гласил: каждый волшебник — сам по себе. Что там говорить о враждебно настроенных паранормальных существах, честолюбивому волшебнику приходится сражаться еще и с соперниками внутри родного ордена…
— Я считаю, что сейчас нам следует обдумать, как поступить с Ринсвиндом, — объявил Траймон.
— И со звездой, — подхватил Верт. — Люди, знаешь ли, начинают замечать.
— Да, поговаривают, что нам не мешало бы что-нибудь предпринять, — вступил в разговор Люмюэль Пантер из Ордена Полуночи. — Но я хотел бы знать, что именно?
— О, это легко, — откликнулся Верт. — Все советуют нам прочесть Октаво. Это советуют постоянно. Плохой урожай? Прочтите Октаво. Болен скот? Прочтите Октаво. Заклинания все поправят.
— Возможно, в этом что-то есть, — заметил Траймон. — Мой, э-э, покойный предшественник довольно тщательно изучал Октаво.
— Мы все его изучали, — резко заявил Пантер. — Но что толку? Восемь Заклинаний должны произноситься вместе. Я согласен, если все остальное ни к чему не приведет, может быть, нам придется рискнуть, но Восьмерка должна быть произнесена вместе или не произнесена вообще, а одно из Заклинаний сидит в голове этого Ринсвинда.
— И мы не можем его найти, — подытожил Траймон. — Ничего не получается. Уверен, что частным образом мы все пытались сделать это.
Волшебники смущенно переглянулись.
— Да. Хорошо. Карты на стол. Я что-то не могу найти его, — наконец сказал Верт.
— Я пробовал смотреть в хрустальный шар, — объявил другой волшебник. — Ничего.
— Я посылал духов-советчиков, — сообщил третий.
Остальные выпрямились в своих креслах. Если признание в провале входит в повестку сегодняшнего дня, то они, черт возьми, всем покажут, что провалились геройски.
— Всего-то? Я посылал демонов.
— А я смотрел в Зеркало Всеобщего Обзора.
— Прошлой ночью я искал его в Рунах M'xo.
— Тогда как я, довожу до вашего сведения, использовал и Руны, и Зеркало, и даже внутренности химеры.
— А я говорил со зверями лесными и птицами поднебесными.
— Что-нибудь узнал?
— Нет.
— Что ж, я расспрашивал самые кости страны! Да, да, глубинные камни и стоящие на них горы.
Наступило внезапное ледяное молчание. Все посмотрели на волшебника, который произнес эти слова. Ганмак Трихаллет из Почтенных Провидцев беспокойно заерзал в кресле.
— Ага, заливай больше, — сказал кто-то.
— Я ж не сказал, что они мне ответили. Траймон обозрел стол.
— Я тоже послал кое-кого на его поиски.
Верт фыркнул.
— В прошлые разы и мы посылали, но ничего не вышло.
— Это потому, что мы полагались на магию. Однако совершенно очевидно, что Ринсвинд почему-то недоступен ей. Но он не может не оставить следов.
— Ты послал следопыта?
— Можно выразиться и так.
— Неужели ты нанял героя? Верт умудрился вложить в одно это слово неимоверно много значений. Таким же тоном в другой вселенной южанин произнес бы “черт подери этих янки”.
Волшебники, разинув рты, уставились на Траймона.
— Да, — спокойно подтвердил он.
— Чьей властью? — осведомился Верт. Траймон обратил на него взгляд серых, как сталь, глаз.
— Своей. Другая мне не потребовалась.
— Это.., это идет вразрез со всеми правилами! С каких это пор волшебникам приходится нанимать героев, чтобы те исполняли за них работу?
— С тех самых пор, как волшебники обнаружили, что магия не действует, — ответил Траймон.
— Это временные трудности. Траймон пожал плечами.
— Возможно, — сказал он, — но нам нельзя терять ни дня. Докажите, что я не прав. Найдите Ринсвинда с помощью хрустального шара или разговаривая с птицами. Что касается меня, то я знаю, мой удел — быть мудрым. А мудрые люди поступают в соответствии с веяниями времени.
Хорошо известно, что волшебники и герои не могут поладить друг с другом, потому что первая сторона считает вторую сборищем кровожадных идиотов, которые не умеют ходить и думать одновременно, тогда как вторая испытывает естественное недоверие к сообществу людей, которые слишком много бормочут себе под нос и ходят в длинных одеяниях. О, говорят волшебники, а как насчет ошейников с бронзовыми заклепками и умащенных мускулов, накачанных в Языческой Ассоциации Молодежи? На что герои отвечают: очень мило слышать такое от кучки хлюпиков, которые не осмеливаются подойти к женщине, объясняя это тем, что она якобы отнимает мистическую силу. Так, рычат волшебники, вы нас уже достали, вы и ваши показушные кожаные плавки. О да, ответствуют герои, а почему бы вам…
И так далее. Споры эти продолжаются уже несколько веков и стали причиной множества крупных сражений, в результате которых огромные участки земли стали непригодными для обитания из-за магических гармоник.
Герой, который сейчас скакал в сторону Водоворотных Равнин, не участвовал в подобных спорах не только потому, что герои вообще не принимают их всерьез, но и потому, что данный конкретный герой был героиней. Рыжеволосой.
В подобных местах существует тенденция оглядываться через плечо на художника-оформителя и заводить пространные разговоры о кожаных лифах, высоких сапогах и обнаженных клинках.
Слова типа “полный”, “округлый” и даже “дерзкий” продолжают вторгаться в повествование до тех пор, пока автор не начинает испытывать настоятельную необходимость принять холодный душ и пойти прилечь.
Что само по себе довольно глупо, поскольку женщина, решившая зарабатывать на жизнь с помощью клинка, не станет расхаживать в виде, напоминающем обложку одного из прогрессивных каталогов белья для узкого круга покупателей.
Ладно, замяли. В основном, следует отметить, что хотя Херрена Хладнокровная Холера выглядела бы просто сногсшибательно после хорошей ванны, маникюра по полной программе и набега на полки с кожгалантереи в лавке под названием “Восточная Экзотика и Военные Принадлежности By Хунь Лина” на улице Героев, в данный момент она была благоразумно облачена в легкую кольчугу, мягкие сапоги и короткий меч.
Хорошо-хорошо, сапоги, возможно, были кожаными. Но не черными.
Вместе с ней ехало несколько смуглокожих людей, которые все равно будут убиты в самое ближайшее время, так что на их описание не стоит тратить усилий. Тем более что ни в одном из них не было ничего дерзкого.
Послушайте, они могут быть одеты в кожу, если вам того хочется.
У Херрены спутники не вызывали особого восторга, но никого, кроме них, в Анк-Морпорке не нашлось. Многие горожане покидали свои дома и устремлялись в горы — из страха перед новой звездой.
Однако Херрена направлялась в горы по другой причине. Строго по вращению и к Краю от Равнин возвышался голый Хребет Троллей. Херрена в течение многих лет пользовалась уникально равными возможностями, доступными для любой женщины, которая умеет заставить клинок петь. Поэтому героиня привыкла доверять своим инстинктам.
Этот Ринсвинд, судя по описанию Траймона, был крысой, а крысы любят прятаться. Кроме того, горы были далеко от Траймона, — хоть он и нанял ее, Херрена надеялась оказаться от него подальше и побыстрее. При одном взгляде на Траймона у героини начинали чесаться кулаки.
* * *
Ринсвинд знал, что ему следовало бы впасть в панику, но это было крайне сложно. Такие эмоции, как
