Дамы и господа

— Итак, — продолжила нянюшка, — вдову Скряб из Ломтя знаешь?

Кварней удивленно раскрыл рот.

— Вдову? — пробормотал он. — Но она же…

— Поспорим на полдоллара? — предложила нянюшка.

Рот господина Кварнея так и остался открытым, зато лицо приобрело выражение восхищенного ужаса.

— Ты предоставишь ей кредит, пока она не поставит хозяйство на ноги, — сказала нянюшка в полной тишине.

Кварней тупо кивнул.

— Это касается и тех, кто подслушивает у двери, — повысила голос нянюшка. — Кусок мяса раз в неделю ей совсем не помешает. Кроме того, ей потребуется помощь, когда придет время убирать урожай. Отлично, так и знала, что могу на вас рассчитывать. Все, идите…

Они предпочли убежать, оставив нянюшку наслаждаться очередной победой.

Джейсон Ягг беспомощно посмотрел на свою любимую мамочку. Мужчина в центнер весом вдруг превратился в четырехлетнего мальчишку.

— Джейсон!

— Э-э, совсем забыл, надо тут кое-что сделать…

— Ну, малыш, — продолжила нянюшка, не обращая внимания на его слова, — что здесь происходило в наше отсутствие?

Джейсон рассеянно потыкал в огонь металлическим прутом и начал перечислять:

— В Ночь Всех Пустых пронесся смерч, одна из куриц матушки Пейзан трижды снесла одно и то же яйцо, корова Голокуров родила семиглавого змея, в Ломте прошел дождь из лягушек…

— Значит, все было нормально, — оборвала его нянюшка и небрежно, но многозначительно набила трубку.

— Ага, все тихо было, — согласился Джейсон. Вытащив из горна прут, он положил его на наковальню и занес над головой молот.

— Рано или поздно я все равно все узнаю, сам понимаешь, — как бы между делом бросила нянюшка Ягг.

Джейсон не повернулся, но молот его замер в воздухе.

— От меня ничто не скроется, ты же знаешь, — продолжала нянюшка Ягг.

Железо постепенно остывало, цвет свежей соломы приобрел ярко-красный отлив.

— Ну, расскажи все своей старой мамочке, и сразу станет легче, — ласково предложила нянюшка Ягг.

Железо из ярко-красного стало шипяще-черным. Джейсон, привычный к жару кузницы, вдруг почему-то вспотел.

— Сейчас совсем остынет, нужно ковать, — заметила нянюшка Ягг.

— Мам, я здесь совсем ни при чем! Что мне было делать? Лечь им поперек дороги?

Нянюшка откинулась на спинку стула и довольно улыбнулась.

— Ты это о ком, сынок?

— Ну, эти, молодая Диаманда, а еще Пердита, — затараторил Джейсон, — и та рыжая из Дурного Зада, и другие. А я ведь говорил старухе Пейзан, я сказал, что ты этого так не оставишь. Им я тоже сказал. Сказал, что госпожа Ветровоск выпрыгнет из своих подшта… будет очень смеяться, когда узнает. Но они не слушали. Говорили, что сами могут научиться ведьмовству.

Нянюшка кивнула. На самом деле они были правы. Ведьмовству можно научиться самостоятельно. Но учитель и ученик должны быть людьми определенного склада.

— Диаманда? — переспросила она. — Что-то не припоминаю такой.

— На самом деле это Люси Чокли, — пояснил Джейсон — Только она сказала, что Диаманда более подходящее имя для… для ведьмы.

— А. Это та, в большей фетровой шляпе с обвисшими полями?

— Да, мама.

— Она еще ногти красит черным лаком?

— Да, мама.

— Но старый Чокли услал ее в какую-то там школу.

— Да, мама. Она вернулась, когда тебя не было.

— А.

Достав из горна уголек, нянюшка Ягг прикурила трубку. Шляпа с обвисшими полями, черные ногти плюс образование. О боги.

— И сколько всего этих барышень?

— С полдюжины. Но на самом деле девушки они хорошие.

— Да?

— И не собирались делать ничего плохого.

Нянюшка Ягг задумчиво уставилась на пламя в горне.

Молчание нянюшки могло быть поистине бездонным. А еще оно обладало направленностью. Джейсон отчетливо понимал, что данное молчание нацелено на него.

Он всегда попадался на этот трюк и пытался заполнить молчание.

— И эта, как ее, Диаманда хорошее образование получила, — забормотал Джейсон. — Знает много интересных слов.

Молчание.

— Кроме того, ты сама всегда жаловалась, мол, как не хватает молодых девушек, которые хотели бы научиться ведьмовству, — неловко закончил Джейсон.

Он снова вытащил прут из горна и несколько раз ударил молотом — так, для вида.

Поток молчания, струящегося в сторону Джейсона, стал еще сильнее.

— Каждое полнолуние они ходили танцевать в горы, — буркнул он.

Нянюшка Ягг вытащила изо рта трубку и внимательно осмотрела ее.

— Люди говорят, — промолвил Джейсон, чуть понизив голос, — они там совсем обнаженными танцуют.

— Какими-какими?

— Ну, ты знаешь, мам, голыми.

— А, вот в чем дело. А кто-нибудь видел, как они туда ходили?

— Нет. Кровельщик Плетс пару раз пытался проследить за ними, но им удавалось ускользнуть.

— Джейсон?

— Да, мам.

— Они танцевали вокруг камней.

Джейсон врезал молотом себе по пальцу.

В лесах и горах Ланкра обитает много богов. Один из них известен под именем Кышбо Гонимого, а еще иногда его называют Хернем Охотником, потому что он — бог охоты и погони. Один из богов.

Большинство богов существуют только благодаря вере и надежде. Охотники в звериных шкурах пляшут вокруг костров и тем самым создают богов погони — энергичных, неистовых и обладающих тактичностью приливной волны. Но это не единственные боги охоты. Добыча также обладает правом оккультного голоса, столь же неоспоримым, как право сердца биться, а собак лаять. Кышбо — бог гонимых и истребляемых, а также всех мелких существ, жизнь которых неотвратимо завершается коротким писком.

Ростом Кышбо примерно три фута, а еще у него кроличьи уши и очень маленькие рожки. Зато он умеет очень быстро бегать, и Кышбо использовал эту свою способность в полной мере, когда пронесся по лесам с воплями:

— Они идут! Они идут! Они возвращаются!

— Кто? — спросил Джейсон Ягг, опустив палец в корыто с водой.

Нянюшка Ягг вздохнула.

— Они, — сказала она. — Ну, ты знаешь. Они. Мы не