моим кинжалом.
- Я желаю этого, - сказал Фейд-Раус, и Пол отметил на лице соперника выражение радости.
'Он слишком уверен в себе - в этом его слабость. Но это мое естественное преимущество, и я могу его принять', - решил про себя Пол.
- Принесите кинжал императора, - сказал Пол и проследил за тем, как выполняется его приказ. - Положите его вот здесь, - он указал на пол у своих ног. - Разместите людей императора вдоль стены и пропустите Харконнена.
Шелест одежд, топот ног, тихие голоса команд, протесты федайкинов, вынужденных им повиноваться, последовали за словами Пола. Люди Союза остались стоять возле коммуникационного оборудования, глядя на Пола в явной нерешительности.
'Они привыкли видеть будущее, - подумал Пол. - В этом месте и в данный момент они слепы, и даже я сам...' Он опробовал временные потоки, чувствуя их беспорядочность и то, как яростно они заклубились здесь, нацеленные на это место-мгновение. Даже слабые бреши были закрыты. Здесь было средоточие будущего джихада, он это знал. Здесь было расовое сознание, познанное им однажды, как его собственная ужасная цель. Здесь была причина, достаточная для Квизатца Хедераха, или Лизана ал-Гаиба, или даже для хромающего плана Бене Гессерит. Раса людей почувствовала собственную спячку, свою заплесневелость и понимала только одно: ей необходим тот опыт беспорядка, в котором гены могут смешаться, чтобы дать новые сильные соединения. Все люди существовали сейчас как единый бессознательный организм, излучая нечто вроде сексуального жара такой силы, что он мог преодолеть любой барьер.
И понял Пол, насколько бесполезны все его усилия по изменению даже мельчайших деталей происходящего. Он надеялся воспрепятствовать джихаду внутри себя, но джихад неизбежен. Его легионы двинутся с Арраки даже и без него. Им нужна лишь легенда, а он уже стал ею. Он указал им путь, дал им преимущество над самим Союзом, который не мог существовать без спайса.
Предчувствие неудачи охватило его, и сквозь него, как сквозь туман, он увидел, что Фейд-Раус Харконнен выскользнул из порванной формы и остался в гимнастическом костюме.
'Это - перелом, - подумал Пол. - Отсюда открывается путь в будущее, и облака сойдутся в нечто похожее на венец славы. И если я умру здесь, они станут говорить, что я пожертвовал собой ради того, чтобы мой дух мог повести их за собой. А если я выживу, они скажут, что никто не может противостоять Муаддибу'.
- Готов ли Атридес? - выкрикнул Фейд-Раус, следуя древнему ритуалу канли...
Пол ответил ему по обычаю Свободных:
- Пусть твой нож притупится и расколется! - Он указал на лежащий на полу кинжал императора, давая понять, что Фейд-Раус может его взять.
Внимательно наблюдая за Полом, Фейд-Раус поднял кинжал и какое-то мгновение взвешивал его в руке, привыкая к нему. Его обуял восторг. Вот драка, о которой он мечтал, - мужчина против мужчины, мастерство против мастерства, и никакие защитные поля не будут мешать бою. Он понимал, что перед ним открывается путь к власти, что император наверняка наградит того, кто убьет этого, причиняющего столько беспокойства герцога. Наградой может быть даже рука надменной принцессы и часть трона. А этот деревенщина-герцог, этот неотесанный авантюрист вряд ли будет опасен для Харконнена, который провел многие сотни боев на арене и познал все хитрые уловки и вероломство. К тому же этот увалень не знает, что ему придется иметь дело не только с ножом.
'Поглядим, насколько ты непроницаем для яда', - подумал Фейд-Раус. Он отсалютовал Полу кинжалом императора и сказал:
- Встречай свою смерть, болван!
- Начнем, братец? - кротко спросил Пол. Он сделал скользящий шаг вперед, не сводя глаз с направленного на него кинжала, низко пригнувшись над молочно-белым лезвием собственного крисножа и держа его так, как будто он был продолжением руки.
Они кружили друг против друга, неслышно ступая по полу босыми ногами, напряженно ожидая, не раскроется ли противник хоть чуть-чуть, чтобы можно было нанести удар.
- До чего же ты красиво танцуешь! - засмеялся Фейд-Раус.
'Он - болтун, - подумал Пол. - Это еще одна его слабость. Мое молчание вызывает в нем тревогу'.
- Ты что, уже исповедуешься перед смертью? - спросил Фейд-Раус.
Пол продолжал молча кружить вокруг него.
Старая Преподобная мать, наблюдая за борьбой из толпы, окружающей императора, почувствовала, что ее бросило в дрожь. Когда этот юнец Атридес назвал Харконнена братцем, это могло означать только одно: он знал, что у них общие предки, легко поняв это потому, что был квизатцем хедерахом. Но слова эти заставили ее сосредоточиться на том единственном, что привело ее сюда.
Для плана Бене Гессерит это может стать ужасной катастрофой.
Она видела кое-что из того, что видел Пол: Фейд-Раус может убить, однако победителем он стать не может. Но ошеломила ее другая мысль: два конечных продукта долговременной и дорогостоящей программы встретились друг с другом в смертельной схватке, которая могла унести их обоих. А если они оба умрут, то у ордена останется только незаконнорожденная дочь Фейд-Рауса, младенец, еще безвестный и непроверенный, и эта мерзавка Алия.
- Возможно, у вас здесь языческие обычаи, - куражился Фейд-Раус, - и ты не хочешь, чтобы Предсказательница правды императора приготовила твой дух к путешествию на небо.
Пол улыбнулся и сделал выпад вправо. Его мрачные мысли усилились, подстегиваемые напряженностью минуты.
Фейд-Раус подался вперед и сделал обманное движение правой рукой, после чего молниеносно перекинул нож в левую.
Пол без труда уклонился, заметив в движении Фейд-Рауса чуть легкую замедленность, вызванную привычкой драться под защитой силового поля. И все же эта привычка не была такой сильной, как у других, с кем Полу приходилось иметь дело. И он понял, что Фейд-Раусу приходилось встречаться и с незащищенными противниками.
- Атридес, ты побежишь или будешь сражаться? - насмехался Фейд-Раус.
Пол продолжал молча кружить возле него. В его памяти всплыли слова Айдахо, сказанные им когда-то давно, еще на учебной площадке Каладана: 'Используй первые минуты для изучения. Возможно, ты упустишь шансы на скорую победу, но зато внимательное изучение - гарантия конечного успеха. Пользуйся временем и готовь себя к решающему удару'.
- Ты, наверно, думаешь, что этот твой танец продлит твою жизнь на несколько мгновений, - иронизировал Фейд-Раус. - Как это умно с твоей стороны! - Он перестал кружить и выпрямился.
На первое время Пол узнал достаточно. Фейд-Раус предпочитал двигаться влево, слегка выставив правое бедро вперед, как если бы легкий чешуйчатый щит мог защитить всю правую часть его тела. Это была манера человека, привыкшего действовать с ножом в каждой руке под защитой поля.
'А может, щит на самом деле шире, чем кажется?' - подумал Пол. Очень уж уверенно держится Харконнен в поединке с вождем, который сумел привести своих людей к победе над сардукарами.
От Фейд-Рауса не укрылись его колебания.
- Зачем оттягивать неизбежное? - глумился он. - Ты напрасно хочешь лишить меня удовольствия разделаться с этим комом глины.
'Если это метательное оружие, - размышлял Пол, - то оно очень хитроумное. Непохоже, чтобы эту рукоятку можно было разъединить'.
- Почему ты не отвечаешь? - злился Фейд-Раус.
Пол возобновил свои зондирующие круги, позволив себе холодную усмешку при виде запальчивости противника, выдававшей его тревогу.
- Смеешься? - взъярился Фрейд-Раус и сделал полувыпад.
Сделав поправку на замедленность движения. Пол едва избежал прикосновения лезвия, почувствовав лишь легкий укол в левую руку. Он успокоил возникшую в этом месте боль. Теперь он понимал, что прежнее поведение Фейд-Рауса было лишь трюком, сверхпритворством: Фейд-Раус был более сильным противником, чем думал Пол. От него можно было ожидать трюков внутри трюков.
