Дерьяныч ухмылялся и поглядывал хитро.
— Слышь, а я думал, ты пойдешь сразу в лес да заблудишься, как Егор, бывало. С утра и аж до ночи! — Дерьяныч опять подмигивал ему.
Он не понимал намеков, и уже не всплывало у него никаких воспоминаний. Да и были ли воспоминания?
Дерьяныч рассказал, что Егора считали в деревне вроде рехнувшимся. Егор, подвыпив, всегда пускался в психические разговоры, будто у него в голове вставлена и работает машина, наподобие приемника. Все думали, что Егора от этого не возьмут в армию. Но в войну не разбирали, все годились.
— А Егор-то, слышь, — и про тебя называл, будто и у тебя тожеть машинка-то, — Дерьяныч постучал себя по темени. — Вот я и мечтал, что ты будешь блукать по лесу. Значит — врали. Ну ведь и слава богу!
Он слушал Дерьяныча незаинтересованно, будто и не слышал, как-то сразу пропадал смысл сказанного вначале, и звучащие слова не присоединялись ни к чему и от этого, в свою очередь, теряли смысл. Если б он вслушался, вник, он бы понял, конечно, но и тогда счел бы все пустой болтовней, лишенной основания.
И разве могло быть иначе!
Ведь операция, которой он подвергся давеча в лесной лаборатории, у пришельцев, устранила неполадки в датчике и восстановила нормальные функции его мозга.
Теперь он всем советует заниматься рыбалкой.
— Я, — говорит, — вылечил контузию рыбалкой. А врачи определили, что ничего не поделаешь. На всю жизнь!
Александр Силецкий
Твое право
— Что, и вам не спится?
Рядом со мной на борт облокотился высокий мужчина.
— Да, — отозвался я, — славная погода. Звезды, тишина и все такое. Настраивает на поэтический лад.
— Вот-вот, — охотно подхватил незнакомец, — ни грязи тебе городской, ни суеты… Плывешь себе по реке и любуешься.
— Вы до Астрахани и обратно? — полюбопытствовал я.
— Нет, я скоро сойду. К утру будет остановка — прелестнейшее местечко! Я там которое лето отдыхаю.
— А мне через пятнадцать дней опять в Москву…
— Не завидую. Летом — и в городе… Фу!
Мы замолчали. Мне захотелось курить, но я вспомнил, что сигареты — забыл в каюте. Однако, словно угадав мои мысли, мужчина достал из кармана пачку и протянул ее мне.
— Хотите?
Я взял сигарету и долго не мог зажечь спичку. Маленький язычок пламени на секунду вспыхивал и тотчас, затрепетав на ветру, угасал.
И я с сожалением вспомнил, какая прекрасная зажигалка была у меня прежде — один из друзей подарил мне ее как-то на день рождения. Потом я поссорился с этим человеком, даже не помню, из-за чего, помню только, что вышло тогда все глупо и несправедливо, по моей вине, а зажигалки вскоре у меня тоже не стало, наверное, где-нибудь обронил.
Увлекшись воспоминаниями, я не сразу заметил, как мужчина протянул мне свою зажженную сигарету, чтобы я прикурил.
— Ах да, спасибо, — сказал я наконец. — До сих пор не научился зажигать спички на ветру.
— А вы не жалейте о своей зажигалке, — неожиданно сказал мужчина. — Если хотите, я подарю вам свою — я почти не курю, мне зажигалка не нужна, а хлопот с ней много: кремни, газовые баллончики надо доставать…
— В самом деле? — рассеянно сказал я. — . Отдадите мне зажигалку? Весьма благодарен. Но… Погодите. Откуда вы о ней узнали?
— Ага, клюнули! Вам ее подарил ваш друг, точнее, бывший друг, не так ли? Вы с ним поссорились…
— Господи, да откуда вам все это известно? — ахнул я, а в голове проплыло: «Чудак какой-то».
— И вас мучит совесть, да? Вам хотелось бы получить его прощение, но ваша гордость не позволяет идти к нему с повинной…
— Ну, это уж слишком! Я вас не знаю, не видел никогда, могу поклясться. Это чертовщина какая- то…
— Только, пожалуйста, не вдавайтесь в мистику, — мужчина резко выпрямился. — Терпеть этого не могу. Мне никто ничего не говорил. Я узнал все сейчас, стоя рядом с вами. Просто я могу угадывать чужие мысли, чужие желания — только и всего.
— Вы? — я невольно сделал шаг в сторону.
— А что тут такого? Если кто-то не обладает даром, то это еще не значит, что такого дара нет вообще.
Я недоверчиво посмотрел на незнакомца, силясь разглядеть в темноте выражение его лица.
Такие чудаки мне нравятся, решил я наконец.
— Если хотите, загадайте чтонибудь. Дабы не было сомнений.
Я загадал, и он сказал, сказал все, что я подумал.
— Ну, убедились теперь? — проговорил он несколько самодовольно. — Да, совсем забыл о зажигалке… Возьмите. Не гаснет на ветру и под дождем. Проверено.
— Спасибо, — я растерялся окончательно, но зажигалку взял.
— Ну вот, контакт налажен, — весело сказал мужчина. — Вы мне подарили свои воспоминания, а я вам — эту маленькую хранительницу огня. Так сказать, произошел духовно-натурный обмен.
— И вы удовлетворены?
— Как вам сказать… Я бы еще хотел просить вас об одной услуге… Вы любите кино?
— Что за вопрос? Только хорошие фильмы, разумеется.
— Ну, мне пока что трудно судить о качестве… Это дело времени… Что вы можете сказать об эффекте присутствия?
— Во время киносеанса? Это было бы просто великолепно. А что? Вы собираетесь показать мне такой фильм?
— Да, что-то вроде этого. Полное слияние личности зрителя и киногероя.
— Черт возьми, заманчиво. Вы режиссер?
— Нет, я изобретатель. Занимаюсь эффектом присутствия — крепкий орешек, надо сказать. Но за лето хочу все кончить. И сейчас нужна проверка — вдруг что-нибудь окажется не так…
— Вы раньше кому-либо показывали?
— Да. Но это было давно. Нужен новый эксперимент. Аппаратура все время совершенствуется и — сами понимаете… Словом, у меня в каюте все необходимые приборы…
— Но в чем принцип, суть эффекта?
— Этого я пока не могу вам сказать. Пока дело не завершено… Впрочем, если вас что-то пугает…
— Нет, нет, — возразил я.
— Весьма благодарен вам, — тихо, но с чувством сказал мужчина и крепко пожал мою руку.
— Ах, господи, какие пустяки, — пожал я плечами. — Все равно мне делать сегодня нечего.
Внезапно меня поразил страшный шум. По каменным ступеням крутой лестницы бежали десятки ног. Десятки людей что-то кричали, громко и угрожающе, и гулкое эхо, заикаясь, отзывалось из темных
