ориентиры размылись, превратив в таинственную трясину, где каждый шаг может стать последним, четкий и вполне понятный путь. Дорога, казалось, так и будет долго и уверенно идти прямым, как спица, автобаном к естественному и оттого нестрашному окончанию. Жизнь из обыденности превратилась в настоящее приключение. Многие люди мечтали о таком повороте событий всю свою никчемную жизнь, так ничего путного и не дождавшись – перемены к лучшему никогда не приходят сами. Само становится только хуже. Так было всегда. И так всегда будет. Если, конечно, дальше вообще что-нибудь будет.
Горячая вода и небольшой кусок резко пахнущего самодельного мыла способны творить настоящие чудеса. Не в том мире, где возможность принять ванну была вполне ординарной частью жизни. В этом, где остались только грязь, разруха и глубокая, бесконечная безысходность.
Плевать на безысходность. До чего приятно вот так валяться в подогреваемой тлеющим огоньком бочке, смотреть, как над коричневатой водой медленно поднимается наполненный ароматами особых трав пар. Мир полон проблем. Но не сейчас. Вспомнить о проблемах еще придет время. К сожалению, быстрее, чем хотелось бы. Но сейчас – пошло оно все!
Удовольствие стоило дорого. Пришлось отдать почти половину того, что у нее оставалось. Но – никаких сожалений, это было одно из самых правильных вложений.
Восемнадцатая лежала в бочке с горячим настоем из трав, который подобрал для нее местный банщик – этот маленький невзрачный человечек оказался настоящим волшебником, – и ни о чем не думала. Она даже задремала на какое-то время.
Но так не могло продолжаться вечно. К сожалению.
Униформу, которую ей выдали на сборном пункте в Мандалае, она не стала стирать. Просто выбросила – с прошлым нужно расставаться легко. Нормальную одежду в этой глуши найти оказалось нелегко, но возможно. Не новые, но вполне приличные джинсы, рубашка, присланная сюда лет пять назад какой-нибудь армией спасения, но так и осевшая в магазине секонд-хенда, где оказалась никому не нужной тряпкой. Высокие ботинки на толстой рифленой подошве восемнадцатая купила новые – обувь не постираешь, а носить то, в чем кто-то посторонний долго потел, она не собиралась.
Армейский рюкзак, ополовиненный за время путешествия по лесу, вполне вязался с обликом заядлого туриста. А вот «Патанг» пришлось продать – человек с автоматом, висящим на плече, в обитаемых местах вызывал ненужные подозрения. В городах люди ее профессии никогда не работали столь грубо. Только в исключительных случаях. С не совсем законной сделкой помог все тот же банщик. Выручить за автомат удалось не очень много – она рассчитывала на большее, – но зато продажа свершилась быстро и без лишней суеты. Она очень жалела, что больше нет наукомовской СВУ-14МА – снайперской винтовки, с которой она не расставалась долгое время. Оружие, ставшее ей роднее любого человека.
Но СВУ владела dd Тони, а Тони больше не было. Она умерла там, у стеклянных дверей транспортного узла имени Роберта Стейна. «Патанг» продавала восемнадцатая – наемница без имени, лишенный прошлого призрак. Однажды dd Тони предала своего друга, она бросила дорогую ей вещь, ту самую винтовку, спасая собственную шкуру. Они больше не могли быть вместе: люди способны простить предательство, оружие – никогда.
Из бани она вышла другим человеком. Вымытой, благоухающей и отдохнувшей. Словно вдохнула какого-нибудь «порошка жизни», как в компьютерной игре. Но мир вокруг игрой не был, здесь приходилось быть начеку – право на ошибку существовало, но воспользоваться им можно было только один раз.
Рука скользнула по чуть отросшим волосам. Они уже почти перестали колоться, словно иголки ежа. Еще пару недель, и можно попробовать сделать какое-то подобие прически.
Вопрос в том – для чего?
Восемнадцатая посмотрела по сторонам. Нет, после такого омовения в целебных травах и мир казался не столь враждебным. Отчасти он даже немного нравился. Но лишь чуть-чуть, так, чтобы в нем можно было продолжать существование. Выбора ведь нет – иного мира не существует, только этот.
Вудуисты, буддисты, христиане, мусульмане, храмовники... Они все обещали какие-то загробные чудеса и лучший, справедливый и невероятно комфортный мир. Разумеется, только для тех, кто согласится соблюдать правила. Правила – простой способ внушить рабам, что есть хорошо, а что не очень. Очень просто назвать законом то, чего желает правящая верхушка. Верхолазы, настоятели, прелаты, шейхи... Какая разница, термины ничего не меняют, здесь главное суть, а не название. Жрецы власти.
Есть еще Мертвый с его новыми мирами. Иными мирами – не загробными, а просто иными. Хотя в чем различие? Да и кто эти миры видел?
Тот же Мертвый – всего лишь новый жрец, дергающий за ниточки, тянущиеся к верхолазам, к президентам и султанам. Ко всем людям, рано или поздно. От ниточек, ползущих откуда-то сверху, не спрятаться, они достанут каждого. Включайся в общий процесс или выпадешь из стройных рядов. Падать высоко и больно. Если верить жрецам – ад, как и рай, является неотъемлемой частью системы. Метод кнута и пряника, древний, как само время.
Мысли неслись непрерывным потоком. Остановить их не получалось. Мир снова поблек, утратил краски и покрылся налетом затхлости и разложения. Восемнадцатая знала, как это называется, термин давно известен – депрессия. Но она не верила, что причиной всему какие-то химические реакции внутри ее головы. Она уверена: причина внутри мира, прогнившего насквозь, давно готового умереть, но никак не умирающего. Зомби мироздания, летящий сквозь холодный и равнодушный космос.
Коммуникатор она уже несколько минут держала в ладони. Индикатор показывал низкий заряд батареи. Специальный механизм, подпитывающий аккумулятор во время движения, не справлялся с зарядкой на сто процентов. Так и должно быть. Вот только зарядить гаджет негде – провода, чаще всего оборванные, висели на столбах, играя роль насеста для птиц, больше они ни на что не годились.
Иконка спутника медленно мигала. Сигнал появился, но все еще оставался неустойчивым. Еще несколько минут, и восемнадцатая получит доступ в сеть. Пароль она помнила наизусть – от пагубной привычки записывать пароли в память «балалайки» или на клочках бумаги ее отучили много лет назад.
А может, забросить этот незарегистрированный коммуникатор в кусты? Что там? Шумит вода, наверное – река. Вот и славно, вряд ли гаджет удастся восстановить после того, как он поныряет в бегущем с гор потоке. Оборвать ниточку, связывающую ее с «цивилизованным миром», очень просто. Только страница на сервере dd, закрытая паролем, связывала ее с заказчиком. Никто не станет искать не выполнившего задание наемника в Мьянме. Они там, поди, и названия такого не слышали. Или...
Или она не сделает этого? Восемнадцатая заметила, что руки дрожат. Она боялась. Боялась потерять связь с миром, который знала и который ненавидела. И еще она боялась вернуться в тот мир. Она запуталась в собственных желаниях, она не знала, что делать.
Коммуникатор резко пискнул, сообщая о подключении к спутнику. Спасибо корпорации «Науком», сеть теперь доступна почти в любой точке планеты. Правда, не всегда, но это, судя по всему, вопрос времени. Мир изменился, мир остался прежним, мать его!
Палец сам собой прикоснулся к экрану, в том месте, где красовалась кнопка подключения к серверу. Последним посещенным в сети местом был сервер dd, страница с запросом пароля которого уже красовалась перед глазами восемнадцатой. Остался маленький шаг из девяти символов.
Пользователь: «снайп».
Пароль: *********
Вход выполнен. Рубикон перейден.
Заказчики не интересовались состоянием дел. Они, похоже, об этом состоянии знали куда лучше самой восемнадцатой. И даже снизошли до оказания помощи. Интересно, чем им так насолил этот ломщик? Странное прозвище – Мыш. Будто сетевой разбойник желал подчеркнуть свое именно мужское начало. Самая большая ошибка новичков: конспирация должна быть незаметной, а не привлекающей внимание.
В общем-то, след беглецов был потерян. Но восемнадцатая видела совсем немного вариантов. Выбор направления труда не составлял – допущение, что ломщик мог быть бирманцем, получалось нежизнеспособным, поэтому делать зарвавшемуся Мышу в Мьянме больше нечего. Направлений «отсюда»
