— Часть серебра я использовал для того, чтобы смастерить себе новую руку, в чем мне помогли несравненные познания по части рычагов и точек опоры. Рука начала действовать. После того как я создал первую великую Световую Дамбу вместимостью пятьдесят тысяч часов дневного света, племенной совет Нефа одарил меня превосходными шелками, а потом приказал перерезать мне сухожилия, чтобы я не убежал. В результате из этого шелка, а также некоторого количества бамбука, я построил летательную машину, на которой спустился с высокой башни, являющейся моей тюрьмой.

— И вскоре ты очутился в Крулле, — сказал архиастроном. — Знаешь, я не могу избавиться от ощущения, что в других занятиях риска куда меньше. Вряд ли тебя предадут смерти в рассрочку за выращивание салата, к примеру. Почему ты упорно возвращаешься к своему ремеслу?

Златоглаз Дактилос пожал плечами.

— Потому что я в нем мастер. Архиастроном снова взглянул на бронзовую рыбу, которая сияла, как гонг, в свете полуденного солнца.

— Какая красота, — пробормотал он. — Единственная в своем роде. Ну, Дактилос, напомни мне, что я пообещал в награду за это творение?

— Ты попросил меня спроектировать рыбу, которая могла бы плавать по морям пространства, что лежат между мирами, — произнес главный ремесленник. — В обмен на это.., в обмен…

— Да? Моя память уже не та, что раньше, — промурлыкал архиастроном, поглаживая теплую бронзу.

— В обмен, — без особой надежды продолжал Дактилос, — ты обещал отпустить меня на свободу и воздержаться от отрубания каких бы то ни было конечностей. Я даже не прошу у тебя сокровищ.

— Ах, да. Что-то припоминаю, — кивнул старик, но потом, подняв руку, добавил:

— Так вот, я солгал.

В воздухе пронесся еле слышный шелест, и златоглазый ремесленник пошатнулся. Опустив глаза на торчащий из груди наконечник стрелы, он устало кивнул. Из уголка его рта скатилась струйка крови.

В полной (если не считать гудения нескольких кружащих в ожидании мух) тишине серебряная рука медленно поднялась и ощупала стрелу.

Дактилос крякнул.

— Дрянная ковка, — сказал он и опрокинулся навзничь.

Архиастроном толкнул тело ногой и вздохнул.

— Как полагается, когда умирает главный ремесленник, мы почтим его память кратким периодом траура. — Он проследил взглядом за навозной мухой, которая уселась было на золотой глаз, но, озадаченная, вспорхнула и улетела прочь. — Все, траур закончен. Достаточно.

Знаком он приказал рабам унести тело и спросил:

— Рептилеонавты готовы?

Главный распорядитель запуска протолкался вперед.

— Так точно. Твое Светлейшество.

— Подобающие молитвы произносятся?

— Именно так. Твое Светлейшество.

— Сколько осталось до дверей?

— До окна запуска, — осторожно поправил главный распорядитель. — Три дня, Твое Светлейшество. Хвост Великого А'Туина придет в наиблагоприятнейшее положение.

— Следовательно, нам остается только подыскать подходящие кандидатуры на роль жертв, — заключил архиастроном.

Главный распорядитель поклонился:

— Океан нам их обеспечит.

— Как всегда, — улыбнулся старик.

* * *

— Если бы ты умел прокладывать курс…

— Если бы ты мог нормально держать руль…

Палубу захлестнула волна. Ринсвинд и Двацветок посмотрели друг на друга.

— Вычерпывай давай! — в один голос крикнули они и схватились за ведра.

Спустя некоторое время из залитой водой каюты снова просочился голос Двацветка:

— Не понимаю, я-то в чем виноват? — сказал турист, подавая наверх очередное ведро, которое волшебник тут же вылил за борт.

— Ты должен был нести вахту, — огрызнулся Ринсвинд.

— Может, ты забыл, но именно благодаря мне мы удрали от работорговцев, — заметил Двацветок.

— Я предпочел бы стать рабом, чем трупом, — парировал волшебник.

Вдруг он выпрямился и озадаченно уставился на море.

Этот Ринсвинд сильно отличался от того волшебника, который месяцев шесть назад спасался бегством из пылающего Анк-Морпорка. На теле его появилось больше шрамов, а за плечами осталось больше путешествий. Он побывал в Пупземелье, открыл для себя любопытные обычаи многих колоритных народов — неизменно приобретая в процессе все новые шрамы, — и даже в течение нескольких незабываемых дней плыл по легендарному Обезвоженному океану, который располагался в самом сердце невероятно засушливой пустыни по имени Великий Неф. В намного более холодном и мокром море он видел плавающие горы льда. Он катался верхом на воображаемом драконе. Он чуть было не произнес самое могущественное заклинание на Диске. Он…

…Расстояние до горизонта определенно сократилось.

— Гм? — сказал Ринсвинд.

— Я говорю, нет ничего хуже рабства, — повторил Двацветок.

Его рот изумленно раскрылся — Ринсвинд забросил свое ведро далеко в море и тяжело опустился на залитую водой палубу. Лицо волшебника посерело.

— Послушай, да, я был не прав, я проглядел риф, но наша лодка тонуть не собирается, а значит, рано или поздно мы обязательно наткнемся на какую-нибудь землю, — успокаивающе сказал Двацветок. — Это течение наверняка принесет нас куда-нибудь.

— Ты на горизонт посмотри, — бесцветным голосом посоветовал Ринсвинд. Двацветок прищурился.

— Горизонт как горизонт, — изрек он спустя пару минут. — Признаю, его вроде бы стало меньше, чем обычно, но…

— Это из-за Краепада, — объяснил Ринсвинд. — Нас несет за Край света.

Наступила долгая тишина, нарушаемая только плеском волн о борта полузатопленной медленно кружащейся лодки. Течение заметно усилилось.

— Вот почему мы налетели на риф, — добавил Ринсвинд. — Ночью мы сбились с курса.

— Перекусить не хочешь? — спросил Двацветок, начиная рыться в узелке, который он привязал к лееру, подальше от сырости.

— Да ты что, не понимаешь? — рявкнул Ринсвинд. — Мы падаем за Край, будь он проклят!

— Мы можем что-нибудь изменить?

— Нет!

— Тогда не вижу смысла паниковать, — спокойно сказал Двацветок.

— Я знал, что нам не следует приближаться к Краю, — пожаловался Ринсвинд небу. — Вот бы сейчас…

— Вот бы сейчас иконограф! — подхватил Двацветок. — Однако он остался на работорговческом судне вместе с остальными вещами, которые находились в Сундуке… — Там, куда мы направляемся, сундуки тебе не понадобятся, — успокоил Ринсвинд.

Его плечи обмякли, и он мрачно уставился на виднеющегося вдали кита, который имел неосторожность заплыть в идущее к Краю течение и теперь пытался выбраться. На укоротившемся горизонте просматривалась какая-то белая полоса, и волшебнику почудилось, что до его ушей донесся отдаленный рев.

— А что происходит после того, как корабль свалится за Краепад? — спросил Двацветок.

— Да кто его знает…

— Может быть, мы проплывем через пространство и причалим к какому-нибудь другому миру. — В глазах

Вы читаете Цвет волшебства
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату