лишком лет прошло”, - подумал он, инстинктивно потрогав белесый шрам, след японской пули, оставшийся с той поры, со времен Хиросимы.
— Сколько? — спросил он.
— Сто долларов за каждую милю, сэр: возможно, придется совершать трудные объезды. И, кроме того, сэр, — агент улыбнулся, — пожизненная пенсия будущей вдове водителя…
— Двадцать две тысячи долларов, да еще и пенсия… А можно застраховать груз? — подумав, спросил приезжий.
— Исключено, сэр, — сказал Кавасами. — Но… Но вот они, — агент указал на многоэтажную махину, увенчанную журавлем, — возможно, пойдут на риск страховки. Цуру-Кюку-Умпан, сэр, — ускоренные железнодорожные перевозки.
— Билл, подождите меня, — сказал приезжий. — Надеюсь, вы меня подвезете, мистер Кавасами?
Покачиваясь на мягком сиденье, приезжий развернул свежий номер “Ниппон таймc”. В глаза бросилась подпись “Дорис Хант”. А, старая знакомая! Статья называлась “Электронный Хозяин водит поезда”. “Должно быть, электронный робот на транзисторах, — подумал он. — Однако раз Дорис здесь, значит не зря: у нее первостатейный нюх, и какую-то сенсацию она наверняка раскопала. Надо будет ее повидать”.
Стеклянная вертящаяся дверь блеснула на солнце многоцветной радугой, и старый швейцар, низко склонившись, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы: гость явно заслуживал почета.
На площадке четырнадцатого этажа гостя встретил плечистый молодой японец и молча проводил к двери. Кабинет был ограничен, казалось, лишь двумя плоскостями: окном во всю стену и громадной картой Хоккайдо. Из-за небольшого полированного стола навстречу поднялся человек.
— Цуру-Кюку-Умпан рада служить вам, сэр, — его английский язык был безукоризненным. — Я представляю службу движения, мое имя Мицукава, — в его голосе чувствовалось уверенное спокойствие.
— Очень рад, мистер Мицукава. Я Кит Уэйнрайт из “Дженерал Атомик”… Мне нужно срочно доставить груз на нашу базу в Итадзуэ.
— Да, да, я знаю, четыре ящика, шестьсот фунтов. — Мицукава вежливо улыбнулся.
“Любопытно, откуда это он знает, какой у меня груз!” — Мицукава подошел к карте. У кружка с надписью “Итадзуэ” загорелся огонек.
— Двести двадцать миль, час тридцать пять минут — семь тысяч долларов, мистер Уэйнрайт… При нынешней ситуации, — Мицукава ухмыльнулся, — это намного дешевле автотранспорта…
— Вы имеете в виду…
— То же, что и вы, мистер Уэйнрайт, — поспешно ответил Мицукава.
— Но это долго, — сказал Уэйнрайт.
— Если вам это кажется долго… Дзаэмон-сан!
Молодой японец неслышно появился в комнате.
— Запросите Дэнси-Дайме, сколько времени займет доставка груза отсюда в Итадзуэ по оптимальному маршруту. Дадим ему Камиданоми.
— Дэнси-Дайме… Значит, Электронный Хозяин работает у вас? — спросил гость.
— Электронный Князь, — поправил Мицукава. — Это искусственное существо, точнее — нейроид. Он управляет у нас службой движения и никогда не ошибается… Дзаэмон-сан?
— Сорок две минуты, Мицукава-сан.
— А Камиданоми, это что? — спросил Уэйнрайт.
— Ядерный грузотепловоз — двести миль в час… Но это будет стоить дороже, мистер Уэйнрайт, — уточнил Мицукава. — Десять тысяч долларов, половина вперед, чеком на банк Урудзима.
— Согласен, — сказал Уэйнрайт нетерпеливо. — Но груз должен быть застрахован.
— О да, конечно, — Мицукава улыбнулся.
— От любой утраты, — сказал Уэйнрайт.
— Но у нас давно нет аварий по техническим причинам, мистер Уэйнрайт… Страховая сумма выплачивается клиенту только в случае утраты груза, происшедшей вследствие стихийного бедствия или преднамеренного уничтожения груза кем бы то ни было, кроме самого клиента или лица, действовавшего по его поручению.
— Кем бы то ни было — в том числе и гэнкаевцами? — осведомился Уэйнрайт.
— Разумеется…
— Пятьсот тысяч долларов, — сказал Уэйнрайт. — Где полис?
— Вот ваш договор и полис, сэр, — у Дзаэмона все было подготовлено.
Уэйнрайт молча подписал.
— Дзаэмон, организуйте приемку груза, отправление немедленно… А теперь, мистер Уэйнрайт, я буду рад показать вам прекрасные хризантемы моего сада, — Мицукава излучал радушие.
Во взгляде Дзаэмона, упершемся в спину Уэйнрайта, блеснула свирепая, непримиримая ненависть. Выждав, пока патрон и гость скрылись за дверью, он подошел к телефону и пабрал номер.
Зеленеющее рисовое поле, аккуратно расчерченное на квадраты, утопало в жарком мареве. Над синеющими вдали горами белела вершина Фудзи. С поля доносилось пение — там по колени в нагретой солнцем воде, согнувшись, передвигались женщины в широкополых соломенных шляпах. На площадке у станционных сооружений разъезда Таруэгава-эки звенели детские голоса.
— Наками, Наками, твоя очередь искать! — маленький Ити с разбегу обхватил девятилетнюю Наками.
— Нет, нет, я не хочу… идите все сюда, давайте считаться… Тосио! Куда ты?
Но Тосио не слушал. Он спрячется так, что Наками его никогда не найдет! Там, за полотном, где в густых зарослях бамбука проходит старый тупиковый путь… Мальчик потихоньку пятился, припадая на ногу, искалеченную полиомиелитом.
А в полумиле от разъезда среди поросших зеленью развалин старой часовни лежал человек, наведя бинокль на рельсы. Человек знал: когда командный импульс его микропередатчика достигнет шпиля небольшой серой башенки, стоящей у стыка главного пути с тупиковым, Камиданоми устремится в тупик и обратится в черный фонтан земли и обломков, а предатель, согласившийся везти американский груз, — в бесплотную тень. Но нужно было ждать последнего момента, чтобы послать импульс. Момента, когда Камиданоми окажется над самой стрелкой; ее нужно перевести буквально под. колесами, иначе Электронный Князь успеет вмешаться и вернет стрелку на место… Человек спокойно ждал…
Издалека, со стороны Иокогамы, донесся знакомый глухой рокот экспресса. “Ничего, я успею”, - подумал Тосио и заторопился, раздвигая руками колючий кустарник: чтобы попасть к тупиковой ветке, надо было перебраться через полотно главного пути. Вот и насыпь. Тосио вскарабкался наверх, ступил на рельсы — и вдруг услышал, что поезд рокочет уже совсем невдалеке, — по стене бамбуковых стволов мчалась его черная тень. Не поезд, а демон, ведь поезда не могут ходить так быстро.
Тосио, замирая от страха, побежал через рельсы, но споткнулся и упал. Он лежал, скорчившись и крепко охватив голову руками, чтобы не слышать рева летящего демона.
И тут прозвучал щелчок — резкий, как удар бича. Это сработал мощный электромагнит в нижней части серой башенки, на полном ходу Камиданоми проскочил стрелку и ринулся в двухсотметровый тупик, заканчивавшийся огромной бетонной надолбой. Через мгновение раздался глухой удар, от которого дрогнула земля, потом грохот и скрежет металла, раздиравший душу. Вскоре все стихло. Черное облако взметенной земли медленно оседало на верхушки бамбука. Со всех сторон сбегались женщины, горестно восклицая: “Ма! Кавайсода!” А Тосио все лежал, прижавшись к рельсам, не смея поднять голову… Кто-то спас его — наверно, бабушка Наоси сотворила молитву.
Было тринадцать часов одиннадцать минут по дальневосточному поясному времени.
Ракетообразная вершина небоскреба Цуру-Кюку-Умпан была резиденцией Дэнси-Дайме, Электронного Князя. Внутри, заполняя всю эту двадцатиметровую вышку, переплетались провода, ассоциаторы и рецепторы. Ажурными кольцами, одно над другим, висели нейристорные сети, хаотически соединявшие тысячи, рецепторов с ассоциирующими панелями, — Дэнси-Дайме был сконструирован по последнему слову современной нейродинамики. Здесь не было ни лампочек, перемигивающихся красными огоньками, ни тысячеликих приборных панелей, ни монотонных рядов кнопок. Тишина и полумрак, в котором миллионами путей пробегала электронная мысль, скрещиваясь в узлах возбуждения и отступая перед закрытыми
