лесами, сказал Шотландец.
– Здравствуй, Бойд. Привет, Бобби.
Бойд посмотрел на руководителя ремонтных работ. Широкий, весь какой-то подвижный нос, светлые волосы, черные брови и темно-карие глаза. Внешность и происхождение фамилии Оли были для Бойда загадкой – и в чертах лица, и в звучании имени легко угадывались и исконно шотландские корни, и европейские, исламского происхождения.
– Какие успехи? – спросил Шотландец.
Он имел в виду работу с сухогрузом. Завладев информацией о возможности переселения в другие миры, Бойд загорелся этой идеей. Нет, сам он не собирался никуда плыть, у него и в Эдинбурге дел по горло. Но он понимал, что многие жители Анклава с радостью воспримут весть о возможности сбежать в другое, лучшее место. Тем более что Анклав, лишившийся практически половины жилых площадей на верхних этажах высотных домов, имел реальные проблемы из-за перенаселенности не столь уж обширных территорий.
Сухогруз можно превратить в пассажирское судно. О какой бы то ни было комфортности путешествия в данном случае говорить не приходилось, но главное – добраться до Кольского полуострова или хотя бы до Скандинавской Конфедерации.
Разумеется, Бойд отдавал себе отчет в том, что силами своего клана поставить на воду корабль, готовый принять на борт пару тысяч человек, не удастся. Слишком много нужно для этого сделать. И самое главное – нужно заменить бесполезный теперь реактор на дизель, способный вдохнуть жизнь в мощные электромоторы сухогруза.
Идея Шотландца состояла в другом – власть держится не только и не столько на силе. Люди готовы довериться тому, кто возьмет на себя ответственность решать за них. И пока эти решения устраивают большинство хотя бы отчасти, шанс удержать власть более чем реален. Пообещай человеку то, что ему понравится, дай ему надежду на лучшее, и тебя будут почитать, как любимого и желанного правителя.
Шотландец планировал завершить ремонт и переоборудование «Хайзинь» силами всего Анклава после того, как получит власть. «Морская звезда» станет одним из аргументов в его пользу, это несомненно.
– Мы очистили два трюма, – перечислял Оли, – левый борт отремонтирован практически полностью, в носовом трюме начат монтаж опор для перекрытий. Работы еще невпроворот, но уже видны подвижки.
Бойд подвижки видел и сам. Отчасти, вне всякого сомнения, постарался Оли, который тут всем заправлял – в угоду Шотландцу. Левый борт, торчащий сейчас немного выше правого, зачищен до блеска и почти готов к покраске. Правый борт только выравнивали – в первую очередь необходимо поднять корабль в вертикальное положение, а с минимумом техники сделать это очень сложно. Но работа, несмотря на трудности, двигалась. Когда придет время, будет что показать людям.
– Кто-нибудь интересовался работами? – спросил Бойд.
– Нет. Тут никого, кроме бомжей. Да и те – сплошные отморозки: Пустырь.
– Бомжи тоже, знаешь ли, разные бывают, – возразил Шотландец.
– Проверяли, – заверил его Оли. – Ты лучше посмотри, какую ботву они тут выращивают. На грядках лаборатории храмовников. Одно загляденье.
Оли захохотал. Видимо, выращенная бомжами «ботва» и на самом деле была какой-то особенной.
– Где они обитают? – спросил Бойд.
– Вон там, – Оли показал рукой на восток, в сторону торчащего посреди развалин почти целого остова какого-то серого строения. От зданий остались только гладкие бетонные стены, совершенно без изысков, как, впрочем, все у храмовников. Ни крыши, ни оконных рам в пустых, словно бы обгрызенных проемах, не было. – За этими трущобами. Там внутри у них что-то вроде стойбища.
Только сейчас Бойд заметил едва видимый в легком тумане дымок, поднимавшийся из развалин здания.
Бойд неспешно пошел к бетонному остову. Бобби неотступно следовал за своим шефом, донимая пыхтением над самым ухом. На самом деле, Бойд отдавал себе в этом отчет, Бобби был отличным телохранителем и дело свое знал, как никто другой. Бизнес, которым руководил Шотландец, спокойным не назвал бы никто, но серьезных покушений на него не было ни одного. Это если не присматриваться к происшествиям. А присмотревшись, опытный глаз заметит, что если бы не слаженные действия нескольких бойцов, прикрывающих Бойда под чутким руководством увальня Бобби, Шотландец имел бы по меньшей мере с десяток веских поводов отправиться на аудиенцию к праотцам.
Когда Шотландец ступил в пробитую чем-то очень большим и тяжелым дыру, служившую здесь дверным проемом, бомжи, кучковавшиеся внутри, уже были готовы к приему высокого гостя. Особенно ретивым – таких почти и не было – отправленные Бобби вперед ребята успели преподать укороченный курс хороших манер.
– Здорово! – бодро выкрикнул Бойд.
– Привет, – глядя из-под густых, нависающих кустами бровей, проронил грязный и заросший, словно обезьяна, мужик.
Бомж сидел перед чахлым костром и сосредоточенно мешал что-то в черном, видавшем и лучшие времена котле.
– Говорят, вы здесь какие-то чудеса выращиваете?
– Вон, пойди посмотри. – Мужик, не отрывая глаз от котла, показал на такую же дыру, выходившую в сторону моря. – Там все и растет.
Бойд прошел через развалины, заглянув по пути в котел – в нем ничего сверхъестественного не было, просто варилась рыба.
На грядках и в самом деле творилось что-то невообразимое. Всевозможные цвета, всевозможные формы. Бойд даже не смог бы определить, к какому виду растений относится тот или иной экземпляр попранной храмовниками природы.
– Вы это едите? – с нескрываемой брезгливостью на лице спросил Шотландец, повернувшись к варившему уху мужику. Тот, судя по всему, был не то главным, не то просто самым общительным.
– Хех! – усмехнулся бомж. – Ты бы это есть стал?
– Нет, – честно признался Бойд.
– Ну так и мы ничем не хуже, – засмеялся бомж. – Это не для еды. Вон то, фиолетовое, – хорошие из него косяки получаются. Сеть без «балалайки» видеть начинаешь, как покуришь. Хочешь, отсыплю немного мутаборского зелья?
– Давай.
Бобби бросил на шефа косой взгляд. Бойд усмехнулся – ну, не собирается же он это курить-то.
– А что сажали?
– Что сажали, то и выросло, – объяснил бровастый мужик. – Семян тут много осталось, их и посадили.
«Ну и хорошо, – подумал Бойд. – Стало быть, слухи о колдовской силе земли храмовников сильно преувеличены».
– Тебя как зовут? – спросил Бойд, принимая от бомжа щепотку темного, сильно пахнущего даже на расстоянии порошка.
– Германом.
– Скажи, Герман, ты хотел бы уплыть отсюда?
– А куда плыть?
– В море, – сказал Шотландец, неопределенно взмахнув в сторону темных вод залива. – В другое место, где нет ни государств, ни Анклавов.
Герман усмехнулся и, махнув на Бойда рукой, ушел обратно к своему вареву.
– Такого не бывает, чтобы без государств и Анклавов. Это уже не жизнь, это туризм какой-то! – крикнул он от костра.
– Точно, туризм и есть, – пробормотал себе под нос Бойд и позвал Бобби, занявшего позицию со стороны моря: – Пошли, сегодня у нас еще куча дел.
Бомж Герман, живущий в развалинах, курящий какую-то мутаборскую дрянь – кстати, нужно отдать порошок умникам в «синдиновую» лабораторию, пускай изучают, – никуда плыть не хочет. Его все устраивает здесь? Вряд ли, здесь у него просто ничего нет, здесь нечего устраивать. Но его пугает
