и психологических тренингов и обещающих адептам духовное просветление. Словом, превращение в того самого сверхчеловека, о котором Ван Вогт грезил всю жизнь.
Уже в его ранних рассказах, вошедших в «Путешествие космического «Бигля», мелькнул термин «нексиализм» — так называлась придуманная автором «научная дисциплина», позволявшая землянам изучать поведение инопланетян. Впоследствии Ван Вогт стал горячим сторонником науки, уже реально существовавшей, т. н. «общей семантики», созданной тезкой писателя — американцем польского происхождения Альфредом Коржибски[18].
Что, безусловно, привлекало Ван Вогта в личности автора «общей семантики», так это отсутствие формального научного образования. Коржибски, правда, окончил Варшавский технический университет с дипломом инженера, но в области философии и психологии так и остался просто «независимым мыслителем». Как и прочие «независимые мыслители», идеи которых очаровывали впечатлительного писателя-фантаста. Идеи Коржибски Ван Вогт пропагандировал в цикле романов о мире, где работает «антиаристотелева логика» — «Мир Анти-А» и «Пешки мира Анти-А»[19] (в 1980-х, вернувшись в НФ, он написал завершающий роман трилогии — «Анти-А — 3»). Если кто-то что- нибудь понял в этих заумных опусах — респект.
Кстати, первые читатели, такие же пленники «обычной», аристотелевой логики, остались, мягко сказать, в недоумении. И забросали Кэмпбелла обидными для всякого редактора требованиями объяснить, «о чем этот роман?». Редактор обещал, попросив всего несколько дней на формулировку ответа, но так и не выполнил обещанного…
Сам же автор не скрывал особенностей своего творческого метода: «Когда я приступаю к работе, мои первоначальные задумки бывают временами настолько неопределенными, что кажется просто невероятным, как из столь тщедушного исходного фантома в конечном счете получается законченное произведение… У меня сложилась привычка включать в ту историю, над которой я работаю, все бродящие у меня в голове в данный момент мысли. Частенько бывало, что они, казалось бы, никак не к месту, но, поразмыслив, я всегда находил тот угол, под которым их можно было использовать…».
А еще Ван Вогт в первые послевоенные десятилетия переболел, как и многие, паранойей на тему «красные идут». Правда, в его реалистическом романе «Преступник» (1962) свободному миру угрожают «желто-красные», поскольку действие происходит в маоистском Китае. И в качестве идеала общественного устройства пропагандировал… абсолютную монархию! Отголоски этой «свежей» идейки можно найти в популярном цикле об Оружейниках Ишера и в других произведениях Ван Вогта, написанных в разные годы.
Но все это оказалось сущими цветочками по сравнению с тем, чем писатель увлекся в начале 1950-х. Точнее, кем увлекся — Роном Хаббардом! И не просто увлекся, как многие, но стал верным адептом хаббардовской дианетики (предшественницы еще более популярной сайентологии). На сей раз роман с идеями очередного «независимого мыслителя» оказался настолько серьезным, что писатель Ван Вогт надолго забросил фантастику и всецело посвятил себя Учению. Он возглавил калифорнийский Центр дианетики, но не прошло и года, как тот оказался на грани банкротства. Это ж нужно было постараться, чтобы разорить один из проектов «афериста века», всегда и из всего выжимавшего денежку до последней! Однако Ван Вогту с супругой это удалось… Но битым неймется — после улаживания дел с кредиторами семейно-творческая пара на гонорары от своих произведений организовала собственный Центр дианетики.
Этой, не побоюсь слова, дурью писатель занимался почти десятилетие. В НФ он вернулся в начале 1960-х — говорят, по призыву Фредерика Пола. И за оставшиеся четыре десятилетия написал еще несколько десятков романов (всего их в активе Ван Вогта, кстати, не так много по американским стандартам — менее полусотни).
Умер один из последних классиков золотого века американской science fiction от болезни Альцгеймера, всего года не дотянув до наступления нового века и тысячелетия — в январе 2000-го. А лучшие его произведения, в особенности его рассказы, ставшие классикой жанра, остались там, в 1940- 1950-х, в том недолгом веке, который был назван золотым благодаря в том числе и Альфреду Ван Вогту.
